История жизни
Знаменитый деятель эпохи Реформации Ян Гус был простого происхождения и рано остался сиротой. После окончания Пражского университета он стал священником и быстро достиг высокого положения. Через несколько лет скромный студент стал гордостью страны, и его имя стало известно по всей Европе. Ян Гус нещадно обличал пороки, царящие в обществе, чтобы утвердить принципы истины и чистоты, которые он прививал людям. Он считал, что причина безнравственности заключается в том, что народ не знает Библии, и потому защищал, как дело величайшей важности, проповедь Священного Писания на языке народа.
Житель Праги Иероним, который стал близким соратником Гуса, привез с собой из Англии произведения Виклифа. Гус с интересом прочел эти произведения, он верил, что их автор был искренним христианином, и благосклонно отнесся к предложенным реформам.
В это время в Прагу из Англии прибыли двое проповедников, выступавших против неограниченного господства папы Римского. Вскоре они были вынуждены прекратить свои выступления из-за давления властей. Но, не желая отказываться от своей цели, они нарисовали две картины и выставили их на всеобщее обозрение. На одной был изображен въезд в Иерусалим Христа, «кроткого и сидящего на осле» (Матфея 21:5). За ним следовали ученики в потертых одеждах и с босыми ногами. На другой картине была изображена папская процессия – папа был облачен в богатые одежды, восседал на величественно украшенной лошади и имел на голове корону. Перед ним шли трубачи, а за ними следовали кардиналы и прелаты в блистательных одеждах. Какой контраст между кротостью и смирением Христа Господа и гордостью и высокомерием папы, Его слуги! Картины произвели глубокое впечатление на разум Гуса и побудили ревностно изучать Библию и произведения Виклифа. Он стал яснее понимать истинный характер папства и с большим дерзновением обличал гордость, тщеславие и испорченность Церковной иерархии. Из Богемии свет проник в Германию. Многие немецкие студенты, приняв от Гуса библейское учение, вернулись на Родину и начали проповедовать Евангелие.
Вскоре вести об этом дошли до Рима. Гуса призвали на аудиенцию к папе, что означало смертный приговор. Король и королева Богемии, университет, представители знати, чиновники обратились с просьбой к главе Римской церкви, чтобы Гус остался в Праге, на что папа объявил город Прагу отлученным от церкви. В то время такой приговор возбуждал всеобщее беспокойство, он был рассчитан на то, чтобы навести страх и ужас на людей, возносивших папу, как представителя Самого Бога и обладающего властью совершать светский и духовный суд. Считалось, что врата неба закрываются для региона, отлученного от церкви, и пока папа не снимет проклятие с города, мертвые будут изгнаны из обителей блаженства. В связи с этим страшным бедствием были приостановлены все богослужения. Церкви закрывались. Брак освящался на церковном дворе. Мертвых, которых отказывались хоронить на освященной земле, закапывали в канавах или на поле без погребальных обрядов.
Таким образом, посредством мер, поражавших воображение обывателей, Рим пытался управлять умами людей.
Прага была в смятении, многие во всем обвиняли Гуса. Реформатор удалился в деревню и оставил письмо друзьям, где написал, что он последовал примеру Христа. «Я удалился также из опасения, что нечестивые священники будут запрещать проповедовать Слово Божье. Но я не хочу, чтобы отвергли Божественную истину, за которую с Божьей помощью я готов умереть».
Гус боролся против злоупотребления властью. Священники стали такими же, как во дни Христа: нечестивыми и использовали свою власть для незаконных целей. Это заставило его принять для своего руководства и проповедовать другим принцип, согласно которому непогрешимым руководством является Бог, говорящий через Библию, а не церковь, говорящая через священников.
Для залечивания язв, раздиравших Европу, в Констанце был созван общий собор. На соборе было доказано, что сам папа Иоанн виновен в тягчайших преступлениях, помимо убийства и прелюбодеяния – в грехах, которых неприлично называть вслух. Поэтому собор лишил его тиары, и был выбран новый папа. Но тот же самый собор, который низложил папу, намерен был уничтожить и реформатора. По приезду в Констанцу Гус был арестован и заключен в тюрьму. Во время продолжительного суда он твердо стоял за веру и истину. Когда ему предложили отречься от своих учений или умереть, он избрал участь мученика.
После объявления приговора началась церемония разжалования. Когда епископы одели его в священные одежды, Гус сказал: «Наш Господь Иисус Христос был облачен в багряницу для насмешки над Ним, когда Ирод отправил Его к Пилату». Когда ему вновь предложили отречься, он ответил: «С каким же лицом я тогда предстану перед Богом?» Когда на голову ему надели бумажную митру, на которой было написано «Отъявленный еретик», Гус сказал: «Я с радостью буду носить этот позорный венец ради Тебя, мой Иисус, ведь за меня на Тебя одели терновый венец». Когда он был облачен в эту позорную одежду, сказали: «Теперь мы предаем твою душу дьяволу». «А я, – сказал Гус, поднимая глаза к небу, – передаю свой дух в Твои руки, Господи Иисусе, ибо Ты искупил меня».
Когда его привязали к столбу, и все было готово для того, чтобы зажечь костер, ему еще раз было предложено отречься от своих заблуждений и спасти свою жизнь. «От каких заблуждений я должен отречься? – спросил Гус. – Я не считаю себя виновным в заблуждениях. Призываю Бога во свидетели, что все, о чем я писал и проповедовал, преследовало цель спасти души от греха и погибели, и поэтому я с радостью своей кровью защищу истину, которую проповедовал». Когда вокруг него загорелось пламя, он начал петь: «Иисус, Сын Давидов, помилуй меня», – и продолжал до тех пор, пока его голос не умолк навсегда.
Даже враги реформатора были потрясены его геройским поведением. Когда тело Гуса сгорело, его прах вместе с землей, где он лежал, был собран и брошен в Рейн. Его гонители были уверены, что они искоренили истину, они даже и не подозревали, что прах, отнесенный в океан, будет подобен семени, рассеянному по всем странам, что оно принесет плод в виде свидетелей об истине в новых местах.
Казнь Яна Гуса продемонстрировала всему миру вероломную жестокость Рима. Враги истины, сами не осознавая этого, продвигали вперед то дело, которое они тщетно пытались уничтожить.
Подготовил В. Мельников
· индекс ) Другие источники : БЭЮ : МЭСБЕ : НЭС : :
Гус (Hus). - С именем и деятельностью Яна Г. связано самое крупное проявление непосредственного участия одного из славянских народов в духовной жизни средневековой Европы. Интерес к Г. давно уже проявился в русской литературе и даже породил странную историческую гипотезу, любопытный образчик увлечения идеей в полном противоречии с фактами. Среди славянофилов установился взгляд, что религиозное движение, во главе которого шел Г., выражало собою противоположность славянского духа западноевропейскому и коренилось в предании, сохранившемся со времени православной проповеди св. Кирилла в Моравии и Чехии. Ввиду этого необходимо предпослать истории Г. несколько замечаний о среде, в которой он жил, и о влиянии, под которым развивались его богословские взгляды. Родина Г., Богемия или Чехия, была вдвинута в XIV в. в центр европейских дел благодаря тому, что Люксембургская династия, в ней царствовавшая, заняла престол св. Римской империи. Это чрезвычайно содействовало подъему ее национальной культуры. Карлу IV удалось (еще будучи маркграфом) добиться освобождения чешской церкви из-под зависимости от майнцкого архиепископа и установления особого архиепископского престола в Праге. Новый архиепископ, Арнест из Пардубица, воспользовался своей властью для устроения чешской церкви, исправления нравов духовенства, которое созывалось им на периодические съезды, и поднятия благочестия в народе; с этою целью, напр., священникам было вменено в обязанность читать молитвы на родном языке, понятном для народа. За этим последовало учреждение в 1348 г. Пражского унив., первого в св. Римской империи с исключительно богословским характером, который должен был играть на вост. окраине католического мира роль, так славно исполнявшуюся Парижским унив. на западной, и потому был организован наподобие Парижского, с разделением на 4 землячества: чешское, баварское, саксонское и польское. Для поднятия благочестия Карл IV (imperadore de preti, как его прозвал итальянский летописец) вызвал также в 1359 г. из Австрии народного проповедника Конрада Вальдгаузена из нищенствующих монахов, в руках которых в то время находилась проповедь. В своих проповедях на лат. и нем. яз. Конрад призывал мирян и духовенство к исправлению нравов и бегству от суеты мирской. Под влиянием его горячих слов женщины бросали свои украшения, пражские юноши отказывались от своих мирских привычек, ростовщики возвращали вырученные деньги. Но еще более, чем миряне, в обличении нуждалось духовенство. В XIV в. воинствующая церковь достигла победы над миром и победители - папа, куриалы и прелаты - наслаждались плодами победы: светские помыслы, страсти и пороки господствовали в высшем духовенстве, руководившемся светскими способами для достижения власти и богатства. Обличительное движение, начатое Вальдгаузеном, принялось в Чехии. Один из самых высокопоставленных прелатов пражских, Ян Милич, архидиакон архиепископский и подканцлер королевский, в 1363 г. отказался от своих доходов и почестей и стал проповедником исправления нравов. Но он уже проповедовал по-чешски, и ему приходилось по 5 раз повторять свои проповеди в разных церквах. Его успех был поразительный; целый квартал Праги - Венатки (Малая Венеция), притон разврата, опустел и был перестроен в приют для раскаявшихся грешниц, Малый Иерусалим. Уже Милича раздумье над упадком нравов в духовенстве привело к убеждению, что близко царство антихриста; у ученика Милича, парижского магистра Матвея из Янова, противоречие между церковной действительностью и идеалом вызвало еще более определенные нарекания и требования. Схизма, происшедшая в папстве, навела его на мысль о различии между видимой и истинной церковью и о необходимости исправления церкви с искорением всего человеческого «насаждения»; во всех своих недоумениях он искал разрешения, утешения и руководства в св. Писании. Но при этом он ожидал исправления лишь от распространения между людьми истинного благочестия и как одно из средств к тому рекомендовал частое причащение.
В этой среде рос и развивался Г. Он род. в 1369 г. в м. Гусинец, в юго-зап. Чехии, происходил от крестьян, учился в Пражском унив., получил там степень магистра «свободных искусств», в 1400 г. принял священство и в 1402 г. был назначен на место проповедника при Вифлеемской часовне, незадолго перед тем одним благочестивым рыцарем учрежденной с целью служить органом чешской народной проповеди. Архиепископ, расположенный к Г., возложил на него обязанность проповедовать перед духовенством на его съездах или соборах в Праге. Г. шел, таким образом, по стопам упомянутых выше проповедников. Его задачею был призыв чешского народа к благочестивой жизни и обличение нравов духовенства. Сам он до этого времени вполне стоял на римско-католической почве, как это видно, напр., из того, что в 1393 г., во время пражского юбилея, он потратил последние свои 4 гроша на приобретение индульгенции. Рядом с этим шла ученая деятельность Г. при унив., где он читал лекции, был экзаменатором и занимал должности декана и ректора (во время зимнего семестра 1402-3). Здесь-то, в унив., Г. познакомился с соч. Виклефа (см. VI, 287) , сначала с философскими, а затем и с богословскими. Оксфордский унив. пользовался большим почетом в Праге, как видно, напр., из правила, разрешавшего бакалаврам читать в унив. лекции только по запискам парижских, оксфордских или пражских магистров. Неудивительно, что сочинения Виклефа скоро проникли в Прагу. Кроме того, женитьба короля Ричарда II на дочери Карла IV, Анне (1381), значительно содействовала установлению сношений между Чехией и Англией. Таким образом Виклеф приобрел в начале XV в. большой авторитет в Пражском унив., несмотря на то, что его богословские сочинения уже были осуждены в Англии. Распространившаяся между чешскими магистрами популярность Виклефа вызвала в 1408 г. противодействие со стороны соборного капитула в Праге, члены которого указали унив. на ряд (45) еретических положений, извлеченных из сочинений Виклефа и частью уже осужденных Лондонским собором в 1382 г. По этому поводу состоялся в унив. диспут, во время которого некоторые магистры горячо вступались за известные положения Виклефа, Г. же ограничился указанием, что многие из поставленных Виклефу в вину положений неверно извлечены из его сочинений. Уже тут ясно выступает характерная черта Г. - его любовь к правде , которую он ставил выше всех других соображений. Другая его черта - благородная горячность, с которою он исполнял свою обязанность обличать недостатки духовенства (резко, напр., он укорял священников, которые брали с бедных деньги за требы), вызвала в этой среде такие жалобы, что расположенный к Г. архиепископ лишил его звания проповедника на духовных съездах, а потом запретил и священствовать.
Обострявшийся между тем раскол в папстве вызвал враждебные отношения между правительством и церковною властью в Чехии. Пражский унив. в этом споре стал на сторону короля, это сближение дало возможность чешской партии в унив. осуществить давнишнее свое желание - добиться такого преобразования университетского устава, которое обеспечило бы за ней перевес голосов. Король Венцеслав согласился признать за чешской нацией в унив. три голоса, предоставив трем остальным «нациям» вместе лишь один (1409). Это послужило поводом к оставлению немецкими проф. и студентами Праги; чехи остались одни, Г. был снова избран ректором, а вместе с тем в унив. заметно усиливается влияние богословских воззрений Виклефа. Тогда архиеп. в исполнение папской буллы приказал в 1410 г. всем имевшим у себя сочинения Виклефа доставить их ему для сожжения. Декрет был составлен без знания дела, и в нем были перечислены преимущественно не богословские, а другие сочинения оксфордского ученого. Против этого протестовал унив., и Г. с несколькими другими апеллировал к папе, доказывая, что только невежды могли предать сожжению философские, математические и тому подобные книги Виклефа, в которых содержится так много «чудных истин» и нет никаких заблуждений. В защиту сочинений Виклефа в университете был устроен публичный диспут, в котором участвовал и Г. Результатом этого было отлучение Г. от церкви и вызов его в Рим к ответу. Король пытался уладить дело и устроить примирение между архиепископом и Г., но неожиданное событие дало делу новый оборот, и движение, вождем которого стал Г., из ученого, университетского стало религиозным и народным. Папа Иоанн XXIII, теснимый своим соседом, королем Владиславом Неаполитанским, объявил против него крестовый поход с отпущением грехов всем тем, кто будет содействовать его успеху. В 1412 г. буллы об индульгенциях были обнародованы в Праге, и Г. высказался против заключавшегося в них злоупотребления правом отпускать грехи. На диспуте в университете Г. доказывал, что буллы не согласны ни со словами Христа, ни с пользою христианского народа, ни с интересом государства. Вся аргументация его при этом была основана на сочинении Виклефа «О церкви». Вопрос коснулся папской власти, и по этому вопросу мнения разделились; некоторые из друзей Г., как, напр., Степан Палеч, соглашаясь, что в буллах заключаются очевидные заблуждения, не решились отрицать право папы давать индульгенции. Г. заявил: «друг мне Палеч и друг мне истина, между обоими же нужно дать преимущество истине». В этот спор об индульгенциях, ради которых в церквах всенародно выставлялись кружки для сбора пожертвований, вмешалась толпа и под предводительством одного из королевских любимцев, фон-Валдштейна, сожгла папскую буллу. По распоряжению короля пражский магистрат казнил трех молодых ремесленников, которые в церкви особенно горячо кричали, что буллы - обман. Казнь состоялась, несмотря на заступничество Г.; народ признал казненных мучениками, движение разрасталось, над Прагою был произнесен интердикт, и по желанию Венцеслава Г. оставил город. Он удалился в замок Козий-градек; там и в других местах он проповедовал народу, который толпами к нему стекался, и на досуге написал свой трактат «О церкви», составленный всецело на основании взглядов Виклефа. Вызванное всеми этими событиями волнение отразилось далеко за пределами Чехии. В особенности озабочен им был император Сигизмунд, брат Венцеслава и наследник его. Желание Сигизмунда устранить смуту в Чехии было для него одним из главных поводов побудить папу к созванию в 1414 г. общего собора в Констанце. Туда Сигизмунд пригласил и Г., который еще раньше от папы апеллировал к Христу. Г. поехал так охотно - чтобы постоять за правду, - что не дождался даже обещанной ему императором охранной грамоты. Сигизмунд и Венцеслав дали ему в провожатые трех чешских дворян, которые для него делали все, что были в силах сделать. Г. прибыл в Констанц 3 ноября, а два дня спустя получил и охранную грамоту на свободный проезд и прожитие, которая, впрочем, имела характер паспорта и не могла служить ему обеспечением против осуждения со стороны собора. Одновременно с Г. прибыли из Чехии его обвинители: его бывший друг Палеч и Михаил с прозвищем de Causis. Самого императора в Констанце еще не было. Констанцский собор поставил себе три задачи: уничтожение ереси, устранение раскола в папстве и исправление церкви. Папская партия поспешила выставить вперед дело веры; уже 28 ноября Г. был призван к допросу перед папою и кардиналами и после непродолжительного диспута между ним и его противниками был тут же арестован и удержан в заключении, несмотря на протест сопровождавших его чешских вельмож, ссылавшихся на охранную грамоту, несмотря на негодование прибывшего впоследствии императора и неоднократное требование чешских чинов освободить Г. Содержали Г. в чрезвычайно плохом помещении, особенно сначала; он много страдал во время своего заключения от разных болезней, но самозабвение его за все это время было умилительно, и письма, которые Г. писал домой, ярко обрисовывают многие симпатичные свойства его натуры - добросовестность, целомудренность, строгость к себе, женственную нежность к друзьям и к своим, замечательно благородное и незлобное отношение к противникам и врагам, горячий патриотизм и безусловное, щепетильное уважение к истине. Его диалектика стоит иногда как бы в противоречии с последним свойством; но это объясняется характером схоластической философии, свойством вопросов, о которых шло дело, и самообороной против недоброжелателей, желавших во что бы то ни стало доказать, что мнения Г. в противоречии с учением церкви, тогда как Г. совершенно чистосердечно (bona fide) был уверен, что он стоит на почве церкви, согласной с св. Писанием. Между тем на соборе папская партия потерпела поражение; папа Иоанн XXIII был низложен и после попытки бегства заключен в том же помещении, где сначала содержался Г.; руководство на соборе перешло к наиболее просвещенным кардиналам, как Забарелла и д’Альи (бывший канцлер Парижского унив.), и к таким лицам, как парижский канцлер Герсон, который в своем сочинении «Об исправлении церкви» высказывал взгляды, во многом близкие к представлениям Г. о церкви и папстве. Помимо личных противников Г., задетых полемикой с ним или увлекшихся ролью обвинителей, на соборе не было особенного против него озлобления; в глазах собора дело Г. было тесно связано с делом Виклефа, о «гуситстве» не было тогда речи, а только об искоренении в Чехии «виклефии», которую и хотели торжественно осудить. Как Г. сам писал, некоторые из членов собора давали ему совет, чтобы он «молча согласился», что впал в заблуждение, - тогда дело обойдется благополучно. Но Г. ценил истину не только выше дружбы, но и собственной жизни. В заседании 4 мая 1415 г. собор осудил учение Виклефа, а потом обратился к Г., по делу которого следственная комиссия выставила целый ряд обвинительных статей, частью на основании его сочинений, частью же на основании показаний прибывших из Чехии свидетелей. Эти обвинения рассматривались в заседаниях 7-8 июня 1415 г. Замечательно, что одно из главных обвинений было ложное, а именно, будто бы Гус усвоил себе учение Виклефа об евхаристии. Виклеф отвергал принятое в католичестве толкование пресуществления (так называемое transsubstantiatio) и заменил его учением, что сущность хлеба остается в евхаристии (remanentia). Хотя некоторые из чешских магистров действительно защищали это учение Виклефа, Г. его никогда не усваивал себе, и выставленные против него свидетели, ссылавшиеся на слышанные ими проповеди, показывали по недоразумению. Г. также ставилось в вину, что он разделял заблуждение Виклефа, утверждавшего, будто папа или священник, обретающиеся в смертном грехе, не могут совершать таинств. Г. ответил на это, что он утверждал это с прибавлением слов: «достойным образом». Ему возразили, что в его сочинениях нет этой оговорки; но по справке оказалось, что Г. был прав. Точно так же и другие обвинения, выставленные в этот день и на следующий - 8 июня, главным образом касались «заблуждений» Виклефа, «усвоенных или защищаемых Г.»: учения о предопределении и о том, что истинная церковь Христова состоит из предназначенных к спасению, учения, что духовные и светские лица, обретающиеся в смертном грехе, недостойны владения собственностью и могут быть лишены его (как вассалы-изменники утрачивают право на свой лен); учения, что папство не существовало в первые три века и что церковь могла бы обойтись без видимого главы. Из обвинений, направленных лично против Г., самым главным было то, что он не явился в Рим на вызов папы (хотя послал ходатаев) и что он от суда папы апеллировал к Христу. С точки зрения Г., выставленные против него обвинения либо основывались на неверном понимании его слов, либо касались таких его мнений, от которых он не отказывался, но не признавал еретическими заблуждениями. Собор требовал от Г. отречения от всех указанных в обвинительных статьях заблуждений , Г. же различал: от заведомо ложных обвинений он считал себя не вправе отрекаться, так как этим признал бы своим мнением то, чего никогда не утверждал. Относительно статей второго разряда Г. выражал готовность отречься, если против текстов св. Писания, которые он приводил в подтверждение своих мнений, ему укажут более веские места. Дело сводилось к тому, что Г. просил наставления (informatio), а от него требовали безусловного и беспрекословного отречения. Допрос приближался к концу; многие желали пощадить Г. или избегнуть соблазна осуждения и сожжения еретика, которое могло вызвать большое неудовольствие со стороны чехов, стоявших за Г. Со всех сторон уговаривали Г. отречься - и кардинал Забарелла, и император, и многие отдельные лица; один из членов собора сказал Г.: если бы собор потребовал, чтобы я признал, что я одноглазый, хотя у меня оба глаза, я бы повиновался. Но Г. просил ради Господа не налагать на него «петли вечного осуждения, принуждая его солгать и поступить против совести ». Между этими двумя принципами слепого повиновения авторитету и следования голосу совести сделка была невозможна. Бледного и изнуренного от зубной боли и бессонной ночи Г. увели. Участь его была решена. Но еще целый месяц собор медлил, и продолжались попытки уговорить Г. отречься. В этот мучительный месяц, со смертью на костре перед глазами, среди озлобленных противников, наступавших с требованиями и угрозами, и доброжелателей, смущавших его покой своими попытками убедить его - сам Палеч приходил в тюрьму и плакал с своим прежним другом, - Г. является во всем блеск своей мягкой и геройской души. Когда все оказалось безуспешным, 6 июля, на XV заседании собора, Г. прочли приговор осуждения, причем к прежним неверным статьям обвинения было, между прочим, прибавлено совершенно нелепое, будто Г. признавал себя четвертою ипостасью. За этим последовало лишение Г. священнического сана и выдача осужденного еретика светской власти, уже ранее сделавшей все приготовления для казни. И на пути к костру продолжались попытки уговорить Г. В момент, когда должны были зажечь костер, имперский маршал в последний раз повторил свое предложение отречься ради спасения жизни - и Г. ответил: «От каких же заблуждений мне отречься, когда я никаких не признаю за собой. Призываю Господа в свидетели, что не учил и не проповедовал того, что показали на меня лжесвидетели; главною целью моей проповеди и всех моих сочинений было отвратить людей от греха. И в этой истине, которую я проповедовал согласно с евангелием Иисуса Христа и толкованием святых учителей (докторов), я сегодня радостно хочу умереть» (6 июля 1415 г.).
Г. был сожжен (exustus non convictus, сказал Эразм) как виклефит, и нельзя не признать, что хотя он не во всем следовал за Виклефом, он у него заимствовал все свои идеи и формулы, которые были признаны еретическими. Г. не обладал оригинальностью и творчеством ума в философии и богословии; подвиг его жизни нужно искать не в этой области, а в сфере воли и характера, Как последователь Виклефа, Г. является одним из главных предшественников реформации; хотя он внутренно не порвал с католицизмом и остался верен многим католическим догматам и верованиям, которые впоследствии были отвергнуты протестантами, он усвоил себе два из трех важнейших протестантских принципов: учение бл. Августина о предопределении и признание св. Писания высшим и обязательным авторитетом для папы и соборов, хотя не в таком безусловном смысле, как Виклеф и Лютер. Тем не менее, однако, было бы слишком узко утверждать, что Г. сделался мучеником за известное исповедание или за известные догматы. То, что определило его образ действия на соборе и порешило его судьбу, - это безусловное преклонение перед принципом, что не следует человеку ни отрицать что-либо, ни утверждать вопреки правде и отягощать свою совесть ложью. В лице Г. этот принцип проявился на богословской почве и в религиозной форме; но это - тот же принцип, который составляет жизненную силу науки и знамение нового времени в противоположность средневековому воззрению.
Гуситами (также как и виклефитами) стали называть приверженцев Гуса их противники. Геройская деятельность Г. стоит на первом плане в событиях центральной Европы в первую половину XV в.; внутренняя история гуситства освещает многие стороны учения самого Гуса. Так, в гуситстве ярко выступает национальная сторона в деятельности Гуса. Как Гус отправился в Констанц для того, чтобы защитить свою нацию от нареканий в ереси, так чехи видели оскорбление национальной чести в заключении и осуждении Гуса и вознегодовали на Сигизмунда за то, что он допустил нарушение данной им охранной грамоты. На многолюдном сейме в сентябре 1415 г. в Праге был составлен протест против сожжения Гуса, подписанный 452 вельможами, баронами и господами Чехии и Моравии вместе с апелляцией к будущему папе и с заявлением готовности защищать до последней капли крови закон Христа и его смиренных проповедников. Еще резче формулирован был принцип - покоряться папе и епископам лишь насколько их требования согласны с св. Писанием - в грамоте соглашения, подписанной 5 сент. присутствовавшими на сейме вельможами и баронами, в которой они принимали на себя обязательство допускать в своих владениях свободную проповедь слова Божия. В случаях противоречия между требованиями иерархии и св. Писанием решение предоставлялось Пражскому унив. Между тем принцип держаться слова Божия вопреки «человеческим» установлениям получил наглядное применение в обряде , который сделался знаменем для всех противников римской иерархии - в причащении под обоими видами, или в предоставлении мирянам чаши . Требование чаши для мирян было выставлено впервые в 1414 г., когда Гус был уже в Констанце, пражским магистром Яковом Малым (Jacobellus) из Миса и тотчас приведено в исполнение. На запрос, сделанный об этом друзьями Гусу в Констанце, он отвечал, что хотя не считает причащение под обоими видами «обязательным», но признает его дозволенным и спасительным, и хлопотал о том, чтобы собор разрешил чашу желающим. Вместо этого собор на основании заявления епископа лейтомышльского (в Чехии) в своем ХIII засед. (15 июня 1415) утвердил своим постановлением вошедший за два века перед тем обычай и признал еретиками тех, кто будет его отвергать и требовать чаши для мирян. Это прямое возвышение обычая над словами Христа возмутило Гуса, и он писал друзьям, чтобы они не противодействовали Якобеллу и не вызывали этим раздора между верующими. Обострению гуситского движения сильно содействовали карательные меры, принятые собором, и мученичество, которое потерпели некоторые последователи Гуса. Так, напр., еще до сожжения Гуса, в Ольмюце был схвачен бывший пражский студент Ян и в тот же день осужден и казнен, что вызвало со стороны Пражского университета резкий протест против «недругов нашего народа». Собор потребовал к ответу в Констанце всех вельмож и баронов, подписавшихся под адресом к нему, а 30 мая осудил и предал сожжению сподвижника Гуса, Иepoнима Пражского. К этому, наконец, присоединились угрозы Сигизмунда, которые побудили короля Венцеслава вступиться за католических священников, изгнанных из приходов; но это лишь привело к восстанию в Праге, во время которого толпа под предводительством шляхтича Яна Жижки взяла приступом пражскую ратушу, выбросила из окон 7 ратманов и умертвила их. Вслед за этим ум. Венцеслав (1419); наследник его был далек и правительство перешло в руки гуситских вождей.
Однако среди торжествующего большинства тотчас обнаружилось разногласие, первые проявления которого восходят уже к 1416 г. В основания разногласия лежало различное толкование руководившего гуситством принципа держаться св. Писания или, как выражались чехи, «Божьего закона» (Goddis law y Виклефа). При применении этого принципа к догматам, церковным обрядам и правилам жизни должны были обнаружиться два оттенка или направления: консервативное, которое было расположено сохранить в церкви и жизни все то, что не прямо противоречило св. Писанию, и радикальное , считавшее необходимым безусловно следовать св. Писанию и отменить все, что не находило прямого подтверждения в его тексте. Это разногласие сводится к известному различию между Г. и Виклефом, из которых первый никогда не противопоставлял так резко, как Виклеф, св. Писание учению церкви и св. учителей (докторов). Поэтому-то среди гуситов радикального направления встречается гораздо более глубокое уважение к авторитету Виклефа. Умеренного направления держалось высшее дворянство, а также горожане Праги и магистры Пражского унив.; вожаками церк. радикализма были нар. проповедники, которые находили особенную отзывчивость среди населения сел и мелких местечек, преимущественно на ЮЗ Чехии, где проповедовал Г. Когда Венцеслав приказал в 1419 г. восстановить на места католических священников, гуситские проповедники городка Аусти стали держать свои проповеди невдалеке от города, на холме, который был прозван горой Таборской и на котором уже в 1420 г. возник крепкий город Табор. Отсюда название партий: пражане , которое впоследствии было заменено прозвищем чашники (каликстины, или утраквисты), и табориты . Обе партии были согласны между собою в общих требованиях, впервые формулированных в 1420 г. в так наз. 4 Пражских Статьях, когда Сигизмунд, разбитый под Прагою на Жижковой горе, заявил желание вступить в переговоры с победителями. Статьи заключали в себе требования: 1) свободной проповеди Божьего слова; 2) причащения под обоими видами; 3) секуляризации владений церкви и духовенства и 4) строгого преследования преступлений и пороков - смертных грехов , к которым помимо уголовных преступлений причислялись разврат, пьянство, обман, ростовщичество и всякое вымогательство, особенно со стороны духовных лиц.
Не довольствуясь этим, «ревнители (zelatores) слова Божьего», т. е. табориты, представили несколько дней спустя пражанам двенадцать статей, в которых была выражена их точка зрения. Они отвергали догмат о пресуществлении, чистилище и учение о предстательстве святых; требовали сокращения обрядов, установленных для крещения и причащения, устранения икон, мощей, поста как средства покаяния, уничтожения праздников, кроме воскресенья, наконец, избрания епископов священниками. Табориты, кроме того, отличались более сильным национальным настроением и, так сказать, пуританским духом. Они требовали искоренения всего языческого, а под этим разумели все римское и немецкое; пуританство их выражалось в устранении всякой роскоши в богослужении, исключительном праздновании воскресения, в строгой нравственной дисциплине и в недопущении клятвы. Замечательно, что при сильном подъеме теократического духа и неумолимом преследовании грехов среди таборитов, как потом среди англ. пуритан, явилось требование религиозной свободы и терпимости. Вождю таборитов Прокопию Великому принадлежит заслуга первого публичного провозглашения этого принципа, когда он, стоя перед Базельским собором, укорял его за преследование вальденцев, людей «смиренных и честных», за веру. При сильном религиозном брожении, господствовавшем у таборитов, среди них возникали секты с крайним и даже уродливым направлением: хилиасты, убежденные в наступлении конца мира; адамиты, полагавшие, что они возвратились к райской невинности, к безгрешному состоянию, когда человеку все дозволено; наконец, секты коммунистические, переносившие идею осуществления «божеского закона» из области религиозной на житейскую почву, в область правовых отношений о собственности. Но эти вырождения религиозного фанатизма скоро были подавлены самими таборитами.
Желание Сигизмунда восстановить свои наследственные права над чешскими землями и подавить в них ересь вызвало гуситские войны, продолжавшиеся 11 л., с 1420 по 1431 г. Эти войны, прославившие гуситов, представляют замечательное соединение религиозного одушевления и воинственности, образцом которого являлись гуситам ветхозаветные евреи и повторение которого впоследствии представляли пуритане Кромвеля. Подобно избранному народу, гуситы отожествляли «врагов Божиих» с врагами чешской нации - и это придавало им непобедимую отвагу. Гуситские войны представляют два периода: до 1427 г. гуситы держатся оборонительного положения и победоносно отбиваются от Сигизмунда и «крестоносцев», под предводительством Яна Жижки, а по смерти его в 1424 г. - Прокопия Великого, или Голого (собственно - Бритого , как бывшего священника). С 1427 г. гуситы сами переходят в наступление и опустошают год за годом все соседние области, увозя оттуда громадную добычу. Между тем собрался новый собор в Базеле, на который Сигизмунд приглашал и чехов. Кардинал Чезарини, кот. в качестве папского легата руководил последним крестовым походом против гуситов и был свидетелем страшного поражения крестоносцев при Таусе (14 авг. 1431), был одним из главных деятелей в Базеле и употребил все свое влияние, чтобы устроить примирение с гуситами. После долгих тщетных переговоров с ними состоялось, наконец, 30 нояб. 1433 г. соглашение (компактаты), в силу которого собор разрешил желающим причащение под обоими видами (как это и предлагал Гус); остальные же три пражские статьи были признаны номинально и с уничтожавшими их смысл оговорками. Так как это соглашение не удовлетворило многих гуситов, то среди них произошло междоусобие, во время которого табориты были наголову разбиты при Чешском Броде (30 мая 1430 г.), при чем пали оба их вождя, Прокопий Великий и Прокопий Малый. Религиозные диспуты и мирные переговоры между обеими гуситскими партиями продолжались до Пражского сейма 1444 г., на котором учение таборитов было объявлено заблуждением. Вместе с победою чашников над таборитами стало исчезать религиозное одушевление первых; хотя они продолжали представлять собою особую церковь, но по духу все более и более стали приближаться к католикам, и от прежних гуситских принципов у них остались лишь уважение к памяти Гуса и употребление чаши. Из таборитов после поражения среди них воинственно настроенного элемента многие перешли к чашникам, остальные же преобразовались в миролюбивые, трудящиеся общины чешских и моравских братьев , которые впоследствии примкнули к протестантам.
Пособия для истории Гуса, кроме «Opera Hussi» («Historia et Monumenta J. Hus», 1715): Palacky, «Geschichte v. Böhmen» (т. III); его же, «Documenta M. J. Hus» (1869) и др. соч. Krummel, «Gesch. d. böhm. Reformation (1866); J. Loserth, «Hus u. Wiclif» (1884) - важно для определения отношения Гуса к Виклефу. Для гуситов: Bezold, «Gesch. d. Hussitenthums», и Denis, «Huss et la guerre des Hussites» (II., 1878). Попытки привести учение Гуса в связь с влиянием восточной церкви - у А. Гильфердинга («Обзор истории Чехии»), у Новикова («Гус и Лютер») и у Бильбасова («Чех Ян Гус»).
Ян Гус (1369-1415) – национальный герой Чехии, проповедник, священник, мыслитель, работал на должности ректора Пражского университета. Его сожгли на костре вместе со всеми трудами, такая казнь послужила предпосылкой для начала военных действий, которые вели последователи Яна Гуса, в истории они получили название «гуситские войны».
Детство
Период Средневековья всё-таки далёк от нас, чтобы можно было с точностью узнать, когда именно родился Ян Гус. По одним источникам он появился на свет в 1369 году, по другим – в 1371 году. Это произошло в маленьком местечке Гусинец, расположенном на юге Чехии. В те времена понятие «фамилия», ушедшее с Древним Римом, только начинало возрождаться. Так что свою фамилию Ян Гус получил по названию города, в котором родился – Гусинец.
Крестьянская семья, где родился мальчик, была очень бедной. Биографам удалось установить, что отца его звали Михаил и в семье, помимо Яна, было ещё два сына. Несмотря на нищету, родители очень хотели отдать ребёнка в школу, надеясь на то, что он выучится и станет священником. В конце XIV века для бедного мальчика из незнатной семьи школа была единственным способом пробиться в люди. Обучение в школе родители Яна Гуса воспринимали как дорогу вовсе не к знаниям, а к спокойной дальнейшей жизни, относительному материальному благосостоянию, хорошему питанию.
Ближайшее учебное заведение находилось в местечке Прахатице, от Гусинца нужно было идти целый час. И мальчик пошёл в эту школу, затрачивая ежедневно два часа на дорогу (туда и обратно). По сравнению с его родным городком, Прахатица казалась ребёнку яркой и большой, через неё проходила основная дорога на Прагу, юг Германии и Австрию. В городе был выстроен собор, который казался маленькому Яну огромным. А также в Прахатице уже к тому времени получили большое развитие различные виды ремесла, которые и по сей день славят Чехию, особенно изготовление чудесных стеклянных и серебряных блестящих изделий.
Главными школьными предметами для Яна Гуса стали риторика, диалектика и грамматика. В старших классах добавились астрономия, арифметика и естественные науки.
Университет
Несмотря на материальные трудности и бедность, семья приложила все усилия, чтобы продвигать Яна дальше. В 18 лет парень окончил школу и вместе с мамой отправился в Прагу, чтобы поступать в университет. Сегодня это учебное заведение является одним из старейших университетов в Европе.
Мама решила преподнести подарки университетскому начальству в виде живого гуся из домашнего подворья и большого мягкого белого калача. Однако уже на самих подступах к Праге, гусь сбежал, пришлось маме угождать руководству учебного заведения лишь одним калачом. То ли выпечка оказалась слишком вкусной, то ли знания у Яна были достойные, парня всё-таки приняли в университет.
В учебном заведении было три факультета – медицинский, богословский и свободных искусств. Ян Гус поступил на факультет искусств, потому что обучение на двух других стоило гораздо дороже, хотя потом вся его жизнь была связана с богословием, вернее с его критикой.
Студенческие годы Яна Гуса прошли в полной нищете. Питался он лишь гороховой похлёбкой, потому что она была дешевле всей остальной еды. Ему не за что было даже купить посуду. Каждый раз он делал себе ложку из хлебного мякиша в надежде, что она прослужит ему долго. Но всё время он съедал эту свою хлебную ложку вместе с похлёбкой, так как был невероятно голоден.
В 1393 году Ян Гус получил степень бакалавра, а в 1396 году – магистра искусств.
Преподавательская деятельность
За время обучения в университете Ян Гус проявил склонность к теологии (науке, изучающей религию). Поэтому сразу, после того как он получил степень магистра, Гусу предложили остаться в учебном заведении и заняться преподавательской деятельностью.
Молодой преподаватель мыслил свободно. Со своими студентами Гус начал изучать труды английского богослова и профессора Оксфордского университета Джона Уиклифа, несмотря на то, что его работы в области теологии в 1382 году были признаны еретическими. Однако Ян этого не боялся, он не только излагал студентам теорию Уиклифа, но и развивал её. Гус отвергал духовную безграничную власть Папы Римского, утверждая, что истинный глава католической церкви – Иисус Христос. А богатство церкви Ян обличал гораздо категоричнее Уиклифа.
Несмотря на то, что Ян Гус был вольнодумцем, а сочинения Уиклифа публично сожгли на костре, в 1401 году молодого преподавателя назначили деканом философского факультета, а в 1402 году ректором в Пражском университете.
Ян Гус был первым в этом учебном заведении ректором, который по национальности являлся чехом, до 1402 года подобной должности удосуживались только немцы. К тому же это была удивительная карьера для сына бедных крестьян.
Проповедническая деятельность
Карьерный рост объяснялся тем, что Гус помимо широкого образования имел бесспорные таланты и был очень популярным в то время оратором. С 1401 года в костёле Святого Михаила Гус проводил проповеди, на которых собиралось множество народа. А уже в следующем, 1402 году, его назначили проповедником и настоятелем в частной Вифлеемской часовне, которая располагалась в старой части Праги. Эта часовня была основана в 1391 году и от остальных отличалась тем, что в ней богослужения велись не на латыни, а на чешском языке. На проповеди к Гусу порой собиралось около трёх тысяч человек.
В своих рассказах Ян затрагивал повседневную жизнь, что для того времени было очень необычно. Несмотря на то, что сам был глубоко верующим человеком, он критиковал церковь и вскрывал недостатки людей, находящихся на церковном служении. Его мнение шло вразрез с официальной политикой католической церкви:
- Священники не должны были заниматься продажей церковных должностей и таинств. Деньги можно было брать лишь с богачей и то в малом количестве, необходимом для удовлетворения первых жизненных потребностей священнослужителя.
- Несмотря на то, что хочется спокойной и благополучной жизни, каждый христианин должен не бояться рисковать ею в поисках правды.
- Преемники Христа должны быть бедными, как апостолы. А они, наоборот, только и думают об увеличении своего богатства.
- Слепое подчинение церкви неприемлемо, необходимо думать своею головою. К этому тезису Гус приводил слова из Священного Писания: «Если слепой поведёт слепого, оба окажутся в яме».
- Иметь собственность достойны только справедливые люди. Если богач несправедлив, значит, он вор.
- Власть, которая нарушает Божьи заповеди, не может быть им признана.
Другие тоже наблюдали развратную и циничную жизнь духовных служителей, но боялись наказаний и старались помалкивать. Гусу молчание было несвойственно, он начал вести борьбу. Ян прекрасно понимал, насколько опасно было его решение, ведь знал, как по всей Европе сжигали на кострах инквизиции еретиков.
Для продвижения учений Гус пользовался не только кафедральными проповедями. По его указанию стены в Вифлеемской часовне расписали картинами с назидательными сюжетами. Он является автором нескольких песен, ушедших в народ, и реформатором чешского правописания. Благодаря его латинскому труду «Чешская орфография» книги стали более доступны простым людям. Ему принадлежит разработка диакритических знаков.
Помимо всего прочего, Ян был ещё страстный патриот Чехии. Ему принадлежит перевод Библии на чешский язык, тем самым он отнял у священников их эксклюзивное право зарабатывать на её толковании. Ещё Гус был ярым противником немецкого засилья в Чехии. Хоть в 1212 году Чехия и получила юридическое признание независимости, на всех ключевых должностях всё равно были немцы (ректоры, бургомистры, военные начальники). Ян Гус проповедовал, что «в королевстве Чешском по закону природы чехи должны быть первыми на должностях».
Преследование и казнь
Всё большие толпы людей собирались на проповедях Яна Гуса, а главам церковных учреждений становилось всё неспокойнее, в лице этого проповедника они видели своего страшного и опасного врага.
В 1408 году арестовали друзей Гуса и обвинили в ереси. А в 1409 году теперь уже против самого Яна издал буллу папа Римский (булла – это важнейший папский документ со свинцовой печатью). Согласно этой буллы пражский архиепископ предпринял против Гуса карательные действия: ему запретили проповедовать, а все книги Яна собрали и сожгли.
Но влияние Гуса на простых людей продолжало расти, и тогда в 1411 году архиепископ пражский назвал его еретиком.
Осенью 1414 года лопнуло терпение и у Папы Римского. По его инициативе Гус был вызван на Вселенский собор в город Констанц. Проповеднику сказали, что высшие церковные иерархи желают послушать его лично и понять ход его мыслей.
В то время Чехия юридически подчинялась императору Сигизмунду, он также присутствовал на Вселенском соборе. По его приказу Яну Гусу вручили охранную грамоту, которая гарантировала проповеднику беспрепятственное возвращение в Прагу. Однако позже выяснилось, что Сигизмунд не только обманул Гуса, выдав ему обычную подорожную грамоту, но и затребовал для Яна смертной казни на костре.
Гуса обвинили в ереси, а также в том, что он организовывал изгнание немцев из Пражского университета. Его арестовали и заключили в тёмный сырой подвал доминиканского монастыря. От Гуса требовали, чтобы он отрёкся от своих еретических взглядов и покаялся. Но Ян написал к собору заявление: «Они хотят, чтобы я отрёкся. Но тогда я изменю своей совести и посрамлю веру Христову. Если я отрекусь от истины, то как смогу потом посмотреть на небо и в глаза своему народу? Никогда я этого не сделаю».
Его приговорили к смертной казни, которую исполнили 6 июля 1415 года. Гуса вывели из города Констанца на луг, где посередине воткнули в землю острый деревянный кол наподобие столба. К нему привязали проповедника верёвками и цепями, а вокруг разложили охапки дров, хвороста, вязанки соломы. Ему, уже поглощённому огнём, предлагали последний раз: «Отрекись!» Гус этого не сделал и заживо сгорел. После сожжения, чтобы не осталось на земле никаких его останков, прах кинули в поток реки Рейн.
Казнь Яна Гуса привела к тому, что его последователи (гуситы) вступили в военные действия против католиков. Гуситские войны оказались опустошительными для Европы, продолжались с 1419 по 1434 годы, ни одна из сторон не добилась каких-либо значимых результатов, и противники были вынуждены пойти на компромисс.
До сегодняшнего дня Ян Гус не реабилитирован католической церковью. Тем не менее в современной Чехии он пользуется огромным уважением, его почитают как борца за национальную самобытность против немцев. Ему установлено много памятников, большое количество музеев и улиц носят имя Яна Гуса.
В 1915 году в центре Праги на Староместской площади (это старинная площадь, которая расположена в исторической части города Старом Месте) был воздвигнут памятник Яну Гусу в день 500-летия его казни.
Ян Гус не раз упоминался в поэзии. О нём написал Тарас Шевченко свою поэму «Еретик», Фёдор Тютчев посвятил ему стих «Гус на костре», Евгений Евтушенко вспоминал про Яна Гуса вместе с Пушкиным и Петефи в своём произведении «Танки идут по Праге…»
Проповедник
В году антипапа Иоанн XXIII начал продажу индульгенций, так как хотел организовать поход против другого антипапы Александра V. Гус выступил как против индульгенций, так и против права иерархов христианской церкви поднимать меч на их врагов. Иоанн XXIII наложил на Гуса проклятие и интердикт . Чтобы не подвергать интердикту всю Прагу, Гус уехал в Южную Чехию, где шляхта не подчинялась решениям папы, где продолжил открыто критиковать церковную и светскую власть.
Осуждение и казнь
В г. Гус был вызван на Констанцский собор , имевший целью объединить Римскую католическую церковь и прекратить Великий западный раскол, который к этому времени уже привёл к троепапству . Причем император Сигизмунд обещал Гусу личную безопасность. Однако, когда Гус прибыл в Констанц и получил охранную грамоту, оказалось, что Сигизмунд дал ему обычную подорожную грамоту. В присутствии папы (впоследствии признанного антипапой) Иоанна XXIII и членов Собора против Гуса выдвинули обвинение в ереси и организации изгнания немцев из Пражского университета . Ян Гус прибыл в Констанц в ноябре 1414 года, а в декабре он был арестован и заключен в одной из комнат дворца. Когда некоторые друзья Гуса обвинили Собор в нарушении закона и императорской клятвы о безопасности Гуса, папа ответил, что он лично ничего никому не обещал и не связан обещанием, которое дал император. Когда же императору Сигизмунду напомнили о данном им обещании, он отказался вмешиваться и защищать Гуса. Это принесло ему много неприятностей впоследствии, когда в г. он стал королем Чехии и был вовлечен в опустошительные Гуситские войны . Поначалу Гус отказывался говорить на допросах, и чтобы он начал говорить, ему зачитали смертный приговор, который можно было сразу же привести в исполнение, если Гус не будет защищаться. Вскоре Иоанн XXIII бежал из Констанца, так как собор потребовал его отречения. Это ещё сильнее ухудшило положение Гуса, который раньше содержался относительно почётно как пленник папы, а теперь был предан констанцскому архиепископу, который посадил его на хлеб и воду.
8 мая года моравская шляхта направила Сигизмунду петицию с требованием освободить Гуса и дать ему слово на соборе. 12 мая такой же протест выразил сейм Чехии и Моравии, а позже чешское и польское дворянство, находившееся в Констанце. Чтобы удовлетворить их, Сигизмунд организовал слушание дела Гуса на соборе, которое проходил с по 8 июня . После вынесения смертного приговора Гусу, Сигизмунд и архиепископы много раз приходили к Гусу с просьбой, чтобы он отрёкся от своих убеждений, но он этого не делал:
Противоречит моей совести отрекаться от фраз, которых никогда не произносил.
В конце суда Ян Гус снова апеллировал к Христу.
Сожжение Гуса. Миниатюра из хроники Шпицера
1 июля Ян Гус направил собору послание, в котором окончательно отказался отречься от своих убеждений. 6 июля г. Ян Гус, отказавшийся отречься от своих «заблуждений», по приговору собора был сожжён на костре. С его казнью связан ряд легенд; в частности, он якобы воскликнул «О, святая простота!» (O sancta simplicitas!) старушке, из благочестивых побуждений подложившей вязанку хвороста в его костёр, и предсказал появление через сто лет великого реформатора, чьи начинания не будут уничтожены (Мартина Лютера). Через некоторое время на костре был сожжён также Иероним Пражский , один из его сподвижников.
Наследие
Смерть Гуса стала одним из поводов Гуситских войн , которые вели его сторонники (гуситы) против Габсбургов и их сторонников. Радикальные гуситы («табориты»), требовавшие религиозной реформы, потерпели поражение, умеренные гуситы («чашники») перешли на сторону католиков, поэтому Реформация в Чехии не состоялась.
До сих пор католическая церковь не реабилитировала Гуса. Несмотря на это, в Чехии (где большинство верующих до общего кризиса религиозности в стране в XX в. составляли католики) Гус традиционно пользуется уважением как борец за национальную самобытность против немцев, существуют памятники, музеи и улицы, носящие его имя. Памятник Гусу воздвигнут на Староместской площади в Праге к 500-летию его казни в
Самый известный и любимый исторический герой Чехии – это Ян Гус (Jan Hus) – учёный, литератор, священник. Ян Гус был уроженцем города Гусинец (Husinec) (Южная Богемия). Он родился в 1371 году, в крестьянской семье. В Чехии стал национальным героем ещё при жизни. До сих пор, спустя столетия после смерти, Ян Гус пользуется огромным уважением. В народе […]
Самый известный и любимый исторический герой Чехии – это Ян Гус (Jan Hus) – учёный, литератор, священник.
Ян Гус был уроженцем города Гусинец (Husinec) (Южная Богемия). Он родился в 1371 году, в крестьянской семье. В Чехии стал национальным героем ещё при жизни. До сих пор, спустя столетия после смерти, Ян Гус пользуется огромным уважением. В народе его считают святым, хотя он и не был канонизирован. Папа Римский неоднократно выражал своё почтение к личности Яна Гуса, но причислить этого человека к Лику святых отказывался.
При жизни Гус проповедовал против зла, причиняемого народу церковью.
Он окончил Пражский университет, стал бакалавром, магистром, деканом факультета свободных искусств, а впоследствии – ректором университета. Он был учёным, писал научные работы по лингвистике. Его изыскания и сегодня используются в чешской грамматике. В то же время (в 1402 году) Гус служил проповедником и настоятелем пражской Вифлеемской часовни
. Чтобы послушать проповеди священника-обличителя, в часовне собирались тысячи горожан. Гус беспощадно клеймил жадность богачей и мздоимство церкви.
Яна Гуса многие считают пламенным революционером, но он не совершал переворота – ни в политике, ни в религии. От церкви он добивался одного – чтобы она соблюдала Закон Божий и поступала согласно христианскому учению. Гус жёстко критиковал институт церкви. Его критике подвергалась продажа индульгенций, пьянство и разгульное поведение священников. Он описывал ужасные случаи из жизни священнослужителей. Так, один пражский кановник (высокий церковный чин), проиграл в кабаке деньги и одежду; вернулся домой ночью, практически голым. Стуком и криком он перебудил всю улицу. Такие загулы этот священник совершал три раза. Какой пример он мог подать прихожанам?
Именно такое поведение служителей церкви и критиковал Ян Гус. Сам он отнюдь не был святым, особенно грешил в студенчестве. В этом он позже честно признавался.
Много ведётся споров относительно внешности Яна Гуса. В XIX веке его часто изображали в облике Христа, хотя сам себя он называл толстым. Несколько сохранившихся изображений доказывают, что реформатор был довольно полным, лысым и не носил бороды.
Есть ещё одно заблуждение. Считается, что из-за Гуса был созван Констанский Собор . Это не так. Собор был созван для обсуждения вопросов веры, проходил он несколько месяцев. Эти сведения долго скрывались от народа. Только после восстания в Чехии всё изменилось. Стало общеизвестно, что Папа, который вынес Яну Гусу смертный приговор, был в прошлом пиратом. (Папа Ян XXIII бежал из Чехии. Его имя впоследствии принял другой Папа Римский, чтобы очистить его.)
Понятие «гуситские войны» многие связывают с личностью Яна Гуса. Однако Гуса сожгли 06.07.1415 года в городе Констанце . Гуситские же войны начались только в 1419 году (длились они до 1434 года). Ян Жижка – герой гуситских войн – не знал Яна Гуса. Теоретически, конечно, он мог посещать проповеди священника-реформатора в Вифлеемской капелле, но это ничем не доказано. А все истории в литературных произведениях о дружбе, которая существовала между двумя народными героями – всего лишь творческий вымысел.
Гус не желал войны и кровопролития. Он всего лишь хотел правды и добивался, чтобы все жили праведно. В своих научных трудах и проповедях он нередко ссылался на идеи англичанина Джона Уиклифа – профессора и священника. (Уиклифа очень почитали в Чехии.) Английский профессор резко критиковал церковь, в особенности, идею транссубстанцинации. Это относится к христианскому обряду мессы, во время которого верующим дают гостию (у православных – просфору) и вино. Считается, что во рту у верующего человека эти субстанции превращаются в тело и кровь Христовы. Джон Уиклиф называл чепухой эту идею.
Гус тоже критиковал практику причастия. В то время священники причащались вином и хлебом; мирянам во время мессы давали только хлеб. Гус пытался доказать, что во времена раннего христианства причащались все одинаково. Это были не просто подробности церковного ритуала – такой подход уравнивал простых прихожан со священниками. (Последователи Яна Гуса стали причащать мирян и хлебом, и вином).
В своё время Уиклифа тоже призывали на Собор. Гуса обвинили в следовании идеям англичанина. После осуждения Яна Гуса церковники решили «расправиться» и с Уиклифом. Поскольку английский профессор был уже давно мёртв, его кости выкопали из могилы и торжественно сожгли.
Католическая церковь до сих пор называет Джона Уиклифа опаснейшим еретиком. Из-за его идей Иоанн Павел II и отказался канонизировать Яна Гуса. Кроме связей с Уиклифом, Гуса обвиняют в критике католической церкви. Считается, что своими критическими высказываниями Ян Гус изменил сану священнослужителя.
Чешский народ считает Яна Гуса святым и национальным героем. Он оставил огромное литературное наследие, внёс вклад в чешский язык, его правописание и орфографию. Это способствовало распространению грамотности среди простых чехов.
Сочинения Гуса были доступны и понятны народу. Он выработал собственный стиль полемики, утвердив новый тип прозы в чешской литературе.
Как я экономлю на отелях?
Все очень просто – ищите не только на букинге. Я предпочитаю поисковик RoomGuru . Он ищет скидки одновременно на Booking и на 70 других сайтах бронирования.
