Первый залп ракет из подводной лодки был произведён в России ещё при жизни Пушкина. Англичане постоянно пытались продать свои ракеты в Россию, но не преуспели в этом, т.к. их ракеты уступали российским. О истории российского ракетного оружия в 19 веке читайте в этом постинге.

Владимир Соколов. Глава "Ракетное оружие XIX ВЕКА" из книги "Огнепоклонники"

Рассказ о ракетной технике XIX столетия следует начать с упоминания имени выдающегося русского конструктора, организатора производства и боевого использования ракет генерала Александра Дмитриевича Засядко (1779-1837)[на портрете слева]. Заинтересовавшись ракетным делом в 1814 г., он уже спустя три года демонстрировал на артиллерийском полигоне в Санкт-Петербурге боевые ракеты своей конструкции, дальность полета которых достигала 2670 м. Изготовлялись эти ракеты в специальной пиротехнической лаборатории в Могилеве. В 1826 г. работы были перенесены в Петербург, где для этой цели было создано постоянное ракетное заведение, способное обеспечить крупносерийное производство пороховых ракет.

Засядко не только выдающийся конструктор ракет, но и основатель специализированных войсковых ракетных подразделений, показавших свою эффективность во многих боевых действиях начала XIX в. В аттестации, данной ему фельдмаршалом Барклаем де Толли, говорилось: «За время нахождения Вашего при Главной моей квартире для показания опытов составления и употребления в армии ракет я с удовольствием видел успешные труды и усердие Ваше в открытии столь нового и полезного орудия».

По инициативе Засядко в русско-турецкую войну 1828-29 гг. производство боевых ракет было налажено непосредственно в районе ведения боевых действий. В результате этого 24 роты Второй армии получили около 10 тысяч ракет калибров от 6 до 36 фунтов. (Последним соответствовал линейный калибр 106 мм.) Для их старта в распоряжении подразделений находились пусковые установки, обеспечивающие одновременный запуск до 36 ракет. Это были «предки» знаменитых гвардейских минометов - «катюш».

В марте 1829 г. ракетами конструкции Засядко вооружаются корабли Дунайской военной флотилии. Этим было положено начало внедрению ракетного оружия в военно-морском флоте, чему способствовала «Записка о внедрении в употребление боевых ракет на флоте». Автором «Записки» являлся другой выдающийся русский ракетчик того времени полковник (а вскоре генерал) Константин Иванович Константинов (1818-1871)[на портрете слева]. Он был, несомненно, одной из самых ярких фигур в истории отечественной ракетной техники. В упомянутой «Записке» он указывал: «Ракеты, которые при действии с гребных судов могли бы быть полезны, не должны быть менее четырех дюймов в диаметре и двух футов длины. Они снабжаются брандкугелями или другим каким-либо снарядом с начинкою разрывного или зажигательного состава». Пусковые трубы для этих ракет имели в длину пять футов и позволяли вести стрельбу «с оставлением гребцов на своих местах».

Заслуживает внимания, что сконструированные Константиновым корабельные ракеты снабжались «боковыми отверстиями в таковом направлении, чтобы огонь мог извергаться по направлению касательной к окружности ракеты; цель сего устройства состоит в том, чтобы во время полета сообщать ракете вращательное движение, от которого она имеет и правильность и большую дальность полета». При угле возвышения пусковой установки 45-55° эти ракеты первоначально имели дальность полета свыше трех километров. Константинов полагал, что «противу многочисленного флота, при благоприятных условиях употребление ракет может доставить какой-нибудь успех». Председатель Морского ученого комитета поддержал инициативу полковника Константинова и ходатайствовал перед генерал-адмиралом (в то время - высшее флотское должностное лицо Российской империи, которому подчинялось и Морское министерство) о внедрении ракет на боевых кораблях и в приморских крепостях. В результате на вооружении русского военного флота и береговой охраны оказались зажигательные, осветительные и спасательные ракеты калибров: 2, 2 1/2 и 4 дюйма с дальностью полета до четырех километров. В качестве боевой части на них применялись «трехфунтовые, четвертьпудовые и полупудовые гранаты», а также «ближняя и дальняя картечь». Осветительные ракеты снабжались парашютами. Спасательные ракеты использовались для сбрасывания концов (тросов) с терпящего бедствие корабля или на него. В одном из сметных документов указанного ведомства сообщается, что за партию из 590 ракет было уплачено 2034 рубля 46 3/4 копейки.

С января 1851 г. началось формирование первой в России морской ракетной учебной команды. Спустя год она была передана в ведение Артиллерийского департамента Морского министерства. Эта команда размещалась в Кронштадте. Опытная ракетная батарея располагала восемью пусковыми «станками», изготовленными на Кронштадтском Морском заводе. Личный состав батареи включал трех офицеров, восемь фейерверкеров и тридцать рядовых. Батарейным командиром был назначен штабс-капитан Корпуса морской артиллерии Мусселиус. До этого он служил в Санкт-Петербургском Ракетном заведении, где проявил себя выдающимся ученым-пиротехником. Многочисленные опытные стрельбы, проведенные батареей Мусселиуса в Кронштадте, в частности стрельбы четырехдюймовыми зажигательными ракетами в июне 1856 г., позволили Морскому ведомству сделать следующее заключение: «Боевые и зажигательные 4-, 2- и 2 1/2-дюймовые ракеты с большой пользой могут заменить орудия на всех гребных судах, как при очищении неприятельского берега, так равно и для сожжения крепостей».

Обнаруженные в отчетах флагманского артиллериста Черноморского флота за 1848 г. протоколы штатных стрельб с кораблей по берегу боевыми крылатыми ракетами свидетельствуют об организованном боевом применении отечественного ракетного корабельного оружия еще за шесть лет до Крымской войны. В августе того же года на форте «Император Петр I» были проведены первые испытания боевых ракет и в береговой обороне, показавшие целесообразность ракетного вооружения морских крепостей. Вообще, в 40-х годах XIX века ракеты, выпускавшиеся Санкт-Петербургским Ракетным заведением крупными партиями, прочно вошли в состав действующих боевых средств русских вооруженных сил. С 1850 г. командиром этого заведения был назначен генерал Константинов. Его организаторская, военная и инженерная деятельность достигла расцвета в 1870 г., когда он был поставлен во главе спроектированного им самого крупного в Европе ракетного завода в городе Николаеве на Буге. Этот завод был оборудован автоматизированными станками конструкции Константинова. Имя его приобрело международную известность. Когда испанское правительство задумало построить подобный завод в Севилье, оно обратилось за содействием к Константинову.

Особо следует отметить значение изобретенного Константиновым устройства для опытного определения скорости полета на отдельных участках траектории ракет и артиллерийских снарядов. В основе действия устройства лежали измерения дискретных интервалов времени между импульсами электрического тока, точность которых была доведена до 0,00006 с. Это было поразительным по тому времени достижением практической метрологии. Небезынтересно, что авторство пытался присвоить себе известный английский физик и делец Чарлз Уинстон. Однако вмешательство Парижской Академии наук закрепило приоритет за русским изобретателем. Константинов создал и другой весьма важный для лабораторных исследований ракет прибор - баллистический маятник. С его помощью Константинов впервые установил конструктивные зависимости движущей силы ракет и закон изменения ее во времени от начала и до конца горения ракетного топлива. Для записи показаний прибора использовалось автоматическое электромагнитное устройство.

Константинов писал: «Ракетный маятник доставил нам многие указания, относящиеся до влияния соразмерности составных частей ракетного состава, внутренних размеров ракетной пустоты, числа и размеров очков на порождение движущей силы ракеты и образа ее действия, но опыты эти не были еще достаточно многочисленны, чтобы воспользоваться всем, чего можно ожидать от подобного аппарата». Основываясь на результатах испытаний недостаточно мощных ракет, Константинов пришел к ошибочному выводу о невозможности создания летательных аппаратов большой массы для полета в пространстве при помощи ракет.

Забегая вперед, скажем, что возможности ракетного баллистического маятника не были исчерпаны его изобретателем. В 1933 г. маятник Константинова успешно использовался сотрудниками Газодинамической лаборатории - первой советской организации, работавшей над ракетно-космической техникой, - при доводке первого в мире электрического ракетного двигателя.

Пока продолжались военные действия, потребность в снабжении войсковых частей ракетами возрастала. Так, в феврале 1854 г. в район дислокации Бугского уланского полка, противостоящего турецкой кавалерии, было отправлено две тысячи константиновских ракет. Для их боевого использования были сформированы 24 конные команды с пусковыми станками. Это способствовало полному разгрому в июле того же года втрое превосходящих сил противника. В состав Черноморских казачьих частей в эту пору были включены шесть конных и столько же пеших ракетных команд. Такие же команды имелись при знаменитых Кавказском и Тенгинском полках, сражавшихся на Кавказе. Поле боевого применения ракет Константинова было весьма обширным: от Ревеля до Плевны и Карса, от Бухары (1868 г.) до Хивы (1871-1881 гг.), от Бухареста до Туркестана, куда в 1871 г. было отправлено полторы тысячи ракет, а спустя два года - еще более шести тысяч.

Константинов регулярно читал лекции о ракетной технике и ее применении. В 1861 г. эти лекции на французском языке были изданы в Париже отдельной книгой «О боевых ракетах». Только спустя три года эта уникальная книга была издана в Санкт-Петербурге (в переводе Колкунова).

За выдающиеся работы по ракетной технике Константинову трижды была присуждена высшая артиллерийская награда того времени - Михайловская премия. Впрочем, круг интересов Константинова не ограничивался ракетами, он простирался от автоматики и газодинамики до... саморазогревающихся пищевых консервов. К сожалению, изобретатель скончался в расцвете творческих сил в возрасте 55 лет.

XIX век вообще был необычайно урожайным на талантливых русских ракетчиков. В числе их заметное место принадлежит генералу-адъютанту (по другим документам - инженер-генералу) Карлу Андреевичу Шильдеру (1785- 1854)[на портрете слева], создателю первой в мире ракетной подводной лодки. Представляя высочайшему вниманию это изобретение, он писал: «Занимаясь с 1832 года изысканиями средств к извлечению возможной пользы от способа воспламенять порох электричеством, я открыл преимущественную возможность употребления сего способа в воде. Руководствуясь способами подводного плавания, я предложил устроить металлическую лодку». Последовало разрешение на ее постройку, но... за собственный счет изобретателя. Построенная в мае 1834 г. на Александровском заводе на Неве подводная лодка Шильдера с экипажем в 13 человек могла перемещаться в надводном и подводном положениях с помощью гребков типа утиных лапок, приводимых в двухстороннее движение матросами, которые размещались внутри корпуса лодки. Лодка была снабжена шестью герметичными пусковыми ракетными контейнерами в виде труб, смонтированных в наклонном положении, по три на каждом борту. Ракеты имели боевую часть с пороховыми зарядами массой от 4 до 16 кг. Кроме того, на бушприте размещалась мощная мина, подводимая непосредственно к атакуемому кораблю. Пуск ракет и подрыв мины осуществлялись при помощи электрических запалов, включаемых по команде командира лодки, который наблюдал за целью в перископ. Попутно можно сказать, что Шильдер считался крупнейшим специалистом своего времени по минно-подрывному делу.

Первый в мире подводный ракетный старт состоялся на Неве в 20 километрах выше Санкт-Петербурга (подумать только!) еще при жизни А. С. Пушкина. Таким образом, есть все основания считать создание ракетных подводных лодок заслугой русских изобретателей. Поэтому нельзя согласиться с утверждением западногерманского журнала «Солдат и техника», относящимся к 1960 г., что первой ракетной подводной лодкой была немецкая субмарина U-511, на верхней палубе которой были установлены трубы для пуска ракет калибра 210 мм. Эта лодка была построена более чем столетие спустя после лодки Шильдера.

Недостатком лодки Шильдера[на картине справа] являлась малая скорость хода - около полукилометра в час. Вследствие этого Комитет о подводных опытах рекомендовал продолжить изыскания с целью повысить скорость хода. Но Николай I разрешил проводить эту работу только «иждивением самого изобретателя», а денег у Шильдера не было. И первая в мире ракетная подводная лодка была продана на слом.

Невольно приходит на память драматическая судьба «потаенного судна» - построенной крепостным крестьянином Ефимом Никоновым (при поддержке Петра I) деревянной подводной лодки, способной к реальному подводному плаванию. После смерти царя в 1725 г. «потаенное судно» было упрятано «от вражьих глаз» в глухой сарай, где истлело.

Возвращаясь к началу XIX века, следует отметить, что в ту пору проблемами военного ракетостроения занимался Военно-ученый комитет. Считая главной проблемой состав ракетного топлива, комитет провел в период с 1810 по 1813 гг. многочисленные исследования в этой области. С особой тщательностью изучался топливный состав английских боевых ракет, упорно навязываемых России. Анализ привел к выводу, что «в составе нет ничего особенного, и ракеты сии не суть какое-либо новое, особенного состава зажигательное средство, а одно лишь приспособление стремительной силы ракет к перенесению на дальние расстояния обыкновенного зажигательного состава без употребления к тому тяжелых артиллерийских орудий». После этого заключения внимание комитета переключилось на конструкцию ракет. В результате было установлено, что «сила стремления ракет главнейше зависит от строгого соблюдения совершенной точности в размерах гильз и хвостов».

Члену комитета Картмазову удалось в 1814 г. изготовить боевые ракеты двух типов: зажигательную с дальностью полета 2960 м и гранатную с дальностью 1710 м. Уже упоминавшийся нами Засядко еще более преуспел в соперничестве с англичанами: его боевая ракета пролетела на четверть километра дальше аналогичной ракеты конструкции У. Конгрева, считавшейся тогда лучшей в мире.

Полковник, а затем генерал Уильям Конгрев (1777 - 1828) принадлежал к элите британских вооруженных сил. Его интерес к боевым ракетам, по-видимому, был связан с агрессией Англии против Индии. В сражениях у Серингапатама в 1792 и 1799 гг. индусы успешно применили против захватчиков боевые пороховые ракеты, снабженные деревянными хвостами для стабилизации полета. Приступив к разработке собственных конструкций в 1801 г., Конгрев добился увеличения дальности полета 20-килограммовых ракет до 2700 м и уверенной стабилизации их полета за счет центрального (а не бокового, как у индусов) расположения хвоста. Конгревовы ракеты эффективно использовались англичанами при обстреле с кораблей в 1806 г. французского порта Булонь, при осаде Копенгагена и в сражениях под Гданьском и Лейпцигом. Ракеты Конгрева были признаны лучшими в мире и приняты на вооружение в армиях Дании, Австрии, Пруссии, Франции и других государств. В Крымскую войну 1854 - 1856 г. англо-французский флот обстреливал ракетами Конгрева осажденный Севастополь. Одним из объектов обстрела была 4-я артиллерийская батарея близ Малахова кургана, которой командовал поручик граф Л. Н. Толстой.

Несмотря на всеобщее признание и близость с русским императором Николаем I, которого он сопровождал в поездке по Англии, Конгрев умер у себя на родине в забвении и нищете.

Ракеты Конгрева были усовершенствованы и значительно удешевлены английским конструктором Гелем, убравшим с них стабилизирующий хвост. Американцы первыми оценили достоинства ракет Геля и успешно использовали их в войне против Мексики. 18 августа 1850 г. английский коммерсант Ноттингем предложил русскому правительству продать за 30 тысяч фунтов стерлингов (189 тысяч рублей по тогдашнему курсу) секрет производства ракет Геля и инструкции по их использованию. Это была вторая после 1848 г. попытка Ноттингема навязать России английские боевые ракеты. На этот раз предложение было принято, но при условии опытного доказательства практических преимуществ этих ракет в сравнении с отечественными. Вскоре в Санкт-Петербурге, на Волковом поле, состоялись состязательные стрельбы ракетами конструкции Геля и Константинова. Преимущество ракет Константинова оказалось настолько очевидным, что предложение Ноттингема было отвергнуто. К тому же отечественные ракеты и стоили гораздо дешевле - всего по три целковых за штуку. В качестве утешительного приза Ноттингему был вручен ценный подарок, однако посрамленный предприниматель не проявил к царскому дару должного уважения и после разыгравшегося скандала был выдворен из России.

В 1842 г. лондонская фирма «Веде и Ко» предложила русскому правительству купить у нее завод, оборудованный для серийного производства ракет Конгрева. По приказанию русских властей этот завод обследовал К. И. Константинов (тогда штабс-капитан) и доложил в Главное артиллерийское управление Военного министерства, что «учиться у англичан нечему». Вскоре из Германии поступило предложение о поставке в Россию боевых ракет укороченной конструкции, но и его отвергли.

К середине XIX столетия на вооружении сухопутных войск, речного и морского флотов России было исключительно отечественное ракетное оружие. В эту пору оно особенно успешно использовалось в многочисленных войнах, которые вело Российское государство для отражения зарубежной агрессии и расширения своих пределов, в частности для завоевания Кавказа и Средней Азии.

Отечественная военная ракетная техника пережила в XIX веке период бурного расцвета. Однако ей составила конкуренцию набиравшая силы классическая артиллерия. Появились нарезные стволы разных калибров (вплоть до 410 мм) и снаряды к ним с поясками и боеголовками с мощным взрывчатым веществом, а также высокоточные системы управления стрельбой, в том числе и скоростной. Все это резко увеличило дальность и точность артиллерийской стрельбы и боевой эффект у цели. К тому же после окончания в 1856 г. Крымской войны и заключения парижского мирного договора, а также завоевания Кавказа и Средней Азии военное ведомство потеряло интерес к ракетам. Все это привело к тому, что в 1887 г. заказы на производство и поставку боевых ракет в вооруженные силы России практически прекратились. В 1910 г. был закрыт и гигантский ракетный завод в Николаеве. По инерции отдельные ракеты еще выпускали на Шосткинском пороховом заводе. Казалось, с ракетной техникой в России покончено.

Однако над усовершенствованием ракет еще продолжали работать некоторые энтузиасты. Так, преподаватель Артиллерийской академии М. М. Поморцев (1851 - 1916) добивается за год до своей смерти увеличения почти вдвое дальности полета ракет за счет усовершенствования системы стабилизации. Его ракеты массой до 12 кг имели дальность полета до 8 км. В то же время попытки Поморцева заменить порох сжатым воздухом не имели успеха. Военный инженер Н. В. Герасимов в ту же пору, применив гироскопическое устройство, создал прототип современных зенитных управляемых реактивных снарядов.

Несмотря на свертывание производства боевых ракет в России, конец XIX - начало XX столетий ознаменовались появлением в нашем Отечестве большого числа фундаментальных теоретических работ по реактивной технике, о которых мы расскажем в главе 4.

Ракетный взвод Семиреченского казачьего войска, около 1891 г.

Александр Широкорад. Глава "Ракеты системы Константинова" из книги "Отечественные миномёты и реактивная артиллерия"

В 1842 году начальником Ракетного заведения был назначен полковник К. И. Константинов (1818-1871 гг.), член Морского ученого комитета и Военно-ученого комитета. Кстати, Константинов был внебрачным сыном великого князя Константина Павловича от связи с певицей Кларой Анной Лоренс, то есть племянником императора Александра III.

В 1847-1850 годах на основе устройства орудийной баллистической установки Константинов создал ракетный электробаллистический маятник. Этот прибор позволял с достаточной для практики точностью измерять тягу ракет и определять зависимость ее величины от времени. Созданием ракетного электробаллистического маятника были заложены основы теории баллистики ракет, без чего немыслимо было дальнейшее развитие реактивного оружия. Расчетным и эмпирическим путем Константинову удалось найти наиболее выгодное сочетание размеров, формы, веса ракет и порохового заряда для достижения наибольшей дальности и правильности полета ракет.

На вооружение русской армии были приняты следующие ракеты системы Константинова: 2-, 2,5- и 4-дюймовые (51-, 64-и 102-мм). В зависимости от назначения и характера стрельбы были введены и новые названия ракет - полевые и осадные (крепостные). Полевые ракеты вооружались гранатами и картечью. Осадные ракеты вооружались гранатами, картечью, зажигательными и осветительными снарядами. К полевым ракетам относились 2- и 2,5-дюймовые, а к осадные (крепостным) - 4-дюймовые. Вес боевых ракет зависел от типа боевой части и характеризовался следующими данными: 2-дюймовая ракета весила от 2,9 до 5 кг; 2,5-дюймовая - от 6 до 14 кг и 4-дюймовая - от 18,4 до 32 кг. (Рис. XXX цветной вклейки)

В пусковых установках (ракетных станках) Константинов использовал трубчатые направляющие. Причем зазор между трубой и ракетой был сделан меньше, чем в английский пусковых установках, что улучшало кучность стрельбы. Одинарная пусковая установка Константинова состояла из короткой железной трубы, установленной на деревянной треноге. Угол возвышения трубы обычно придавался по квадранту, устанавливаемому на трубу. Горизонтальное наведение станка осуществлялось непосредственным визированием трубы в цель. Станки для пуска были легки и удобны для переноски людьми и перевозки на лошадях. Максимальный вес станка с трубой достигал 55-59 кг. (Рис. 84)

Рис.84.Полевой ракетный станок Константинова с ракетой

Д ля конных ракетных команд Константинов специально разработал облегченную пусковую установку весом около 1 пуда (16,4 кг). Она легко и быстро вьючилась на лошадь.

Дальности стрельбы ракет системы Константинова, созданных им в 1850-1853 годах, были весьма значительны для того времени. Так, 4-дюймовая ракета, снаряженная 10-фунтовыми (4,1 кг) гранатами, имела максимальную дальность стрельбы 4150 м, а 4-дюймовая зажигательная ракета - 4260 м. Дальности стрельбы боевых ракет значительно превосходили дальности стрельбы артиллерийских орудий соответствующих калибров. Например, четвертьпудовый горный единорог обр. 1838 г. имел максимальную дальность стрельбы всего лишь 1810 метров.

Ракеты Константинова по своим весогабаритным характеристикам мало отличались от зарубежных аналогов, но превосходили их по кучности. Так, сравнительные испытания американских (системы Геля) и русских ракет, проведенные летом 1850 года, показали, что боковое отклонение русских ракет было не более 30 шагов (21 м), в то время как американские ракеты имели боковое отклонение до 240 шагов (171 м).

В период с 1845 по 1850 год Ракетное заведение изготовило боевых ракет для опытов - 7225, для войск - 36187; зажигательных ракет для опытов - 1107, для войск - 2300; фугасных ракет для опытов - 1192, картечных ракет для войск - 1200. Всего 49211.

В 1851 и 1852 годах Ракетное заведение выпускало по 2700 ракет в год, в 1853 году - 4000 ракет, в 1854 году - 10 488, в 1855 году - 5870 ракет. В тот период изготавливались только ракеты системы Константинова.

В мае 1854 года по запросу командующего Южной армией А. С. Меншикова из петербургского Ракетного заведения в Севастополь было отправлено 600 боевых ракет 2-дюймового калибра. С этой партией ракет в Севастополь были посланы ускоренным способом перевозки поручик Д. П. Щербачев, фейерверкер и четыре рядовых, «ознакомленных с действием и употреблением боевых ракет». Обоз с ракетами отправился из Санкт-Петербурга в мае 1854 года, однако прибыл в Севастополь лишь 1 сентября того же года

10 ракет было запущено по противнику с 4-го бастиона. Серьезного ущерба противнику они не нанесли, в связи с чем начальство обратило ракетную команду в прислугу крепостных пушек, а ракеты сдали на склад.

В 1855 году подполковник Ф. В. Пестич сформировал подвижную ракетную батарею из присланных ракет и пусковых установок для них. Установки разместили на пяти троечных полуфурках, взятых из обоза Татуринского полка, а батарею укомплектовали двадцатью матросами-комендорами с затопленных кораблей. На каждую установку выделили по 70 ракет. Остальные 250 ракет передали на батареи Александровского и Константиновского равелинов.

В конце обороны Севастополя Пестич предложил устанавливать в окнах верхних этажей сохранившихся зданий станки для запуска ракет на стратегически важных направлениях атак союзных войск. Первые пробные пуски произвел лично Пестич из окон новой трехэтажной казармы, смежной с морским госпиталем. Пуски оказались весьма удачными - при установке углов возвышения 20° ракеты долетали до передних траншей. Взрывы ракет произошли прямо во вражеских траншеях, нанеся неприятелю значительный урон в живой силе. Через некоторое время неприятель открыл огонь по верхним этажам казармы.

10 августа 1855 года в районе Ревеля был произведен ракетный залп по кораблям союзников. Командовал ракетчиками сам К. И. Константинов. Но попаданий в корабли замечено не было.

После русско-турецкой войны 1828-1829 годов в составе русской артиллерии была лишь одна ракетная рота. В 1831 году эту роту переименовали в ракетную батарею. Твердых штатов ракетная батарея не имела. На всем протяжении своего существования вплоть до начала Крымской войны состав и организация ракетной батареи постоянно менялись. Примерный состав ракетной батареи к 1831 году был следующий:

• Офицеров (с командиром батареи)- 10 чел. Фейерверкеров - 24 чел. Музыкантов - 3 чел. Горнистов - 3 чел. Рядовых (бомбардиров, канониров и гантлангеров) - 224 чел. Нестроевых различных специальностей - 99 чел. Итого в батарее - 363 чел.
• На вооружении ракетной батареи состояло: больших шеститрубных станков для 20-фунтовых ракет - 6 однотрубных треножных станков для 12-фунтовых ракет - 6 однотрубных треножных станков для 6-фунтовых ракет - 6 Всего станков - 18

Лошадей в батарее полагалось иметь в военное время 178, в мирное время 58.

Ракеты Константинова успешно применялись во время войны 1853-1856 годов на Дунае, на Кавказе и в Севастополе. Они показали высокие боевые качества как против пехоты и кавалерии, так и при осаде крепостей, особенно в 1853 году при взятии Акмечети и в 1854 году при осаде Силистрии. (Рис. XXXI цветной вклейки)

XXX. Пусковой станок и 2-дюймовая ракета Константинова
XXXI. Ракета Константинова времен Крымской войны

В качестве примера успешного применения ракет можно привести сражение под Кюрук-Дара (Кавказская кампания 1854 года). Отряд князя Василия Осиповича Бебутова в составе 18 тысяч штыков и сабель атаковал 60-тысячную турецкую армию. Артиллерия русских состояла из 44 пеших и 20 конных пушек и 16 ракетных станков, состоявших на вооружении конно-ракетной команды. В рапорте начальника артиллерии Отдельного Кавказского корпуса от 7 августа 1854 года говорилось: «Приведя в страх неприятеля, ракеты неожиданностью и новизной своего употребления не только произвели сильное нравственное впечатление на его пехоту и кавалерию, но, будучи метко направлены, наносили и действительный вред массам, особенно во время преследования».

Сразу после окончания Крымской войны большинство ракетных батарей и команд было расформировано. Последняя ракетная батарея была расформирована в апреле 1856 года согласно высочайшему повелению императора Александра II. Однако тут не стоит говорить о некомпетентности и реакционности царя и его сановников, как это делали многие советские историки. У них это получалось довольно забавно - при реакционере Николае Палкине ракеты были на вооружении русской армии, а при либерале «царе-освободителе» их упразднили совсем. Дело тут не в ракетах, а в появлении нарезных орудий, у которых при тех же весогабаритных характеристиках, что и у гладкоствольных орудий, резко возросли меткость и дальность стрельбы. Надо ли говорить, что примитивные ракеты с огромными стабилизаторами имели куда меньшую дальность, а главное, огромный разброс.

Тем не менее К. И. Константинов не прекратил работы над совершенствованием ракет; он усиленно пропагандировал их в своих выступлениях перед офицерским составом и в печати. Ценой огромных усилий Константинову удалось восстановить в 1859 году ракетное подразделение в виде ракетной полубатареи и добиться разрешения о постройке в г. Николаеве нового ракетного завода.

Опытами, проведенными с 1860 по 1862 год, при помощи ракетного электробаллистического маятника Константинову удалось установить, что направленность полета ракет старого образца (1849 года) зависит от неравномерного горения «глухого состава», который значительно толще стенки порохового (основного) состава кольца. Было также установлено, что если «глухой состав» сделать такой же длины, как толщина кольца основного ракетного состава, то можно избежать резких отклонений полета ракеты от заданной траектории. Это и было достигнуто в новом образце ракеты, сконструированном Константиновым в 1862 году.

Новая ракета также имела форму гранаты, но в значительной мере отличалась своим внутренним устройством. Прежде всего, была уменьшена камера разрывного заряда, за счет чего создавался промежуток из огнеупорного состава, при помощи которого изолировался разрывной заряд от основного ракетного состава. В результате этого устранялись преждевременные разрывы ракет на станках. С этой целью, был также усовершенствован и ударный пальник для пуска ракет. Он состоял теперь из спускового механизма и скорострельной трубки новой конструкции. Важным усовершенствованием являлось уменьшение величины «глухого состава» до размеров толщины стенки основного ракетного состава. Усовершенствование «глухого состава» значительно улучшило баллистические качества ракет. В частности, увеличилась скорость полета ракет, стал более стабильным полет их на активной ветви траектории. Все это привело к увеличению точности стрельбы и эффективности их действия.

Ракеты обр. 1862 г. изготавливались двух калибров: для полевой артиллерии - 2-дюймовые с дальностью стрельбы 1500 м и для крепостной и осадной артиллерии - 4-дюймовые с дальностью стрельбы до 4200 м.

В 1868 году К. И. Константинов создал новый ракетный станок и новые пусковые устройства, благодаря которым скорострельность ракет увеличилась до 6 выстрелов в минуту. За проектирование ракетного станка для 2-дюймовых ракет ученый совет Артиллерийской академии присвоил в 1870 году Константинову большую Михайловскую премию.

К сожалению, после смерти К. И. Константинова в 1871 году, ракетное дело в русской армии пришло в упадок. Боевые ракеты эпизодически и в небольшом количестве применялись в русско-турецкой войне 1877-1878 годов. Более успешно ракеты применялись при покорении Средней Азии в 70-80-х годах XIX века. Это было связано с их хорошей мобильностью (ракеты и станки перевозились на вьюках), с сильным психологическим действием на туземцев и, в последнюю очередь, с отсутствием артиллерии у противника. Последний раз ракеты применялись в Туркестане в 90-х годах XIX века. А в 1898 году боевые ракеты были официально сняты с вооружения русской армии.

Штуцер -(от нем. Stutzen) - нарезное дульнозарядное ружьё в XVI-XIX вв., а также особая категория охотничьего оружия. Так говорит Википедия, я бы добавил, что это оружие предназначено для особо точной и дальней стрельбы. Штуцера продолжают выпускать до сих пор для охотников, у военных такое оружие получило название - снайперская винтовка.
В россии такое оружие называли винтовальной пищалью, на западе мушкетом, аркебузой.
Вот что говорит история этого оружия...
"К XVIII - началу XIX века на вооружении многих европейских армий появились первые массовые образцы нарезного оружия. Так как ими вооружали лёгкую пехоту (стрелков, егерей), действующую в рассыпном строю и редко вступающую в штыковой бой, такое оружие делали сравнительно коротким и лёгким для удобства в обращении, а также облегчения заряжания нарезного ствола с дула. Так пехотное стрелковое оружие со временем разделилось на длинные, тяжёлые гладкоствольные мушкеты, в русской армии называвшиеся «ружьями», и более короткие и прикладистые винтовки, или штуцеры, приспособленные для ведения меткого огня на большие дальности.
Здесь необходимо отметить, что в описываемый период в русском языке слова «винтовка» ещё не было, и военное нарезное оружие называли на немецкий манер «штуцером», а до Петра - «винтовальной пищалью»; однако во многих иностранных языках для его обозначения использовался термин, соответствующий введённому лишь в начале второй половины XIX века русскому слову «винтовка», то есть, терминологически это оружие не отделяют от более поздних образцов с тем же обозначением. Например, в английском языке такое оружие именовалось rifle, что в общем случае переводится как «винтовка», но применительно к периоду первой половины XIX века означает именно «штуцер». В частности, бельгийская копия английской «брюнсвикской винтовки» - brunswick rifle - была принята на вооружение в России как «литтихский штуцер».
К середине XIX века передовые армии имели в пехоте до трети стрелков, вооружённых такими винтовками-штуцерами. Благодаря наличию нарезов штуцеры обеспечивали во много раз лучшую меткость стрельбы, чем гладкоствольные ружья. Действительная дальность стрельбы из них была также намного больше - до 300 метров и более по сравнению со 100-150 метрами, бывшими предельной дистанцией для гладкостволок.
Правда, скорострельность штуцеров была изначально в несколько раз ниже, чем у гладкоствольных ружей, поскольку пулю приходилось досылать в ствол очень туго, на что уходило несколько минут.
Для заряжания штуцера на ствол крест-накрест укладывался так называемый «пластырь» (ленты из специальной ткани), иногда пулю просто заворачивали в ткань. Затем пулю приходилось вколачивать в ствол специальным молотком. Известно высказывание Наполеона о том, что смотреть на стрельбу штуцерников - сущее мучение. Низкая скорострельность и дороговизна штуцеров (вследствие сложности изготовления нарезных стволов) ограничивали их распространение. Поэтому примерно до 1840-х годов в армиях большинства крупных держав, в том числе России, штуцерами были вооружены лишь лучшие стрелки («штуцерные», «штуцерники»), некоторые специальные части, иногда - унтер-офицеры (хотя о высокой меткости нарезного оружия было известно очень давно и оно задолго до этого широко применялось охотниками и стрелками-целевиками, для которых длительная перезарядка не составляла существенной проблемы).
Тут надо объяснить почему штуцер обладал повышенной точностью стрельбы и почему вызывал такие мучения при заряжании.
Ствол нарезали для придания вращения пули! Очень важно понять, чем пуля, или снаряд у пушки отличается от круглой пули в гладкоствольном ружье или ядра в гладкоствольном орудии!
Круглое не имеет смысла закручивать... имеет смысл закручивать цилиндрический снаряд, пулю! При вращении в полете такой снаряд имеет повышеную устойчивость, возникает эффект гироскопической стабилизации...http://www.shooting-ua.com/arm-books/arm_book_115.htm
А вот здесь то и начинаются пляски с бубном, мне не сразу удалось понять... как же так... нарезать стволы умели, а вот сделать все остальное нет! А что нужно еще, что бы пользоваться нарезным стволом так, как мы это делаем сейчас?
Но начну я с гладкого ствола, что бы логично перейти к нарезному. Я буду некоторые детали сравнивать с пушечными, во многом история ружья и пушки похожа!
Вот набор 19 века для изготовления свинцовых пуль круглых и цилиндрических, мешочек с порохом на один заряд и бадейка для засыпания пороха в ствол. Вся эта процедура заряжания была довольно трудоемкой, а забивание цилиндрической пули в нарезной ствол это особая песня.

Принципиальным отличием огнестрельного оружия друг от друга, я бы сказал эпохальным отличием, является способ заряжания - с дула или с казенной части.
С казенной части ствола - значит с противоположного конца ствола. Но ведь пушки до средины 19 века делали только дульнозарядные, так как технология их изготовления была отливка, это была не труба где два конца открыты, а как бы горшок с дном.

Пушку заряжали с дула засыпая туда порох закладывая ядро, точно так же заряжали и ружья - засыпая порох в ствол и забивая пулю в ствол нарезной, или закладывая круглую, как ядро, пулю в гладкий ствол. В нарезной ствол пулю важно забивать, что бы она слегка деформировалась и выполнила нарезы ствола, а при выстреле закрутилась по оси!
Но нарезной ствол не имеет дна...его легко можно заряжать с казенной части, нужен только замок и ВНИМАНИЕ! патрон, то есть гильза с порохом и капсулем. Почему так, а не иначе? А все просто - порох то надо поджигать!!! Тут два варианта - либо поднести огонь рукой к дырочке в стволе, либо ударить бойком по капсюлю и он за счет воспламенения от удара поджигает порох! Значит по мимо патрона, нужен еще и замок ружейный, который запирал бы ствол и направлял газы толкать пулю по стволу!
А вот для изготовления замка нужен уже высокий уровень металлообработки!
Итак - изобретение капсюля: - Ка́псюль (капсюль-воспламенитель или пистон) - устройство для воспламенения порохового заряда в огнестрельном оружии. Представляет собой стакан из мягкого металла (обычно латуни) с небольшим зарядом чувствительного к удару взрывчатого вещества, например гремучей ртути. Когда курок или ударник накалывает капсюль бойком, этот заряд взрывается и создает форс (струю) пламени, поджигающий пороховой заряд.
Изобретение капсюля стало возможно после открытия французскими химиками в 1784 году Бойенном гремучей ртути и в 1788 году Бертолле - хлорноватокислого калия (бертолетова соль) и фульмината серебра (гремучее серебро). Капсюль в металлическом колпачке открытого типа был создан американцем Д. Шоу в 1814 году.
Капсюль является составной частью унитарного патрона или артиллерийского выстрела, он закрепляется в специальном углублении в донце гильзы.
То есть официальная история говорит нам, что к началу 19 века все для изготовления казнозарядных ружей было!
Но из истории мы знает что был период забивания пули в нарезной ствол до самой средины 19 века!
Парадокс в том что нарезной ствол предназначен для патрона, а патронов то и не было!
Вот что вытворяли люди на безрыбье...

Особенно удивителен вот такой пример - ствол нарезной, сбоку сделана дырка для поджига пороха и вот такой вот откидной замок, наверное что бы чистить удобно было!?? Вставь потрон и всех дел, но нет патронов, разучились делать!

Точно такая же история у пушек - нарезной ствол есть, а снарядов нет и только во второй половине 19 века появились снаряды и замок на ружья и орудия.
Вот замок у русской пищали, ствол нарезной, относят такие стволы к 16-17 веку, а замок здесь только для того что бы закрыть ствол и поджечь заряд сбоку через дырочку... патронов то нет!

Если сейчас, вдруг, все патроны кончатся, умельцы из стволов крупнокалиберных пулеметов такие вот фузеи делать будут, под черный порох и пули из свинца забивать в ствол шомполом!

Наверное все дело было в капсюле...и гильзе.

Очень хорошо этот небольшой по времени, но большой по технологиям провал виден на примере главного оружия крымской войны - винтовке, или если хотите штуцере Энфилда.
В начале войны "Энфилд" заряжался со ствола, стрелок туда забивал пули шомполом, дело это было не безопасное, пуля деформировалось что (!!!) сильно отразилось на точности стрельбы, перешли на гладкоствольный вариант! Но как только в начале 60 появился пистон, капсюль патрон сделали мгновенно и снова стали использовать нарезные стволы с оружейным замком!

История орудий с нарезными стволами вообще интересна, ведь по сути дела все то же самое, ствол нарезной нужен только для цилиндрического снаряда, ядро крути не крути - все равно, да и не забьёшь ядро в пушку как свинцовую пулю слегка деформировав её "что бы она выполнила нарезы" как пишут историки, все же ядра были чугунные ну или каменные:::-)... а стволы нарезные были.
Вот как мучались французские оружейники по началу...даже не знаю правда это или попытка хоть как то оправдаться.

Пушки с нарезными стволами есть, а снарядов нет... пришлось запаивать, заваривать казенную часть делать дырочку и палить ядрами.

Мне "кажется", да пока только кажется, это даже не версия это только предположение, которое надо подтверждать более глубоким исследованием, что ни каких парадоксов не было, развитие огнестрельного оружия шло логично и в соответствии с развитием станков металлообрабатывающих и всей металлургии вообще! Сначала были литые дульно-зарядные пушки и гладкоствольные ружья бронзовые, они прослеживаются до начала 19 века, хорошо известны пистолеты с бронзовыми стволами, ружья с бронзовыми стволами которые имеют поджиг от фитильного или кремневого запала через отверстие в стволе. Затем появились стальные стволы ружейные и орудийные, а соответственно и был достигнут уровень металлообработки - станки токарные, сверлильные, появился металл для резцов и соответствующая химия и в начале 19 века произошел переход на кознозарядные нарезные стволы. Но где то в 20 - 30х годах произошло что то такое, что отбросило людей в технологиях назад. По этому и появились по всему миру нарезные стволы, которые заряжались через дуло, в стальных стволах прорезали отверстие и стреляли чем получится, доходили даже до крайних вариантов!

Обратите внимание на качество металлообработки! Глубочайшая "древность". Сталь наверное "рессорная" от римских колесниц осталась.

Вообще то говоря, меня на все эти раскопки очень вдохновила статья Игоря Грека про то, как бедные китайцы оборонялись от коалиционных войск во время опиумных войн...http://igor-grek.ucoz.ru/news/antic_gun_19v/2014-04-26-465

Мне эти фотографии очень напомнили постановочные фото обороны Севастополя! И ведь как интересно получается, только победили в Крыму, наверное сразу же вся армия села на корабли, перекусили, загрузили уголек и сразу долбить китайцев... устраивать им "опиумные войны"!

Ну прямо Рубо "Оборона Севастополя" нашим ладно все же луки с арбалетами не разбросали! Я вот смотрю на пушки, которые были у китайцев, ну а чем они хуже русской артиллерии в крымской войне?
Кстати говоря в Китае, в это время тоже полно осталось живописных руин...


А ведь еще... тем же самым временем, громили восстание сипаев в индии и откуда людей то набрали?
Ох и темная это история средина 19 века!

Итак, подводя в начале второй части исторического экскурса итог первой, вступительной части, напомним, что к XVIII веку в России ножи делились на ряд типов по назначению, главные из которых: кухонные, охотничьи, столовые (ножи для еды), различные ремесленные и специальные ножи, а также боевые ножи. Сами же боевые русские ножи были четырех типов: подсайдашный, поясной, засапожный и полевой. Но мы ни словом не обмолвились о длинноклинковых изделиях, поэтому в рамках настоящей статьи поговорим именно о них.

Алебарда и бердыш

Говоря о холодном длинноклинковом оружии России XVII–XIX веков, в первую очередь следует вспомнить об алебардах и бердышах. Алебарда - «помесь» копья и секиры, оружие колюще-рубящего действия. В Россию алебарды пришли из Европы в начале XVII века. До самого конца XVII века такое оружие использовалось царской охраной. В XVIII веке (при Петре I) алебардами вооружались сержанты (в качестве оружия - отличительного знака) и артиллеристы. В XIX веке в русской армии от алебард отказались, ими стали вооружать нижние чины полиции, а с 1856 года алебарды и вовсе были упразднены.

Бердыши (от польского berdysz) появились в России еще в XV веке и использовались до XVIII века. Правда, последние столетие они использовались лишь как оружие полицейских-будочников и парадное вооружение дворцовой стражи. Сам бердыш представляет собой топор с длинным изогнутым лезвием на древке. Бердыши могли иметь небольшие древка (от 1 метра) и длинные - 2–2,5 метра длиной.

Любопытный момент: в популярной кинокомедии Леонида Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию» один из дворцовых стражников метнул алебарду, которая, вонзившись в машину времени, закрыла временной переход. В этом моменте имеется двойной киноляп. Во-первых, Шурик называет это оружие бердышом, а это вполне классическая алебарда. Во-вторых, в России в XVI веке не было алебард (они появились позже, в период Лжедмитрия Первого). Сами же бердыши в комедии Гайдая также используются, ими были вооружены царские стрельцы.

Сабля

Самым почтенным долгожителем в истории русских клинков является сабля. Сабли впервые появились на Руси в IX веке и уже к XIV веку стали самым популярным и распространенным армейским холодным оружием, вытеснив полностью мечи. Отметим, что на юге Руси сабли появились раньше и прижились быстрее, нежели севернее, ближе к Новгороду. С XV по XVII век сабли служили основным оружием стрельцов, казаков, воинов конницы. В XVIII веке сабля становится личным оружием легкой кавалерии и офицеров практически во всех родах войск. В конце 1881 году в армии России сабля была заменена на шашку. Сохранилась она лишь в гвардии в качестве парадного оружия, а также как оружие ношения вне строя у офицерского состава некоторых родов войск.

Пехотные и кавалерийские сабли

Слово «сабля» происходит от венгерского szabni - «резать». Сабля состоит из клинка и рукояти. Клинок - изогнутой формы, с ровной режущей кромкой на выпуклой стороне. Рукоять могла быть деревянной, костяной, оловянной, кожаной и так далее. Впервые сабля появилась в странах Востока (VI–VII века). Восточные сабли имели рукоять с перекрестьем, европейские сабли имели гарду различной формы. Сабли комплектовали ножнами: деревянными (обтянутыми кожей, бархатом, сафьяном) или металлическими. Последние появились лишь в XIX–XX веках. Металлические ножны воронили, хромировали или покрывали серебром, или золотом (дорогие парадные сабли).

Восточная сабля

Восточные сабли имеют большую кривизну клинка вес до 1 кг и длину клинка до 75–85 см. Европейские (в том числе и русские) сабли имеют меньшую кривизну, клинки длиной до 90 см и массу до 1,1 кг без ножен. Сабли европейского типа оснащаются большими, если не сказать громоздкими, эфесами чашевидной формы или в виде нескольких дужек (от одной до трех).

Русские сабли широко использовались в кавалерии и пехоте. Кавалерийские сабли были более длинными и тяжелыми, нежели пехотные. Сабли гусар и легкой кавалерии имели среднюю кривизну клинка. Клинки сабель гусарских полков имели уставную форму, но все же часто украшались в произвольном порядке, имели индивидуальные детали и признаки, так как заказывались гусарами за свой счет (в то время получать казенное оружие среди гусар считалось моветоном).

Офицерская сабля

Русские моряки до 1874 года использовали специальный морской подвид укороченной сабли - полусаблю с лезвием до 60 см. Позже полусаблю заменили морские сабли (у них достигал 82 см в длину) и кортики. В различных армиях мира сабли состояли на вооружении до конца Второй мировой войны. Позже они практически везде стали использоваться исключительно как парадное оружие.

Полусабля

Рассказывая о саблях, нельзя обойти стороной такое явление, как «этикет сабли» - салютование оружием. Принято считать, что салютование саблей появилось на Востоке. Младший по званию салютует старшему саблей, одновременно прикрывая поднесенной к лицу рукой глаза (отыгрывание своего рода «ослепления» солнцеликим начальством). Существует версия, что поднятие клинка сабли к лицу происходит от ритуала рыцарей времен крестовых походов. На рукоятях мечей и сабель часто изображали распятие или крест, которые целовали перед боем воины христиане. В настоящее время обряд салютования саблей разделен на два этапа: поднятие сабли эфесом к лицу («подвысь») - современная интерпретация обряда целования креста, опускание клинка сабли острием книзу - знак признания подчинения перед вышестоящим.

Шашка

Шашки (от кабардино-черкесского «сашхо» - «большой нож»), как сказано выше, пришли в России на смену саблям. Внешне шашка весьма походит на саблю, но имеет и ряд отличий. Клинок шашки лишь слегка изогнут, ею можно и колоть, и рубить. Лезвие шашки имеет одностороннюю заточку, кончик - обоюдоострый. Эфес шашки не имеет гарды (за редким исключением).

Казачья офицерская шашка

Шашки комплектовались деревянными, обтянутыми кожей ножнами, которые подвешивались на ремнях портупеи за кольца (два или одно), размещенные на выпуклой стороне ножен. Шашка носится на кавказский манер, режущей кромкой вверх. Это также является отличием от сабли (сабля всегда носится обухом вверх и кольца подвеса размещены на вогнутой стороне ножен). Шашку обычно носят на плечевой портупее, а саблю - на поясной.

Различают кавказские и среднеазиатские шашки. Кавказские шашки имеют очень слабую кривизну клинка. Именно кавказские шашки стали прототипами для казачьих шашек терских и кубанских казаков. Шашки народов Кавказа имеют незначительные отличия в деталях и орнаменте украшений. Клинки горских шашек прячутся в ножны по головку рукояти, а у казачьих шашек рукоять в ножны не убирается вовсе.

Кавказская шашка

Среднеазиатские шашки оснащаются практически ровными клинками очень легким искривлением и весьма острым кончиком. Рукояти таких шашек имеют вверху заметное утолщение. Ножны - обычно деревянные, оклеенные кожей, со стальным прибором. Различают таджикские, туркменские, бухарские, кокандские и хивинские шашки. Отличаются эти виды среднеазиатских шашек материалом рукояти, украшениями, отделкой, деталями портупеи.

Бухарские шашки

В русской армии шашки использовались с XVIII века казаками, а с XIX века шашки принимают на вооружение конницы и солдат конной артиллерии. Уставным распоряжением в 1834 году была утверждена форма войсковой шашки. За основу была взята шашка азиатского типа с цельной рукоятью из рога черного цвета. В 1839 году был утвержден экстерьер казачьей уставной шашки. Она имела рукоятку с латунной оковкой по спинке и головке (рукояти). Латунная оковка соединялась с нижним кольцом. В 1881 году шашка была принята как общевойсковое холодное оружие кавалерийских частей всех типов, артиллеристов, офицеров и офицерских армейских корпусов, жандармов и полиции. Для различных родов войск были приняты уставные стандарты шашек, но отличия были незначительными.

Драгунская солдатская шашка

Шашки драгун имели один дол, гарду в форме дужки, деревянные ножны, латунный прибор. Ножны драгунских шашек имели дополнительные обоймицы для штыка. Офицерские шашки были короче драгунских на 9–10 см. Клинок офицерской шашки имел три дола. Прибор был латунный, золоченый, с определенными адаптациями под ремни портупеи. Артиллерийские шашки были аналогичных размеров и форм, но с одним долом. Казачьи шашки (с 1881 года) имели рукоять без дужки, клинок с одним долом и ножнами, аналогичными ножнам офицерских шашек.

Драгунская шашка 1881 г.

В русской армии использовались и шашки иных образцов. В 1903 году параллельно с шашками образца 1881 года снова стали использовать азиатские шашки образца 1834 года. В 1904 году для кавказских национальных подразделений и частей утвердили шашку кавказского типа, с рукояткой из двух накладок, закрепленных к хвостовику тремя заклепками. Клинок этой шашки вкладывался в ножны вместе с рукояткой по самое навершие.

Артиллерийская шашка 1868 г.

После революции 1917 года казачьи шашки образца 1881 года стали использовать в Красной Армии. Наряду с ними на Кавказе использовались шашки кавказского типа. Командный состав Красной Армии использовал драгунскую шашку. В 1927 году принимается на вооружение кавалерии новая шашка, созданная по типу казачьей и практически ничем от нее не отличающаяся. В 1940 году для парадного использования высшим командным составом была принята специальная шашка, которую заменили в 1949 году на кортик. С 50-х годов ХХ века в СССР шашка стала использоваться исключительно как парадное оружие.

Офицерская шашка 1940 г.

Кортик

Кортик (холодное оружие колющего типа) впервые появился в России во времена Петра I. Кортики имеют прямой, не очень длинный, чаще всего обоюдоострый узкий клинок. Рукоятка - костяная с навершием, гарда крестовидная, небольшая. В сечении кортики бывают трехгранными, четырехгранными и ромбовидными. Кортики известны с XVI века, их использовали в качестве абордажного оружия, а позже - как личное оружие морских офицеров. В России, начиная с XVIII века, кортики стали использовать офицеры некоторых сухопутных родов войск. В 1730 году кортик стали носить вместо шпаги нестроевые чины армии. В 1777 году унтер-офицеры егерского полка были вооружены кортиками вместо шпаг. Эти кортики могли устанавливаться на дульнозарядные штуцера для штыкового боя. С 1803 года для офицеров и гардемаринов военно-морского флота России были определены правила ношения кортиков в качестве личного оружия. Этими правилами разграничивалось ношение штаг, морских сабель и кортиков. Немного позже был создан особый кортик, который был принят на вооружение курьеров Морского министерства. В 1903 году кортики разрешили носить флотским машинным кондукторам, а с 1909 года это право распространилось на всех флотских кондукторов.

Рукоять морского кортика XIX века

Русский военно-морской кортик XIX века имел клинок квадратного сечения длиной 30 см с обоюдоострым кончиком. Рукоятка изготавливалась из слоновьей кости, гарда - стальная. Ножны изготавливались из дерева и обтягивались черной кожей. Обоймицы с кольцами и наконечник изготавливались из бронзы и золотились. Спустя полвека получили широкое распространение обоюдоострые кортики с клинками ромбовидного сечения, а в конце XIX века начали использовать кортики с четырехгранными клинками игольчатого типа. Размеры клинков кортиков, использовавшихся в различное время, существенно разнились. Отметим и наличие украшений - чаще всего изображений морской тематики.

Для морских офицеров России ношение кортика вне своего судна было обязательным, за исключением появления в парадной форме, тогда следовало носить морскую саблю или палаш. Морские офицеры, служащие на берегу, также должны были носить кортик в обязательном порядке. На корабле же в обязательном порядке кортик носил только вахтенный офицер.

С 1914 года кортики стали использовать авиаторы, военные воздухоплавательных войск, офицеры автомобильных частей и минных рот. Армейские кортики авиаторов имели рукояти черного цвета. В 1916 году кортики заменили собой шашки военных чиновников, военных врачей и обер-офицеров. С весны 1917 года кортики стали носить высшие офицерские чины, офицеры и все военные чиновники за исключением верховых (при нахождении в строю верхом следовало носить шашку). В том же, 1917 году, кортики стали вручать офицерам - выпускникам военных заведений.

Морской кортик 1917 г.

После октябрьской революции 1917 года ношение кортиков для всех офицеров было отменено. Впоследствии ношение кортика было возвращено командному составу военных моряков (с 1924 по 1926 гг., и с 1940 г. - окончательно утверждено).

По окончании Второй Мировой войны форма кортика в армии СССР была изменена. Новый кортик получил плоский клинок ромбовидного сечения, длиной 21,5 см. Полная длина кортика нового образца - 320 мм. Рукоять из пластика (под кость) оснастили защелкой-предохранителем от выпадения из деревянных ножен, обтянутых кожей. Кортик получил украшения с символикой СССР и морской тематики. Вручение кортиков выпускникам военно-морских академий сохранилось.

Кортик 1940 г.

Отметим также, что в России кортики использовали и штатские. В начале XIX века кортики разрешили носить бывшим военно-морским офицерам, служащим на торговом флоте. А с середины XIX века это право получил также и командный состав судов. В XIX веке также некоторое время кортики носили определенные чины ремонтной телеграфной стражи и почтальоны.

В 1904 году офицерский кортик морского типа (отличался деревянной черной рукояткой) разрешили носить надзорным чинам судоходства, рыболовства и звероводства. Кортик носили на поясной портупее. В 1911 году кортик разрешили носить портовым чинам и инспекторам мореплавания.

Во время Первой Мировой войны кортики также носили члены союза «Согор» и «Земгор» (организации, созданные в 1914-1915 гг. для оказания помощи в снабжении армии, медицинской помощи военным, помощи беженцам и т. д.). Но такое использование кортиков было эпизодическим и недолгим.

Советские морские кортики

Кортики морских офицеров - это русский обычай и традиции, отшлифованные столетиями. Именно Россия стала своего рода законодателем моды на ношение кортиков. В конце XIX века ношение кортика морскими офицерами позаимствовали у русских японцы, а в начале ХХ века - немцы. Буквально за несколько десятилетий кортик - как личное оружие морского офицера и часть формы приняли на флотах практически всех стран мира.

Палаш

Палаш (с польского Palasz и немецкого Pallasch - меч, кинжал) - оружие колющего и рубящего типа, нечто среднее между шпагой и мечом. Палаш оснащается длинным прямым узким клинком (длина до 85 см) с обоюдоострой, односторонней или полуторной заточкой. Рукоять палаша массивная, с защитной чашкой и дужками. Палаш появился в Западной Европе в конце XVI - начале XVII веков как оружие тяжелой кавалерии. В Россию первые палаши были завезены из Европы, а при Петре I было налажено массовое их производство и повсеместное использование. Ранние палаши имели слегка наклоненную рукоять для удобства нанесения рубящих ударов с коня. В первой половине XVIII века палашами вооружали драгун. Кроме палашей российского производства для вооружения драгунских полков использовались и изделия из Германии (мастеров города Золинген). В 1730 году палаши были приняты на вооружение кирасирских полков России. Также еще палашами вооружали конных артиллеристов. При Екатерине Второй на палашах ее верных драгун гравировалась корона и вензель «E II».

Драгунские палаши, 1700–1732 г.

В XVIII веке на вооружение русской армии были приняты палаши драгунские, кирасирские, карабинерские, армейские, гвардейские, офицерские и солдатские. У всех них был длинный тяжелый клинок приблизительно одинаковой формы и сходных размеров. Отличия же заключались в форме ножен и эфеса. Наибольшим разнообразием отличались рукояти: они могли иметь защитную чашку различных размеров и форм, разнообразные дужки, вплоть до переплетений, сеточек и щитков. Навершия рукояток могли быть круглыми, овальными, плоскими или в виде голов зверей или птиц. Ножны обтягивались кожей и оковывались металлом, или же оправлялись в обоймицы различного внешнего вида. В XIX веке эфесы стали значительно проще, как и ножны. Палаши сохранились в армии России до конца XIX века, после чего их упразднили, оставив только в некоторых частях как парадное оружие.

Палаш, 1763 г.

Кирасирские офицерские палаши, 1810 г.

Отдельно следует рассмотреть морской палаш. Он внешне похож на кавалерийский, но имеет и некоторые характерные черты. Морской палаш может иметь немного изогнутый клинок (или прямой), достаточно широкий и без долов. Длина клинка - меньше, чем у кавалерийского палаша. Последняя треть клинка морского палаша (у острия) имеет боковые ребра, расположенные несимметрично относительно оси лезвия. Они являются продолжением обуха и доходят до острия. Морские палаши для нужд военного флота России в большом количестве изготавливались в городе Златоусте с 1852 года. Их использовали вплоть до 1905 года (последние годы морские палаши носили матросы гвардейских флотских экипажей), после чего их заменили на тесаки. До 1917 года палаши носили гардемарины Морского корпуса, Морского училища и курсанты специальных гардемаринских классов. С 1958 года морские палаши используются только в качестве парадного оружия.

Морской палаш, 1855 г.

Шпага

Шпага (от испанского spada) - нетипичное для России холодное оружие колющего (реже колюще-рубящего) типа. Шпага оснащается узким и длинным клинком, который может быть плоским или граненым, обоюдоострым или заточенным с одной стороны, с долами или без таковых. Эфес шпаги симметричный, с хорошей защитой руки в виде чаши, крестовин и дужек различной формы. В странах Западной Европы шпага получила огромную популярность у дворян в XVI веке.

В России шпаги появились в XVII веке, сначала у копейщиков и рейтар, а к 1708 году - у всех пехотинцев. Позже, к 1741 году шпаги были вытеснены саблями и полусаблями, и остались лишь у офицеров и у гвардейских мушкетеров. В XVII–XVIII веках русские шпаги имели обоюдоострые клинки, а в XIX веке клинок получает заточку с одной стороны и широкий дол. Эфесы шпаг были медные (у офицеров - с позолотой). Шпаги носили на портупее, в шпажных ножнах.

Офицерская пехотная шпага, 1798 г.

В XIX веке шпаги приобретают значение оружия парадного, внестроевого. К средине XIX века шпага стала прерогативой высшего командования и постепенно осваивается гражданскими чиновниками. К началу ХХ века шпага и вовсе удаляется из ведомств военных и гражданских.

Шпага военного чиновника, 1870 г.

Кинжал

Кинжал (от арабского «ханджар») известен с древнейших времен. Кинжал - клинковое оружие колющего или колюще-рубящего действия с обоюдоострым лезвием. Клинок кинжала может быть прямым или изогнутым. Длина клинка кинжала может достигать 40–50 см, но чаще не превышает 30–35 см. Кинжал носится в ножнах. В армии России кинжалы не использовались долгое время, за исключением военных подразделений, принимавших участие в кавказской кампании. Именно на Кавказе кинжалы имели огромную популярность и широкое распространение. На Кавказе применялись кинжалы самых различных форм и размеров. Известно о существовании кавказских кинжалов с клинками длиной до 80 см.

Кавказский кинжал XIX века

В XIX веке серийное производство кинжалов было налажено в городе Златоуст. Руководство российской армии по достоинству оценило эффективность кинжалов в рукопашном бою, и в 1908 году на вооружение пулеметных расчетов, артиллеристов и разведчиков был принят кинжал бебут, оснащенный коротким кривым клинком, приспособленным для нанесения колющих, режущих и секущих ударов. Бебут также активно использовался и во время Первой Мировой войны в окопных схватках.

Бебут, 1815 г.

Если обратиться к первой части статьи, то можно без труда провести параллель между кинжалом и боевым поясным русским ножом. Поэтому стоит отметить, что все же кинжалоподобное оружие в России было.

В следующей части мы расскажем о редких клинковых изделиях России, проследим за развитием штыка, опишем мирные ножи XVII–XIX века и вплотную приблизимся к русским ножам Первой Мировой войны.

Древняя история России, как и начало становления всех других стран, изобиловала кровопролитными междоусобицами. Известно крайне мало о ранних этапах существования славянской нации – но начало ее государственности обычно связывается с именем вождя викингов Рюрика, который в 862 году принял предложенное ему покровительство над славянскими племенами, обитавшими вокруг Ладожского озера. Это вполне вписывалось в феодальную традицию – встать под руку сильного сюзерена (хотя и иностранца), который мог бы отразить посягательства других завоевателей на эти земли и привнести некое подобие порядка в жизнь разъединенных племен.

Русские земли, не имеющие природных преград, были мечтой для завоевателей, вторгавшихся на них со всех сторон, – от варварских племен печенегов и мадьяр и до более цивилизованных (но не менее жестоких) тевтонов Запада. Образование и расцвет крупных торговых городов-государств – Киева, Новгорода, Смоленска, Ростова и других – привели к увеличению числа контактов с цивилизацией (такой, какой она была в то время) Западной Европы. Распространялось и влияние Византии – через торговлю и миссионеров греческой церкви. Это воздействие византийской цивилизации на русскую культуру имело далекоидущие последствия – и многие характерные ее черты, приписываемые восточному влиянию завоевателей-монголов, имели на самом деле византийское происхождение. Пышный придворный ритуал, изолированное положение женщин, интриги и тайны, всевластие императора и его приближенных отнюдь не были присущи монголам. Эти кочевники были, по крайней мере вначале, достаточно свободным и бесхитростным народом, а их женщины присутствовали с открытыми лицами на самых высоких советах этих степных племен. Тому, что кажется нам во многом странным и непонятным в России, мы обязаны грекам Восточной Римской империи, а не тем простым скотоводам, которые шли в ордах Субудая и Батыя.

В больших торговых городах, однако, царил дух свободы и независимости, появившийся здесь, возможно, частично от норвежского влияния, а также и от контактов с другими торговыми центрами Запада (Нарва была членом Ганзейской лиги, имевшей свои представительства в Пскове и Новгороде). Увы, этот дух свободы был в значительной степени уничтожен в период долгой ночи монгольского ига и в период постепенного распространения владычества Московского княжества. Князья, стоявшие во главе отдельных областей, из которых и образовалась Древняя Русь, не брезговали использовать монголов Золотой Орды в своих собственных целях, в особенности же этим отличались московские князья – они завоевывали доверие татар, действуя в качестве сборщиков дани для них, а потом часто втягивали их в свои феодальные междоусобицы. Так, под покровительством ханов росло и крепло Московское княжество; когда же пришло время сбросить иго татар, Москва оказалась способной занять лидирующее положение.

Избавиться от гнета монголов оказалось непросто, но начало этому процессу было положено князем Дмитрием Ивановичем, одержавшим значительную победу над татарами на Куликовом поле в верховьях Дона (1380), за что и получил прозвище Донской. Под предводительством нового хана, Тохтамыша, татары вскоре добились реванша, спустя два года разорив и спалив Москву и опустошив все ее окрестности. Но Тохтамыш, в свою очередь, потерпел поражение от своего былого союзника Тимурленга (Тимура Хромого, или Тамерлана, как называли его на Западе). Тимур тоже вдоволь пограбил русские земли, но Золотая Орда уже никогда больше не обрела свои былые мощь и единство. И все же лишь через девяносто лет московский князь Иван III разгромил резиденцию хана – Сарай. Этот процесс завершил первый русский царь Иван Грозный, при котором оплоты татар на Волге – Казань и Астрахань – были завоеваны и присоединены к России.

Армии тех древних времен были по своему характеру феодальными. Мелкопоместные землевладельцы по зову сюзерена являлись на сбор верхом и приводили с собой столько вооруженных верховых, сколько могли себе позволить, либо столько, сколько требовали их сюзерены. Имелись в армии также и отряды нерегулярной кавалерии: казаки, татары дружественных племен, башкиры и др. Входили в состав армий и толпы пеших воинов, главным образом плохо вооруженных крестьян. Армия обычно совершала переход, разделившись на пять частей: авангард, основные силы, правое и левое крыло, и арьергард. Каждым таким подразделением командовали двое воевод. Нерегулярные части действовали под предводительством своих собственных командиров, а казаки признавали только своих собственных атаманов.

Русский боярин XVI века

Вооружение и обмундирование армии было типично восточным – длинные кафтаны, высокие седла с короткими стременами, луки и колчаны, копья, кольчуги или пластинчатые доспехи. Артиллерии имелось очень мало, и находилась она под командованием иностранцев. В целом же армия, при всей ее живописности, была устарелой и неэффективной по западноевропейским стандартам.

В годы своего правления (1533–1584) Иван Грозный основал Национальную гвардию, называвшуюся стрельцами, вооруженную мушкетами и разновидностью алебард – бердышами. Эти люди не были наемниками, но солдатами, отдававшими службе не все свое время. Жалованье стрельцы получали не только наличными, но и в виде привилегий – например, беспошлинной торговли. Они делили свое время между боевой подготовкой, гарнизонной службой, полицейскими обязанностями и своими собственными занятиями (жили они не в казармах, а в собственных домах). Их занятие в качестве хранителей царского покоя было наследственным. Как и во всех подобных случаях, вооруженные силы такого рода имели тенденцию к ухудшению, поскольку все меньшее время уделялось боевой подготовке, а все большее – собственным занятиям. Кроме того, любая попытка каких-либо изменений воспринималась стрельцами как покушение на их права и привилегии и соответственно отвергалась.

Именно в правление Ивана Грозного казак по имени Ермак вместе с 850 такими же искателями приключений завоевал для царя Сибирь, совершив одно из самых выдающихся деяний в истории.

Ближе к концу XVI столетия в русской армии было уже заметное число иностранных офицеров, а на военной службе время от времени появлялись целые подразделения наемных солдат. Вскоре после избрания царем первого из Романовых (1613) стало поощряться переселение в Россию иностранных оружейников – пушечников и артиллеристов. В Туле голландец основал литье пушек, а в других городах начали возникать германские предприятия.

Эпоха Петра Великого

Войны, как гражданские, так и межгосударственные, а также династические междоусобицы, которые предшествовали воцарению Петра Великого (1682–1725), мало способствовали развитию военного искусства в России.

Стрельцы, XVII век

Стрелецкие полки с их бердышами и мушкетами по-прежнему оставались основой армии – но уже давали знать себе силы, которым вскоре суждено было пробудить Россию от восточной летаргии и необратимо развернуть лицом на Запад.

Причудливый характер Петра во многом обязан борьбе между его матерью и ее приверженцами, с одной стороны, и его энергичной и деятельной сводной сестрой Софьей – с другой. В период ее регентства юный Петр много времени был предоставлен сам себе и вырос под влиянием иностранных офицеров и советников. С раннего возраста он проявлял живой интерес к военному делу и развлекался тем, что собрал вокруг себя компанию молодых людей из имения своей матери и из крестьян фамильных имений Преображенское и Семеновское. Эти молодые люди с помощью Патрика Гордона, шотландского «солдата удачи», были обучены строю и вооружены на иностранный манер. С ними Петр организовывал и проводил «потешные сражения», настолько приближенные к настоящим, что, по рассказам иностранцев, и сам Петр, и Гордон даже получали в их ходе ранения. Эти «потешные полки» впоследствии были преобразованы в регулярные подразделения – первые «современные» полки русской армии, – а Преображенский полк оставался, вплоть до революции 1917 года, одной из самых престижных воинских частей.

Стрельцы не однажды выступали против «заморских дьяволов» и их влияния, так что столкновение между ними – сторонниками реакционной партии – и приближенными молодого царя становилось неизбежным. Ненасытное любопытство Петра к многочисленным ремеслам привело его наконец в Западную Европу, где, кроме всего прочего, он работал в Англии на кораблестроительной верфи. Это заграничное путешествие было использовано приверженцами прошлых порядков – они распустили слухи о том, что иностранцы убили царя. (По другому варианту слухов, его похитили в Швеции и держат там на цепи, прикованным к столбу.) Стрелецкая часть, отправленная на гарнизонную службу в недавно завоеванный город Азов, взбунтовалась, не желая уходить так далеко и надолго отрываться от своих семей и торговых дел. Петр, поспешно вернувшийся в Россию, решил использовать этот случай как повод, чтобы окончательно избавиться от буйных приверженцев старины. Тысячи стрельцов были арестованы, подвергнуты пыткам и обезглавлены. Петр не погнушался сам выступить в качестве палача. Прежний порядок был окончательно разрушен, и со временем Россия, по крайней мере внешне, стала европейской страной.

Новая армия, созданная Петром, была образована подобно старой, из дворянства и крестьян. (Термин «дворянство», подразумевающий владение его обладателем дворцами и значительным состоянием, часто вводит в заблуждение. Подобно прусским юнкерам, многие дворяне не имели ничего, кроме своих титулов и небольших поместий. Возможно, правильнее было бы называть их «джентри» – мелкопоместными дворянами, но многие, по западноевропейским меркам, не могли претендовать даже на это.) При Петре дворянское звание подразумевало службу, и дворяне были обязаны служить всю свою жизнь. Вместо того чтобы приводить с собой собственных крепостных на период военной кампании, продолжавшейся обычно не очень долго, каждый владелец большого поместья должен был поставлять определенное количество рекрутов, служивших в армии также пожизненно. Неспособные больше нести службу вследствие преклонного возраста или ранения солдаты возвращались в свою родную деревню, где им уже обычно не удавалось вернуться к прежнему существованию.

Пехотный офицер эпохи Петра Великого

Дворяне служили и рядовыми в армии, и теоретически рекрут-крестьянин мог дослужиться до чина офицера и автоматически стать дворянином. Некоторые дворяне так всю жизнь и служили рядовыми, но, как представители своего класса, они, разумеется, имели гораздо большие шансы на производство в офицеры. Намного больший процент дворян насчитывали гвардейские полки, бывшие, по существу, школой подготовки офицеров для остальной армии. Из-за тенденции аристократии служить именно в гвардейских полках последние обрели изрядное влияние с сильным политическим уклоном. Именно гвардия поддержала вторую жену Петра Екатерину после смерти царя. В 1741 году гвардия сместила регентшу Анну Брауншвейгскую и возвела на трон дочь Петра I Елизавету. После ее смерти гвардейцы, в своем мастерстве делания королей сравнявшиеся с преторианцами Древнего Рима, сместили германофила Петра III и возвели на трон его супругу Екатерину II.

Первое сражение новой армии против европейской державы завершилось поражением русских. Карл XII и его дисциплинированные шведы наголову разбили армию Петра I под Нарвой (1700), но в то время, как многие солдаты этих спешно сформированных полков стали обвинять своих иностранцев-генералов в предательстве (сам Петр не участвовал в сражении) и предались панике, Преображенский и Семеновский полки стойко отбили все атаки шведов, предводительствуемых самим королем. Битва завершилась уже затемно, начались переговоры, в результате которых армия отступила «с честью».

Петр воспринял поражение философски и сосредоточился на совершенствовании своих вооруженных сил. Были сформированы десять новых полков, а из снятых церковных колоколов после их переплавки отлиты триста орудий. Кампании в Прибалтике и устье Невы закалили войска и вселили в них уверенность в своих силах, а попутно и позволили захватить важные в военном отношении территории, в том числе и то место, где в будущем суждено было возникнуть базе военно-морского флота – Кронштадту. В конце концов Карл XII нанес удар непосредственно по территории Центральной России, но этому его вторжению был положен конец в битве под Полтавой. После этого сражения царь устроил прием для плененных шведских генералов и пил за них, «своих учителей в искусстве войны». Полтава стала больше чем просто выигранным сражением – она одним ударом выдвинула Россию в один ряд с европейскими державами.

На всем протяжении XVIII века русская армия росла количественно и качественно. Среди ее высших военачальников всегда имелись иностранцы, а в иные периоды значительно усиливалось влияние Пруссии. Особенно чувствовалось это в правление Павла I (1796–1801). Павел, как и Петр III, был большим почитателем Фридриха Великого – и он «опруссил» русскую армию в самом худшем смысле этого слова: ввел в ней совершенно неподходящую прусскую форму, вычурные и лишенные всякого смысла элементы строя, включая «гусиный шаг», мелочное пристрастие к деталям униформы и снаряжения, требование к спартанскому существованию, которое резко контрастировало со склонностью офицеров к роскошной жизни. Малейшие нарушения установленной формы одежды и правил ее ношения карались телесными наказаниями или ссылкой, и полк, который на плац-параде не двигался «как один человек», мог по приказу самодержца прямо с парада отправиться в ссылку. Вполне понятно, что Павел также пал жертвой офицерского заговора.

Правление Елизаветы ознаменовалось несколькими кровопролитными сражениями в войне против войск Фридриха Великого. Среди них самой известной стала битва при Кунерсдорфе (1759), где русские одержали победу. Эта победа над величайшим полководцем своего времени сама по себе была важным событием, но и в других, менее успешных сражениях мир увидел, что русская пехота чрезвычайно отважна и способна нести неслыханные потери, сохраняя строй.

Русская армия получила боевой опыт и в войнах с турками, а завоевания на Украине и на Кавказе, как и раздел Польши, значительно увеличили территорию Российской империи. Никаких значительных изменений в военной системе в этот период не отмечено, хотя в 1762 году Петр III, во время своего продлившегося несколько месяцев правления, отменил закон Петра Великого, повелевавший дворянам посвящать свою жизнь государственной службе. Они по-прежнему были обязаны посылать своих сыновей на службу в армию, но теперь только офицерами, причем сначала в одно из многочисленных кадетских училищ, которые стали появляться в это время.

Наполеоновские войны

В это столетие взошла звезда величайшего русского полководца Александра Васильевича Суворова. Родившийся на территории Финляндии, он юношей поступил на службу в царскую армию и сражался против шведов, пруссаков и поляков. Генерал-майором он участвовал в турецкой кампании 1773–1774 годов, в которой прославился, а затем и в войне с Турцией 1787–1791 годов. За свои победы в Польше в последующие несколько лет он получил звание фельдмаршала. Когда в 1796 году умерла тогдашняя правительница Екатерина II, Суворов лишился друга и покровителя. Новый царь Павел I отправил героя в отставку, лишив его милостей за высказывание: «Русские прусских всегда бивали, что ж тут перенять? Пудра не порох, букля не пушка, коса не тесак, и я не немец, а природный русак».

По просьбе англичан и австрийцев он был возвращен из ссылки, чтобы возглавить союзные войска, отправленные против французской республиканской армии в Италии. По контрасту с негибкими, лишенными вдохновения маневрами союзнических полководцев Суворов со своей нестандартной стратегией и тактикой неожиданных ударов стал единственным военачальником, который мог бы нанести поражение столь же нестандартно мыслящим революционным генералам. И такое поражение ему удалось нанести. При Кассино, Требии и Нови он разбил французские силы в Италии. Но, как это часто случается во всех совместных предприятиях, между союзниками начались разногласия. Австрийцы не шли ни на какое сотрудничество, и их Верховное командование в Вене попыталось ограничить русского полководца в его действиях.

Суворову было приказано передислоцироваться в Швейцарию и соединиться там с австро-русской армией. Как и можно было предположить, австрийцы не позаботились предоставить обещанных вьючных мулов, а на мобилизацию таковых в сельской местности ушло много времени. Переход Суворова через Сен-Готардский перевал и неимоверно тяжелую местность, лежащую за ним, представлял собой эпический подвиг. Но даже когда его воины перевалили через горы, армия, которую они должны были усилить, оказалась просто несуществующей. Пока солдаты Суворова пробирались заснеженными тропами, французская армия под командованием маршала Андре Массена напала на союзников и разбила их, несмотря на чудеса храбрости, проявленные русской пехотой. Переход через Сен-Готард стал теперь смотреться легким приключением по сравнению с задачами, которые в этих условиях пришлось решать солдатам Суворова. Отрезанные от всех союзных сил и окруженные в Альпах многократно превосходящим их численно врагом, войско семидесятилетнего маршала смогло совершить беспримерный марш через покрытые вечными снегами горы и ледники, и в конце концов остатки его вышли из окружения и спаслись. Но эта кампания стала для старого солдата последней. Через несколько месяцев он умер в опале, снова лишившись расположения своего неблагодарного суверена. Менее чем через год царь был убит в результате дворцового переворота, а его сын Александр I воздал покойному полководцу по заслугам. Впоследствии в России орденом Суворова стали награждать тех военачальников, которые успешно провели крупные наступательные операции.

К изрядному неудовольствию Суворова, он и Наполеон так никогда и не встретились на полях сражений, но император Франции вскоре на себе узнал боевые возможности русского солдата-крестьянина. Аустерлиц стал еще одной попыткой остановить Наполеона и блестящей победой последнего – но при Эйлау он потерпел поражение. Весь день русские и французы сражались в слепящем снегопаде и при температуре около нуля градусов, и к концу дня императору оставалось только радоваться, что он удержал занимаемые позиции. Ночью русские отступили, но потери с обеих сторон были большие – 18 000 русских и пруссаков (незначительные силы которых подошли ближе к исходу дня) и 15 000 французов. Наполеон потерял также пять своих драгоценных «орлов», что добавило немалую толику к его уважительному отношению к русскому солдату. Хайлсберг показал, что русские могут сделать, сражаясь на подготовленных позициях, и, хотя Фридланд стал для русских катастрофой, отвага их конницы и пехоты во многом компенсировала слабость их Верховного командования.

Гренадер, казак и гусар эпохи Наполеоновских войн

Вершину воинской славы русский солдат обрел в 1812 году, когда Наполеон начал свою злополучную русскую кампанию. Было очевидно, что отвратительная работа штабов и коллапс системы снабжения станут причиной ужасных потерь еще до того, как захватчикам придется столкнуться с русскими силами. Тем не менее патриотизм и стойкость всего народа и беспримерная доблесть русских солдат под Смоленском и на Бородинском поле во многом способствовали поражению французов еще до того, как холод, голод и казацкие пики превратили отступление Великой армии в марш смерти. Тридцать тысяч наполеоновских воинов пали на Бородинском поле, в том числе сорок девять генералов и тридцать семь полковников. Зверь, по выражению Толстого, получил смертельную рану.

В русском обществе существовали различные точки зрения на государство и власть, но всякий раз, когда в страну вторгались завоеватели, весь народ сплачивался и поднимался на борьбу с ними. Владельцы громадных поместий, бескомпромиссные юные либералы, купцы и мужики – самые различные группы населения, которые в мирное время, в лучшем случае, с недоверием смотрели друг на друга, – поднялись на защиту святой матушки-Руси. И прибегли к совершенно необычному для западноевропейцев способу борьбы – и дворяне, и крестьяне сжигали свои жилища, чтобы не оставлять ничего захватчикам. Губернатор Москвы, по рассказу французского солдата и дипломата маркиза де Коленкура, «…оставил уведомление для французов на дорожном указателе, который обозначал дорогу в его поместье Воронцово, расположенное неподалеку от Москвы». Это уведомление было доставлено императору, который предал его осмеянию. Он много смеялся над ним сам и даже переслал его в Париж, где он, без сомнения, произвел впечатление как на общество, так и на армию, прямо противоположное тому, на которое рассчитывал его величество. Оно производило глубокое впечатление на каждого мыслящего человека, среди которых оказалось гораздо больше людей, восхищающихся губернатором, чем порицающих его, – хотя бы только за патриотизм, который тот выказал, жертвуя своими домами. Вот что представляло собой это уведомление: «В течение восьми лет я обустраивал этот клочок земли и счастливо жил здесь в окружении своей семьи. При вашем приближении все обитатели поместья в количестве одной тысячи семисот двадцати человек покидают его, тогда как я поджигаю свой дом, чтобы он не послужил вам жильем. Французы! В Москве я оставил два своих дома со всей мебелью стоимостью свыше полумиллиона рублей. Там вы найдете только пепел».

Уничтожение жилищ могло кое-кому показаться делом забавным, но сожжение Москвы оказалось отнюдь не шуткой. Большая часть города была объята пламенем, и планам Наполеона перезимовать в русской столице пришел конец.

К трудностям бездорожья и потерям от постоянных арьергардных сражений добавились все учащающиеся нападения многочисленных партизан. В одиночку или отрядами они постоянно преследовали маршевые части французов, захватывая в плен патрули или фуражиров, а также отбившихся от своих частей солдат. Некоторые из этих партизанских отрядов были весьма крупными: так, численность отряда Дорохова доходила порой до 2500 человек. Ко всему этому прибавились действия многочисленных отрядов казаков, одно только имя которых наводило больший страх, чем сами их нападения.

Они представляли собой великолепную нерегулярную конницу, бесценную в качестве разведчиков, рейдеров и боевого охранения, способную, с учетом применяемого в то время оружия с небольшой дальностью стрельбы, тучами кружить вне сферы поражения вокруг вражеских формирований, постоянно держа их в напряжении, и захватывать в плен любого, кто отставал от основной массы войск. При действиях в качестве регулярных войск и против сомкнутого строя они теряли значительную долю своей эффективности. Французский барон де Марбо и другие офицеры регулярных частей оценивали действия казаков в этих случаях не слишком высоко. Коленкур писал: «Они являются самыми лучшими из всей легкой кавалерии мира частями для охранения армии, разведки местности или несения патрульной службы на марше, но, когда мы встречали их строем и шли на них в атаку сомкнутыми рядами, они не могли оказать нам сопротивления, даже если они и превосходили нас численно вдвое…» И в другом месте: «Опасность заключалась не в атаках казаков, которых наши солдаты, если встречали их в строю, никогда не боялись…» Тем не менее многочисленные упоминания о них свидетельствуют о значительном вкладе, который вносили эти всадники в исход кампании. Сам вид этих постоянно видневшихся в отдалении групп всадников, рассыпанных по заснеженной равнине и наблюдающих за врагом, должен был напоминать полуголодным и полузамерзшим воинам великой армии стаи голодных волков.

Рядовой и унтер-офицер Преображенского полка, 1830 год

В ходе контрнаступления союзных армий русские через всю Европу дошли до самого Парижа. Лютцен, Баутцен, Дрезден и сражения французской кампании 1824 года – во всех них принимали участие русские солдаты. Несмотря на некоторые восточные анахронизмы, например, таких, как башкиры, вооруженные луками и стрелами (французы называли их «амурчиками»), чье появление на полях сражений в Германии вызывало у противников больше смеха, чем опасений, русская армия теперь находилась на уровне армии любой другой державы. Русская артиллерия отличалась огневой мощью и отличным обращением с орудиями, а кавалерийские части действовали более чем эффективно. Это была армия, с которой царь несколько позже, когда исчезла угроза с Запада, начал упорный «славянский марш» на Кавказ и к границам Персии, Афганистана и Китая.

Пограничные конфликты с Персией привели к войне (1826–1828), которая закончилась аннексией Россией двух приграничных провинций и значительными репарациями. В то же самое время снова встал вопрос о пребывающих под турецким владычеством христьянских странах Европы. Александр I не сделал почти ничего для помощи этим оккупированным народам, но Николай I (1825–1855) занял в этом вопросе твердую позицию. Воспользовавшись восстанием янычар (знаменитый корпус наемников, который в конце концов стал настолько влиятельным, что стал угрожать власти султана), русские войска вошли в Молдавию и Валахию и заняли Адрианополь. На востоке были заняты Каре и Эрзерум, и султан запросил о мире.

Черкес из состава конвоя Его Императорского Величества, 1842 год

Россия за несколько лет прочно утвердилась как на северном, так и на южном склоне Большого Кавказского хребта. В первой половине XIX века там почти постоянно велись военные действия с неукротимыми племенами местных горцев. Самым известным из племенных вождей, которые пытались сопротивляться продвижению русских, был Шамиль – фанатичный мусульманский воин-имам, возглавивший священную войну против захватчиков-неверных. В течение двадцати пяти лет он удерживал свои горные крепости против лучших генералов, которых русские смогли отправить против него. Лишь в 1859 году он покорился силе и сдался в почетный плен. За годы этого яростного противостояния на Кавказе были дислоцированы русские войска численностью около 200 000 человек, из которых больше погибло от болезней и неустроенности, чем от сабель и пуль горцев. Русские военачальники печально знамениты расточительностью по отношению к своему личному составу; потери, считали они, всегда могут быть восполнены за счет неисчерпаемых людских ресурсов страны.

В тот же самый период колонны русских войск двигались через степи и пустыни Туркестана к Хивинскому ханству. Жара, жажда и болезни собрали обильную жатву в их рядах, но со временем страны Средней Азии оказались густо покрытыми россыпью русских фортов и передовых постов, против которых всадники пустынь и диких горных стран повели непрестанную партизанскую войну.

Основной проблемой стало снабжение войск и поселений всем необходимым для жизни, и своим конечным успехом русская армия в значительной мере была обязана неустанным трудам своего инженерного корпуса, строившего дороги и прокладывавшего пути в безводных пустынях и через мрачные горные ущелья.

Завоевание Востока было прервано в 1854 году войной с Англией, Францией и Турцией. Воюющие стороны разделяла половина территории Европы, сама же война велась в одном из немногих регионов, откуда на Россию можно было осуществить нападение с моря, имевшее определенные шансы на успех. Основным театром военных действий стал Крымский полуостров; силы союзников высадились десантом неподалеку от Евпатории. Поражение русских у реки Альмы, открывшее дорогу на Севастополь, стало большой неожиданностью. Сорок лет побед над азиатскими армиями и флотами сделали русских чересчур самоуверенными. Хотя русский солдат сражался с обычной для него отвагой, особенно при обороне крупной военно-морской базы и крепости Севастополь, ему еще не пришлось бывать под огнем английского стрелкового оружия, ставшего в эту войну еще более смертоносным за счет недавно принятого на вооружение Минье и нарезного ружья Ли – Энфилда. Это последнее (которое, по словам корреспондента «Тайме», «сметало ряды врагов подобно ангелу смерти») сделало давнее противостояние между боевой линией и колонной еще более неравным. Впечатление, которое производили на свидетелей происходящего русские войска, можно выразить такими словами: большие серые массы солдат, покорно и стойко держащиеся под огнем, почти не проявляли инициативы даже на полковом уровне.

Кавказец – с газырями на груди и в национальной одежде с длинными рукавами, 1840 год

Массированные атаки на британские линии у Инкермана являются хорошим тому примером. Там 42 000 русских, организованных в мощные колонны, используя преимущество внезапности (дозорная служба и полковая разведка находились на очень низком уровне с обеих сторон), не смогли разгромить менее чем 8000 британцев и около 7000 французов, из которых едва около половины смогло принять участие в сражении. Снова и снова русские колонны, состоявшие из тысяч солдат, позволяли атаковывать и отбрасывать себя назад небольшим отрядам союзников. В конце концов русские отступили, оставив на поле боя около 12 000 убитых и раненых, но, если бы они продемонстрировали хотя бы долю той стремительности и инициативы, которую выказали тогда даже британские унтер-офицеры, это наступление могло бы закончиться сокрушительным поражением союзников.

Гренадерская шапка, кивер и шлем, 1845 год

Как верно написал английский историк Александр Кинглейк, сравнивая доблесть русского и английского солдата, «…один из них был всего лишь маленьким звеном в цепи таких же стенающих крестьян, оторванных от своей родины неким указом; тогда как другой, крепкий и здоровый рекрут, свободно выбрал возможность стать профессиональным солдатом…». Для большинства русских крестьян армия была кошмаром. Те несчастные, кого воля их господина обрекала практически на всю жизнь служить в армейских рядах, вызывали всеобщую жалость. Такая доля считалась даже хуже, чем ссылка, потому что в Сибири, по крайней мере, рядом с ссыльным могли быть жена и дети. Подобное отношение к армии вполне разделяли и владельцы поместий, которые всегда старались направить в ее ряды тех из своих крепостных, без которых могли обойтись, либо тех, кого хотели жестоко наказать. Как написал Бассехс в своей книге «Неизвестная армия», «…к середине XIX века русская военная система обладала тенденцией вбирать в себя все негодное для службы». Даже тот факт, что русский солдат был «человеком долгослужащим», не делал его равным профессиональному солдату других армий. Смертность от болезней и боевые потери были столь высоки, что новые рекруты постоянным потоком шли в армию. В то же самое время славянский характер и темперамент, не в пример более методичным европейским нациям, отнюдь не способствовали превращению солдата в идеального армейского офицера.

Но даже с учетом всех этих обстоятельств русский солдат вел себя на удивление достойно. Оторванный от дома и семьи пожизненной службой (срок которой впоследствии был сокращен до двадцати пяти лет), избиваемый и запугиваемый офицерами (чье невежество порой вполне соответствовало его собственному), зачастую при отвратительном командовании генералов, для которых жизнь простого солдата не значила ровным счетом ничего, он на поле боя все же оказывал стойкое сопротивление неприятелю, а во многих случаях и отважно наступал, несмотря на тяжелые потери. Крайне сомнительно, чтобы он когда-либо испытывал чувство гордости за своих офицеров – подобное тому, которое часто воодушевляло солдат других народов; но гордость за свою часть и патриотическая преданность Святой Руси делали его на поле брани воином, с которым следовало считаться. Он и его товарищи были выносливыми и крепкими солдатами, которые вели огонь из артиллерийских орудий и удерживали бастионы Севастополя – а позднее, уже в другой войне, штурмовали турецкие редуты под Плевной (1877) под ураганным огнем новых казнозарядных винтовок, то есть делали все то же, что и солдаты любой другой армии.

Русская армия середины столетия во многом находилась под германским влиянием – в ней служило много офицеров германского происхождения (многие из которых были так называемыми «балтийскими баронами»). Они порой так заполоняли армию, что генерал Ермолов, русский человек старой закалки, на вопрос царя Николая I, какую награду он хотел бы получить за свои победы на Кавказе, ответил: «Ваше величество, сделайте меня немцем!» Странное смешение либералов и монархистов, иностранцев, лишь недавно ставших подданными русского царя, и потомков старинных русских династий, смесь древности и современности – все это позволяло сравнить империю русских царей с ульем, внутри которого шумела и гудела масса пчел, согласных на то, что их лишат плодов их труда, если это будет сделано осторожно и в соответствии с обычаями. Но откровенная угроза могла взволновать эту массу, и тогда она вырывалась на волю. Улей этот в прошлом бывал пару раз перевернут: Стенькой Разиным (в 1670 году) и Емельяном Пугачевым (в 1773 году). Крестьянские массы, по крайней мере часть их, поднялись на классовую борьбу, и правительство жило тогда в постоянном страхе, опасаясь еще более мощного взрыва народного негодования. Армия, офицерский корпус которой по большей части состоял из членов класса, который мог потерять все при изменении существующего порядка, была основой режима. Поскольку рядовой ее состав представлял собой исключительно крестьян, которые по праву могли таить обиду на царское правительство и своих господ, то в армии поддерживалась жесткая дисциплина и принимались все возможные меры, чтобы сделать из обычного рядового солдата нерассуждающего робота. Прилагались усилия и для того, чтобы поддерживать и еще более углублять пропасть между дворянином-офицером и крепостным крестьянином-солдатом. Этому должна была служить даже форма обращения – «ваше благородие» или «ваше высокоблагородие» по отношению к офицерам и фамильярное «ты» по отношению к солдатам, что еще больше подчеркивало разницу между командирами и подчиненными.

Поражение в Крымской войне, сопровождавшейся также военно-морскими операциями на Балтике и кампаниями на Дунае, до основания потрясло Российскую империю. Устаревшие методы управления и общее отставание страны ясно проявились в ее неспособности противостоять государствам Запада. Стала совершенно ясна необходимость реформ, и новый царь Александр II (1853–1881) был готов пойти на уступки.

Самые значительные последствия повлекло за собой освобождение крестьян от крепостной зависимости (1861). В 1870 году была введена всеобщая воинская повинность, а продолжительность службы сокращена до шестнадцати лет. Образование давало право на привилегии и сокращение срока службы. Получившие образование рядовые (их называли «добровольцами») носили особые знаки различия. Обычные солдаты обращались к ним словом «барин» – уважительная форма, производная от «боярин».

Набор в армию торговцев, механиков и других людей, имевших городские занятия, привнес в ее ряды новый элемент – не столь покорный и не столь запуганный, как крепостные. С течением времени необходимость в большом числе армейских офицеров выразилась в увеличении количества военных и полувоенных училищ. Высшие классы общества не могли обеспечить эти училища необходимым количеством слушателей, поэтому среди них появилась вполне заметная прослойка из средних классов общества и даже из числа крестьян.

Русский офицерский корпус играл своеобразную роль в жизни России. Хотя часть его состояла из представителей реакционных землевладельцев, он также был одним из немногих образованных сословий в империи, оплотом интеллигенции и либерализма; с возрастанием же числа интеллектуалов в стране укреплялось и чувство протеста против абсолютизма царского правления.

Диктатура, будь она царская или комиссарская, не может терпеть интеллектуалов, которые неизбежно приходят к заключениям, враждебным режиму. Для противодействия этому процессу была задействована тайная полиция – охранка царского режима. Но если обычного интеллигента можно было припугнуть перспективой ссылки или кнута, то радикально мыслящий офицер благодаря занимаемому им положению располагал до известной степени иммунитетом, так что офицерский корпус имел в своих рядах значительное число либералов, если не революционеров.

К сожалению для России, репрессалии режима вызвали столь же жестокие ответные акции снизу. Революционеры, которых общество, не разбираясь особо в их различиях, скопом именовало нигилистами, предприняли целый ряд террористических актов. Полярность русского мышления символически можно выразить фигурой аристократического правителя, окруженного размахивающими нагайками казаками и тайной полицией, с одной стороны, и бородатыми фанатиками с дымящимися бомбами в руках – с другой. Усилиями либерально настроенной комиссии по реформам, инициатором создания которой был царь, Россия уже находилась на пороге введения конституции, когда Александр II был убит бомбой террориста в Санкт-Петербурге в 1881 году. Вполне естественно, что его сын Александр III на дух не переносил либерализма, – и реформы, которые должны были бы дать стране гораздо более широкую основу социального равенства, безнадежно отставали.

По ходу развития всех этих процессов почти ничего не менялось и в армии. Чисто внешняя русификация в годы правления царя-русофила выразилась в том, что армия получила новую форму традиционно русского покроя. Ушла в прошлое форма прусского типа, вместе с заостренными головными уборами времен Крымской войны; солдаты получили привычные для них гимнастерки без пуговиц, которые практически без изменений дошли до наших дней. Внутренне же, при всех происходящих в обществе пертурбациях, в армии все оставалось практически без изменений. Все так же царила жесткая дисциплина, основанная на превосходстве офицеров и полной, нерассуждающей исполнительности рядового состава.

Униформа времен Русско-японской войны

Поскольку армия стала все чаще использоваться для подавления народных возмущений и все увеличивающегося числа забастовок в промышленности, это стало суровым фактором проверки преданности «царю и Отечеству» для людей, от которых требовалось стрелять в таких же крестьян и рабочих, какими недавно были и они сами. Для частичного снятия этой напряженности все чаще и чаще для выполнения подобных обязанностей стали привлекать казаков – поскольку они стояли в некотором отдалении от обычного русского солдата.

Подобно тому, как за поражением в Крымской войне последовали восстания и беспорядки внутри страны, так и за катастрофой в Русско-японской войне (1904–1905) последовали революционные выступления. Нация росла; вместе с ней росли и ее проблемы; поэтому поражение от небольшой азиатской страны стало особенно чувствительным ударом. Неудивительно, что оно стало толчком к массовым волнениям в 1905 году, охватившим гораздо более широкие слои населения и вовлекшие в свою орбиту как армейские части, так и моряков Черноморского флота. Причиной войны стало проникновение России в Маньчжурию и Корею, где ее интересы столкнулись с интересами усиливающейся Японской империи. При анализе этого конфликта в целом бросается в глаза прежде всего громадная несоразмерность этих двух стран, как в людских, так и в материальных ресурсах. Однако восточные области России были связаны с ее центром только лишь недавно построенной одноколейной Восточно-Сибирской железной дорогой. Эта линия протяженностью более 5800 миль, кроме того, что была весьма некачественно построена – с легкими рельсами на очень плохой гравийной подушке, и на ней нельзя было развивать скорость более 20 миль в час (около 35 км/час), – но она еще и прерывалась естественной преградой. Озеро Байкал в этом месте достигало ширины 40 миль, и летом его пересекали на пароме, а зимой на санях или пешком. Возникал эффект «бутылочного горлышка», еще больше затруднявший движение по этой жизненно важной для России линии сообщения. Войска обычно преодолевали этот разрыв маршем по льду, что, при постоянно образующихся во льду трещинах, делало форсирование сплошным кошмаром. Один из полков был застигнут в пути вьюгой и оставил на предательском льду 600 человек замерзшими.

Вооруженные силы России в Маньчжурии и Восточной Сибири к началу войны насчитывали около 262 000 человек. Общая численность армии в результате мобилизации оценивалась приблизительно в 5 756 000 человек. Продолжительность армейской службы в то время составляла восемнадцать лет – четыре года действительной воинской службы в строю и четырнадцать лет пребывания в запасе. Образование, как и раньше, приносило с собой привилегии и могло сократить службу до одного года. В мирное время ежегодный контингент, подлежащий призыву, составлял около 880 000 юношей в возрасте двадцати одного года – в три раза больше, чем было необходимо. Призывные комиссии имели из кого выбирать; предоставлялись отсрочки от призыва по медицинским и семейным обстоятельствам. Вооружение и снаряжение были на уровне большинства европейских армий, но система снабжения армии отличалась крайней неэффективностью; во всех государственных учреждениях царили взяточничество и протекционизм всех видов.

Россия тех дней по-прежнему отличалась явной азиатской спецификой – за сценой политики и экономики активно действовали различные группы и клики, везде царило характерное стремление скрыть недостатки и нехватки за фасадом эффективности и роскоши.

Война началась неудачно для России – с внезапного нападения японского военно-морского флота на русские корабли, которые, зная о неизбежности войны, тем не менее стояли на рейде неготовыми к отражению атаки и почти без охранения. Было бы некорректно порицать русских за это, поскольку у них не было столь явной подсказки относительно поведения японцев, как у американского командования в Пёрл-Харборе, но такое начало во многом сломило их дух и стало предвестником будущих поражений. Небольшая, но эффективная, великолепно подготовленная и вооруженная армия Японии одерживала победы в одном сражении за другим. Перенасыщенная не слишком одаренными генералами, а поначалу и уступавшая японцам численно, русская армия потерпела крупное поражение к северу от Мукдена; японцы сконцентрировали крупные силы для штурма Порт-Артура.

Стоившая многих жизней и средств оборона этой крепости давала много причин для размышлений. Внутренняя оборонительная система местности так и не была полностью завершена, но ее командующий, русский генерал Анатолий Стессель, помимо нее дополнил оборону исключительно мощной системой траншей и редутов – с многочисленными прожекторами, а также разветвленными заграждениями из колючей проволоки. У японцев же отсутствовали, во-первых, понимание того, сколь трудным может быть штурм подобной крепостной системы, обороняемой с применением современного легкого стрелкового оружия и артиллерии, и, во-вторых, предвидение того, сколь отважно может сражаться русский солдат, занимая подобные оборонительные позиции. Им пришлось познать и то и другое в ходе осады этой крепости, которая хотя и завершилась полным успехом японцев, но продолжалась более пяти месяцев и стоила им более 100 000 человек убитых и раненых. В качестве прелюдии к позиционной войне, развернувшейся десятью годами позже, следует отметить применение ручных гранат и импровизированных траншейных минометов.

Хотя и отброшенные назад в Маньчжурию, русские отнюдь не были разбиты. Из центральных районов страны поступали свежие войска в количестве около 30 000 человек в месяц, тогда как японцы были близки к истощению своих ресурсов. Решающим фактором оказалось ошеломляющее поражение русского флота в Цусимском бою, ставшем одним из самых знаменательных морских сражений в мировой истории. Отвага русских моряков в этом бою была превыше всех похвал. Особое восхищение даже у японцев вызвало поведение команды броненосца «Суворов». Семенов в своей книге «Цусимский бой» так описал его: «Грот-мачта была наполовину снесена снарядом. Фок-мачта и обе трубы полностью исчезли, а высокий мостик и проходы по обоим бортам превратились в груду обломков – вместо них на палубе высилась бесформенная груда рваного железа. Броневая обшивка в носу слева по борту была разворочена взрывом снаряда, и из отверстия вырывались языки пламени».

Но корабль все же продолжал вести огонь еще в течение двух часов, прикрывая тринадцать крейсеров эскадры, и затонул только после торпедного залпа по нему нескольких эсминцев. Столь же героической была гибель броненосца «Бородино». После попадания нескольких снарядов крупного калибра, весь объятый огнем, он все же сохранял свое место в боевом строю до тех пор, пока очередной снаряд не попал в артиллерийский погреб. «Уже имея крен на правый борт, броненосец продолжал вести огонь, и, даже когда он, прежде чем уйти под воду, ложился на борт, он еще успел сделать залп из кормовой башни», – записал потом очевидец.

Тихоокеанская эскадра имела лучшую подготовку, но Семенов рассказывает о слепой панике, которая охватила корабли эскадры, когда крейсер «Победа» подорвался на мине: «Строй кораблей тут же был сломан, вся эскадра сразу перемешалась. Внезапно во все стороны загрохотали орудия… То, что происходило на кораблях, невозможно себе представить. Панические крики перемежались с грохотом орудий, повсюду слышалось: «Нам конец!», «Подводные лодки!», «Мы все тонем!», «Огонь, огонь!», «Спасайтесь!». Люди буквально потеряли голову, они рвали друг у друга из рук спасательные пояса…»

Спустя несколько месяцев многие из этих моряков великолепно сражались на берегу, обороняя крепость!

Очень интересно читать в книге Новикова-Прибоя «Цусима» описание размаха беспорядков, которые происходили в это время на русском военно-морском флоте. Автор сам некоторое время провел в тюрьме по «политическому» обвинению, и вполне понятно, что в его свидетельстве значительно сгущены краски – но, безусловно, пораженчество и открыто революционные настроения проникли даже в офицерскую среду. Настроения эти еще более раздувались известиями, доходившими до эскадры Рожественского, – о бунтах и забастовках в России и, в особенности, о массовом расстреле рабочих перед Зимним дворцом в январе 1905 года. Без сомнения, на борту «Орла» многие люди не питали любви ни к собственно службе, ни к царю, но они все же самоотверженно сражались в Цусимском проливе, ведя огонь из орудий своего корабля до тех пор, пока он, весь объятый пламенем, не пошел на дно. В огне битвы сгорели и многие людские обиды и несправедливости власти.

На этом фоне совсем по-другому выглядят действия команды крейсера Черноморского флота «Потемкин», которая, взбунтовавшись, захватила корабль, под дулами орудий остальных кораблей эскадры вывела его из порта Одессы и в конце концов привела его в один из портов Румынии.

Русская магазинная винтовка системы Мосина образца 1901 года – известна также как система Наган, калибра 0,30 дюйма, или 7,62 мм, 5-зарядная, с четырьмя нарезами в стволе и отъемным штыком. Последний всегда носился примкнутым – ножны для него не были предусмотрены

Разумеется, русская армия извлекла уроки из войны с Японией, но все же в ее организации остались зияющие провалы, которые и привели к катастрофе в Первой мировой войне. Оправдать такую ситуацию можно только тем, что большинством этих провалов армия была обязана режиму в целом, и ликвидировать их вряд ли можно было даже за тридцать лет – и уж никак не за десять.

Прежде всего, ежегодный призыв в армию был небольшим по сравнению с имеющимся в наличии призывным контингентом. Но, поскольку правительство резко отрицательно относилось к тому, чтобы давать воинскую подготовку большему числу людей, чем было на деле необходимо, громадное большинство граждан, способных носить оружие, не имели вообще никакой военной подготовки. Отрицательно сказывалось и недостаточное число офицеров-резервистов, отсутствие эффективной системы военно-учебных лагерей, где вновь формируемые части могли бы получить хотя бы зачатки военной подготовки, прежде чем отправиться прямо на передовую.

Еще более серьезным было то обстоятельство, что, хотя индустриализация страны развивалась высокими темпами, стране все еще оставалась не под силу задача развертывания военной промышленности, которая соответствовала бы уровню и размеру вооруженных сил. В системе производства и распределения военных материалов царили взяточничество и казнокрадство, и, когда война разразилась и армия резко увеличилась в численности, тут же возник громадный дефицит вооружения, боеприпасов и снаряжения всех видов. Даже со связью были трудности – не хватало проводов, телефонного и телеграфного оборудования. О мототранспорте в армии и слыхом не слыхивали. К тому же, даже имейся он в наличии, на тогдашнем бездорожье от него все равно не было бы никакого толку. На момент начала Первой мировой войны армия мирного времени насчитывала около 1 100 000 солдат и 42 000 офицеров. С 1914 года и до начала революции в армию было мобилизовано около 15 000 000 человек. Обеспечить снабжение такой массы людей могла только мощная и хорошо организованная промышленная система. На деле же солдаты шли в бой безоружными – и подбирали оружие павших.

Первая мировая война

Русская армия вступила в войну, располагая менее чем половинной мощью Германии в артиллерии – к тому же боезапас для имеющихся артбатарей был столь незначительным, что каждое из орудий за весь день было обязано выпустить не более определенного числа снарядов. Отчаянно нуждающиеся в боеприпасах, толпы солдат в серых шинелях бросались командованием в сражения, которые они могли выиграть только одним способом – штыком, да и то если они его имели. (Военный министр, назначенный царем, похвалявшийся тем, что он уже двадцать лет не брал в руки ни одной книги по военному делу, был большим приверженцем штыка.) Надо отдать должное русским солдатам – им удавалось сдерживать крупные армии немцев, австрийцев и турок и даже порой переходить в успешное наступление. Во время наступления в Галиции в августе 1914 года русскими было взято в плен 200 000 человек, и, хотя наступление в Восточной Пруссии (предпринятое преждевременно, по настоянию французов) закончилось поражением при Танненберге, оно все же частично достигло цели, оттянув на себя часть германских сил в период решающего их прорыва через Бельгию к Марне.

Но плоть и кровь не могли противостоять стали и бризантной взрывчатке. Испытывая дефицит во всем, кроме необученных новобранцев, русские были вынуждены отступать и отступать. Их потери были невероятно высокими – к концу войны они оценивались числом более 9 000 000 человек, включая пленных, причем безвозвратные потери составили 1 700 000 человек убитыми. Крайне недостаточное снабжение военными материалами добавило трудностей ко все усиливающейся беспомощности солдат на передовой, тогда как нехватка продуктов и топлива вызвала массовое недовольство в тылу. Безвольный царь Николай II, находившийся в зависимости от своей жены-немки и ее полусумасшедшего фаворита Распутина, не был человеком, который мог бы сплотить нацию в столь критический период.

В течение многих лет самодержец России, подстрекаемый своей женой, отвергал любые попытки создать работающую форму конституционного правительства. Все Думы, или парламенты (первая, избранная весьма узким числом избирателей, была созвана в 1906 году с целью успокоить беспорядки предшествующих лет, которые поставили страну на грань революции), продолжали оставаться безвластными. Но безволие царя, тщетность всех усилий назначаемых им министров (Распутин был уже мертв – его безжизненное тело, отравленное, простреленное, избитое и, наконец, утопленное, было найдено в Неве), а также общая безвыходность ситуации – политической, военной и экономической – отдалили его ото всех, кроме самого узкого круга приближенных. Отречение царя и формирование конституционального правительства стало целью как дворянства, так и буржуазии, тогда как крайне левые образовали заговор с целью свержения тех и других.

Конец наступил в марте 1917 года. Свирепые сорокаградусные морозы, нехватка хлеба, общее отвращение к войне, к правящим классам, да и вообще ко всему завладело рабочим населением Петрограда. Крышка улья слетела. Но вырвавшиеся из него пчелы снова могли бы быть приведены к послушанию обычным дымокуром, если бы не одна вещь: армия более не была лояльна царю. 11 марта рота Волынского полка, получив приказ открыть огонь по толпе, вместо этого дала залп в воздух. Позднее в тот же день она все же открыла огонь по толпе, но на следующее утро, после ночных раздумий, весь полк под барабанный бой перешел на сторону революционеров. Гарнизон Петрограда состоял из более чем 160 000 солдат, но большинство из них были резервистами средних лет, происходившими из того же самого класса общества, – и зачастую из тех же районов, – как и люди, в которых они должны были стрелять. И полки один за другим стали переходить на сторону восставших. Самые известные и престижные части – Преображенский, Семеновский, Измайловский полки – присоединились к народу. Даже казаки – эти наследственные охранители царского режима – отказались стрелять в восставших.

Но конец царизма стал только началом. Впереди были политические пертурбации, еще одна революция (на этот раз большевистская) и страшные годы Гражданской войны.

Еще более усложняло и без того непростую ситуацию существование в Петрограде двух параллельных правительств – Думы (в которой заправляли умеренные политики) и Советов рабочих и солдатских депутатов (в которых был представлен весь спектр политических взглядов от «розовых» до самых «ярко-красных»). Именно эти последние и настояли на принятии знаменитого – или пресловутого – указа № 1. В соответствии с ним большая часть власти переходила от офицеров к солдатским комитетам и Советам. Для громадной армии уставших от войны крестьян этот указ открывал путь ко вседозволенности. Больше же всего они желали отправиться домой, что они и начали осуществлять десятками тысяч, – за несколько месяцев дезертировало около 1 500 000 человек. Во многих случаях накануне своего дезертирства они вымещали все свое накопившееся за годы лишений озлобление на самых ненавистных им офицерах, теперь совершенно беспомощных.

Точку в войне поставил правительственный переворот, осуществленный небольшой, но тесно сплоченной партией большевиков под руководством Ленина. Открыто декларировав своей целью уничтожение империалистической армии как боевой силы, они посредством агитации в солдатской среде и своим лозунгом «Мира, земли, хлеба!» добились полного разложения вооруженных сил, которые еще сражались на Восточном фронте. Даже подписание унизительного мирного договора в Брест-Литовске не было сочтено слишком высокой ценой за выход из войны. С этого момента старая армия прекратила свое существование – она отправилась по домам, чтобы насладиться там плодами обещанной утопии. Ее место временно заняла Красная гвардия – группы заводских рабочих и сочувствующих большевикам под руководством ими самими избранных командиров (воинские звания и знаки различия ныне были отменены).

Но враждующие страны отнюдь не поспешили провозгласить всеобщее братство и не сложили оружие, так что сразу же стало предельно ясно, что новая революционная Россия должна быть в состоянии защищаться. И для этого была создана Красная армия. Официальным днем ее рождения стало считаться 23 февраля 1918 года – день, когда красные добровольцы отбили наступление немцев в направлении Петрограда. Более точным было бы считать таким днем 22 апреля, когда Троцкий, народный комиссар по военным делам, ввел в стране обязательную всеобщую воинскую повинность.

Красная армия

У большевиков были свои проблемы. Крестьяне, из которых, как и всегда, должна была, главным образом, состоять армия, не имели никакого желания натягивать на себя армейскую форму (которую большинство из них только что сняли) и не питали никакой симпатии к правительству «рабочих», которое присваивало плоды их трудов без всякой компенсации и разглагольствовало о «коммунизации» земли. Еще большей головной болью была нехватка офицеров. Сотни офицеров были убиты, еще тысячи отправлены в ссылку либо оказались в рядах белой армии контрреволюционеров. Поспешно открытые офицерские курсы и училища выпускали все увеличивающееся число новоиспеченных командиров: 1700 в 1918 году, 12 000 в 1919-м и 26 000 в 1920 году, но в поисках опытных преподавателей для этих училищ и курсов приходилось обращаться к тем бывшим офицерам царской армии, которые еще оставались в стране. Роль, сыгранная этими офицерами старого режима в становлении Красной армии, редко когда была в полной мере осмыслена. В 1919 году они составляли четыре пятых командиров Красной армии и занимали большую часть командных постов в штабах. Первый ее главнокомандующий Вацетис был бывшим полковником.

В рядах красных имелась яростная оппозиция использованию офицеров старого режима (их называли «военными специалистами»), но Троцкий, истинный отец Красной армии, смог их отстоять. Таким образом, большевики оказались перед лицом армии, состоящей из насильно мобилизованных в нее рядовых (из которых в 1920 году редко когда коммунистом был один человек из двадцати), и офицерским корпусом, по большей части из бывших царских офицеров. Чтобы противостоять первому обстоятельству, в армии были образованы коммунистические партийные ячейки, игравшие роль информаторов и пропагандистов, демонстрировавших преданность режиму. Имелись также подразделения частей особого назначения (где насыщенность коммунистами была особенно большой), которые перебрасывались на наиболее угрожающие участки фрнта. Для присмотра за военачальниками в армии был введен институт политических комиссаров при командующих всех уровней. Они обладали такими же правами, что и командиры, и были обязаны одобрять (или не одобрять) каждый приказ офицера. Двойное командование никогда не бывает эффективным, но напряженность ситуации потребовала такого решения, которое стало лучшим и, возможно, единственным из возможных.

В конце 1920 года последняя белая армия (под командованием генерала Врангеля) была вытеснена за пределы Европейской России (Дальний Восток полностью попал под власть большевиков лишь в 1922 году, когда красными был занят Владивосток). Тогда как Гражданская война подвергла тяжелейшим испытаниям души многих красных солдат, война с Польшей в 1920 году полностью отвечала национальному характеру и привлекла многих из тех, кто до сих пор отказывался служить в Красной армии. Был сформирован военный совет, в который вошли несколько бывших царских генералов, и среди них Алексей Брусилов, под командованием которого был осуществлен известный в военной истории Брусиловский прорыв. Спешно формировались новые дивизии, общая численность вооруженных сил большевиков на Польском фронте составила около 200 000 человек. Снаряжение и вооружение по-прежнему были в дефиците, особенно чувствовалась нехватка артиллерии и боеприпасов.

Несмотря на военное положение, в войсках имелось много случаев дезертирства, и морально-политическое состояние личного состава находилось отнюдь не на самом высоком уровне. Из воспоминаний о польской войне французского генерала Вейганга: «Пленный офицер [русский] сообщил, что он все время своего пребывания на фронте находился под пристальным наблюдением и ему дважды грозили расстрелом. Красная армия в целом держится только системой террора. Пленный русский солдат сказал: «В старые времена мы шли в наступление, повинуясь дисциплине. Теперь же мы делаем это, потому что мы боимся получить пулю в спину!»

Когда изможденная страна стала восстанавливаться после восьми лет войны, началось обсуждение принципов построения новой армии. Гражданская и польская войны выдвинули целую плеяду новых военачальников. Одни из них, такие как Семен Буденный, бывший кавалерийский унтер-офицер, и блестящий молодой Михаил Тухачевский, бывший офицер гвардии, имели определенный военный опыт, другие же, как Климент Ворошилов и Михаил Фрунзе, были одаренными дилетантами. На этом этапе уже не было насущной необходимости в офицерах старого режима, не ставших коммунистами, и тысячи их были демобилизованы.

Новая армия должна была стать частично регулярной, частично территориальной, причем большая часть регулярных войск должна была быть дислоцирована на рубежах страны. Действительная воинская служба начиналась с двадцати одного года. Часть призывников должна была служить от двух до четырех лет в регулярных частях, другие меньший срок – в частях территориальных. Народы, которые при царском режиме не призывались на действительную службу, – магометане, выходцы с Северного Кавказа, калмыки, киргизы, туркмены и другие, – теперь должны были служить на общих основаниях.

Допризывная военная подготовка молодых людей была возложена на Общество содействия авиации и химической обороне страны – Осоавиахим, образованному в 1927 году.

Задача создания современной армии из расколотого и измотанного войной крестьянства была неимоверно трудной. Страна лежала в развалинах. За годы Гражданской войны промышленность почти исчезла. Свирепствовала преступность, а сопротивление большинства населения насильственным экономическим мерам постоянно вызывало восстания и беспорядки. После организованного разрушения дисциплины в 1917 году вдвойне трудно было вернуть ее. Но все же Фрунзе начал этот процесс – военнослужащие были обязаны носить военную форму как на службе, так и вне ее, гораздо больше внимания стало уделяться строевой и боевой подготовке.

Страна по-прежнему была еще не в состоянии восстановить промышленное производство, тогда как ощущалась острая необходимость в насыщении армии современным оружием. Для реализации этого была принята первая из чрезвычайных программ развития экономики – пятилетний план. Принося в жертву социальное благополучие людей, страна принялась за восстановление тяжелой промышленности и развитие ее новых отраслей. Причем при решении вопросов размещения новых производств принимались прежде всего оборонные, а не чисто практические соображения. В случаях, когда это было возможно, новые предприятия размещались в стратегически безопасных районах – на Урале и в Сибири. Возведение крупных промышленных центров вне доступности врага стало одним из жизненно важных обстоятельств в ходе Второй мировой войны. Строительство же Туркестано-Сибирской железной дороги открыло доступ к богатому сельскохозяйственному району, что стало особенно важно после потери Россией житниц на занятой врагом Украине.

Новые промышленные предприятия, хотя на первых порах и были недостаточно эффективными, смогли справиться с трудностями и начать выпускать вооружение в количествах, намного превосходящих все предварительные оценки большинства иностранных экспертов. В 1928 году все бронетанковые силы Красной армии состояли из тридцати легких танков и нескольких бронемашин. К началу Второй мировой войны в ней уже имелось тридцать шесть бронетанковых и механизированных бригад. Ко времени германского вторжения эта цифра возросла до семидесяти восьми бронетанковых и механизированных бригад, а в период с июня 1941 по ноябрь 1942 года их число возросло до 186 бригад, и это при том, что примерно 1300 заводов и фабрик было эвакуировано из потенциально опасных районов и переброшено в другие регионы России при значительных потерях в личном составе и технике. Этот поразительно быстрый рост производства вооружения, который намного превышал все то, что мог себе вообразить Гитлер, и стал решающим фактором победы русских.

За годы между двумя мировыми войнами Красная армия не только превратилась в современную механизированную вооруженную силу, но и претерпела значительные изменения в своей структуре и командном составе. В 1934 году был ликвидирован двойной контроль командиров и комиссаров – роль последних была сведена до положения политических советников. Численность армии возросла с 562 000 до 940 000 человек, а в 1935 году – и до 1 200 000 человек. В 1936 году, вместе с войсками Народного комиссариата внутренних дел (НКВД) и пограничными войсками, численность вооруженных сил составляла 1 550 000 человек. В армию вернулись воинские звания, было введено также звание Маршала Советского Союза.

Массовая чистка командного состава, начавшаяся летом 1937 года, лишила армию значительной части ее высших военачальников, в том числе трех из пяти маршалов. Ряды высшего командного состава были выметены почти дочиста – 90 процентов всех генералов и 80 процентов полковников были арестованы и, во многих случаях, казнены, по оценкам, их общее число составило 35 000 человек. Причиной, стоявшей за этой массовой и пагубной чисткой, жертвам которой были предъявлены обвинения в предательстве и измене родине, было желание сделать офицерский корпус армии более преданным Сталину. Значительное число из репрессированных были ветеранами Гражданской и/или служили в армии Российской империи. Люди эти мало чем были обязаны лично Сталину. Многие из них не принимали безжалостную политику «раскулачивания» крестьянства, бывшего основным поставщиком солдатских кадров, и осуждали правительственные репрессии. Массовое избиение высших военачальников было, по существу, шагом типичного восточного деспота, казнящего тех, кто позволял себе быть с ним не согласным. Если такой шаг и мог иметь какой-либо отдаленный эффект, заключающийся в усилении власти Сталина над партией и армией, то непосредственным его результатом было значительное ослабление духа и эффективности армии, которые ощущались еще ив 1941 году. В частности, весьма ощутимым было отсутствие Тухачевского, пионера в области применения воздушно-десантных войск, сторонника мощной артиллерийской подготовки перед началом наступления и использования значительных масс танков. Итогом пренебрежения таким тактическим приемом стали значительные потери советской бронетанковой техники в первоначальном периоде войны, когда танковые части были распылены между отдельными сухопутными формированиями. Другим негативным эффектом обернулось решение вернуть в армию двойную систему контроля, когда комиссары снова стали играть свою первоначальную роль.

Первым настоящим испытанием для новой Красной армии стала война 1939 года с Финляндией. Финны оказали неожиданно упорное сопротивление. Тактика же русских продемонстрировала отсутствие негибкости; способность артиллерии сосредотачивать огонь оказалась весьма низкой. Леса Карельского перешейка были весьма труднопроходимыми для танков, и главная оборонительная преграда финнов, чрезвычайно сильно укрепленная линия Маннергейма, держалась многие недели. Участники этой войны отмечали отсутствие инициативы и координации сил при наступлении русских – что заставляло вспомнить о периоде царизма. Эти недостатки происходили, возможно, по крайней мере частично, от правления единоличного владыки, равнодушного и безжалостного, и в то же самое время от вновь воцарившихся в армии политических комиссаров, чьи доклады могли иметь для военачальников самые тяжкие последствия. Такая атмосфера вряд ли могла поощрять инициативу командира.

После тяжелых потерь и унизительных поражений советские войска перегруппировались и снова пошли в наступление. На этот раз они извлекли пользу из своих собственных ошибок. Получив в свое распоряжение громадные людские и материальные резервы, они нанесли поражение финнам, которые были вынуждены подписать мир. Хотя первоначально действия Красной армии в Финляндии и вызвали много недоброжелательных откликов в западном мире, наблюдатели все же отмечали у советского солдата «чрезвычайно упорное сопротивление в обороне, неподвластность страху и отчаянию и его почти неограниченные возможности переносить трудности».

Германское вторжение

Накануне вторжения в Россию в июне 1941 года германское Верховное командование предпринимало все, чтобы оценить силу советской военной машины. Военные деятели Германии отдавали должное боевому духу и дисциплине русских, а также степени их политической преданности системе. (Гитлер был не согласен с ними и рассчитывал на падение этой системы после первых же немецких побед.) ОКВ располагало также точными оценками (16 000 000) числа людей, способных носить оружие, но они значительно преуменьшали численность вооружения Красной армии и, в особенности, промышленный потенциал страны. Громадные потери в начале войны в танках, например, привели к тому, что отличный танк Т-34 появился на фронте в гораздо большем, чем раньше, количестве, заменив собой устаревшие модели. Танк этот, один из лучших в период войны, имел мощное вооружение: 76-мм, а позднее и 85-мм длинноствольное орудие. Он обладал хорошей скоростью и маневренностью, а его 45-мм броня была способна противостоять большинству противотанковых орудий немцев. Танк стал рабочей лошадкой советских бронетанковых сил, а его появление на полях сражений обернулось весьма неприятным сюрпризом для немцев. Ежегодное производство танков, штурмовых орудий и бронеавтомобилей за три последних года войны достигло 30 000 единиц, превысив более чем на одну треть максимальные показатели германского производства.

1 – белый маскировочный халат; 2 – пистолет-пулемет МР-40. Темп стрельбы около 600 выстр./мин. Емкость магазина 71 патрон; 3 – станковый пулемет «Максим» калибра 7,62 мм, с водяным охлаждением, состоял на вооружении в ходе обеих мировых войн; 4 – миномет в походном положении; 5 – танкистский шлем с мягкой подбивкой; 6 – стальная каска

В целом же мобилизация страной всех своих возможностей для фронта была гигантской. В начале войны Советы имели в своем распоряжении 108 стрелковых и 30 кавалерийских дивизий, а также 36 бронетанковых или механизированных бригад. Общая численность советских вооруженных сил в этот период приближалась к 13 000 000 человек. Чрезвычайно мощной была советская артиллерия – около 19 000 стволов в 1943 году, – причем значительная часть их была сконцентрирована в артиллерийских дивизиях. На вооружении советской пехоты имелись многочисленные пулеметы, пистолеты-пулеметы и минометы. Кроме традиционной ствольной артиллерии, Красная армия располагала и артиллерией реактивной. Советская авиация, хотя и не достигала такой численности, как английский Королевский воздушный флот или американские ВВС, широко применялась на всех фронтах. Как и в люфтваффе, основу ее составляла авиация тактическая, причем главный упор делался на поддержку наземных операций. Имевшие надежное бронирование и мощное вооружение штурмовики по праву заслужили прозвище «летающие танки».

Несмотря на использование крупных масс танков и тысяч стволов артиллерийских орудий, основным советским оружием наступлений были стрелковые дивизии. Именно пехотинцы, со своими винтовками или пистолетами-пулеметами в руках, занимали и удерживали плацдармы, шли в наступление прямо по минным полям (времени на разминирование не было, да и миноискателей обычно не хватало, зато самих пехотинцев имелось великое множество) или неслись в бой, прижавшись к башенной броне танков Т-34.

Иностранных военных удивило то (в особенности после достойного сожаления провала попыток польской кавалерии остановить немецкие войска в 1939 году), что русские не только сохранили в составе своей армии кавалерийские дивизии, но и усилили их. Шоссейных дорог в России имелось очень мало, а проливные дожди осенью и весенняя распутица превращали и проселочные дороги в некое подобие болота, совершенно непроходимого для автотранспорта. Однако кавалерия часто могла все же пробираться туда, куда «генерал Грязь» перекрывал дорогу технике. К тому же теперь кавалерийский полк отнюдь не был всего лишь массой размахивающих саблями конников. Состав их менялся, но на вооружении такого полка всегда имелись пулеметы и пистолеты-пулеметы, 82-мм минометы, батарея полевых орудий с одним противотанковым орудием, батарея зениток, а также вспомогательные подразделения. В кавалерийскую дивизию входило три-четыре таких полка, а также по крайней мере один танковый батальон или дивизион бронеавтомобилей, артиллерийский полк и батарея зениток, равно как и вспомогательные подразделения. Таким образом, кавалерийская дивизия представляла собой мощное самостоятельное и в высшей степени маневренное соединение.

В июне 1941 года не все население было проникнуто яростным национальным духом – тяжесть режима слишком сильно давила на него. Это сказывалось в том, что население в ряде областей встречало захватчиков как освободителей, но это было лишь до тех пор, пока поставленные во главе этих местностей германские командиры не начинали вести себя как жестокие оккупанты. Подобное обращение вскоре заставило гражданское население понять свою ошибку. Сделав свой выбор между жестким правлением Сталина и ужасом гитлеровского режима, оно стало сражаться против оккупантов.

Крупные политические ошибки, допущенные немцами, сделали для начала организованной партизанской войны столько же или даже больше, чем все призывы Советов к патриотизму оккупированного населения. Лишь когда варварское поведение захватчиков сделало существование невыносимым, целые села стали уходить в леса и вести партизанскую войну, наносившую значительный урон немцам. Можно обсуждать, сколь значителен был причиненный им на самом деле ущерб, но документы бесстрастно утверждают, что к концу 1943 года из 257 дивизий стран оси на Восточном фронте против партизан действовали 25 дивизий. Партизанами уничтожалось значительное число железнодорожных вагонов, до 200 локомотивов ежемесячно, взрывались многие мили железнодорожного полотна. Кроме этого, непрекращающиеся убийства, акты саботажа и поджоги держали захватчиков в постоянном напряжении, что, безусловно, снижало боевой дух оккупационных войск.

И вот тот самый «русский паровой каток», который, как мечтали страны Антанты в Первую мировую войну, расплющит германскую военную машину, в конце концов пришел в движение и покатился вперед в ходе Второй мировой войны. В его движении было свойственное каждой войне безрассудное пренебрежение человеческими жизнями, но теперь русский солдат получил в свое распоряжение громадное количество вооружения, причем вооружения равного или лучшего, чем располагал его враг. Результат стал катастрофическим для Германии, поскольку если кто-либо и усвоил уроки Карла фон Клаузевица, то это сделали именно русские – они научились применению силы – силы целиком скоординированной и умело направляемой.

Советский солдат наших дней вызывает живой интерес западных исследователей военной истории. С моей точки зрения, он как воин представляет собой более совершенную силу, чем те его предшественники, которые изгнали с Русской земли, казалось бы, непобедимые германские армии и закончили свой боевой путь у Бранденбургских ворот. Одна из причин этого заключается в смягчении политической и экономической ситуации, которая в значительной степени потеряла свою остроту по сравнению с горькой долей солдата времен Сталина. Жизнь в СССР может считаться по нашим стандартам мрачной, в недалеком будущем, возможно, она станет еще напряженнее, но суровость и жестокость ранних лет революции в значительной степени смягчились. Ныне советский человек, за немногими исключениями, весьма гордится своей страной и ее достижениями. Те люди на Западе (и, в частности, в США), которые воображают, что средний россиянин только и ждет случая, чтобы восстать и сбросить ярмо своих угнетателей, лишь обманывают сами себя. Современная русская армия, насколько мы можем судить, превосходно вооружена и оснащена – очень высока доля бронетанковых и механизированных дивизий по отношению к стрелковым дивизиям. Кроме того, каждая стрелковая дивизия имеет в своем составе около семидесяти средних танков и самоходных артиллерийских установок. Дефицита автотранспорта, который в значительной степени осложнял и замедлял темпы наступления в ходе Второй мировой войны, более не существует. Заметные успехи достигнуты и в области связи, бывшей весьма слабой и ненадежной в 1941 году.

Кроме гигантской армии, Россия располагает и значительным военно-морским флотом, который по своей численности уступает лишь флоту Соединенных Штатов. Современные исследователи насчитывают в его составе 22 крейсера, 165 эскадренных миноносцев и 465 подводных лодок, в том числе 25–30 ракетных и 18 с ядерными двигательными установками. Количество фрегатов и сторожевых кораблей достигает 275 единиц, минные тральщики, торпедные катера, десантные и вспомогательные суда насчитываются сотнями. Важным обстоятельством является лидерство советских ученых в океанографии – важнейшей области, которой вплоть до недавнего времени Соединенные Штаты просто пренебрегали.

Скорее всего, оценки западных специалистов относительно советской военной мощи носят обобщенный характер. Вполне понятно также, что сведения эти являются секретными. К сожалению, есть много людей, которые полагают, что преуменьшение потенциала врага является некой формой патриотизма. Но было бы роковой ошибкой недооценивать достижения Советов в какой бы то ни было области вооружения, включая и атомное оружие. Закономерности технического развития свидетельствуют о том, что все промышленно развитые нации находятся примерно на одном и том же уровне разработок и производства военной техники, поэтому вполне разумно считать (хотя и неприятно), что Советский Союз может обладать, по крайней мере, оружием того же уровня, что и страны НАТО.

Что же касается статуса советского солдата наших дней, то он, как и прежде, существует в условиях строжайшей дисциплины, а между ним и его командирами высится разделительный барьер воинского звания. Вернулись даже золотые и серебряные погоны времен царизма! Снова чрезмерно много внимания уделяется различным формальностям и точному соблюдению воинской субординации, опять появилось отдание чести, некогда отвергнутое как символ низкопоклонства. По сути, советский офицерский корпус приобрел черты высшей касты. Жалованье у офицера выше, чем у среднего гражданского труженика; он имеет многочисленные привилегии, в том числе преимущественное обеспечение жильем и лучшее снабжение предметами потребления. Полковая жизнь требует от офицера определенных усилий и контроля за своим поведением, то же ожидается и от их жен. Приверженцы большей демократизации в армиях стран Запада вряд ли нашли бы себе единомышленников среди членов нового офицерского корпуса СССР. Нам остается только предполагать, что, будучи представителями самой крупной армии мира, имеющей самый большой опыт сражений, они знают, что делают.

Советский военнослужащий пользуется большим уважением в России, а рядовой солдат, который приходит на службу обычно в возрасте девятнадцати лет, хотя и получает весьма скудное содержание, все же находится в лучшем материальном положении, чем если бы он пребывал в гражданской жизни. Обучение его весьма строго, жизнь его, странным образом, лишена того минимального комфорта и удовольствий, на которые вполне может рассчитывать его американский ровесник. Строевая и боевая подготовка, лекции (как военные, так и политические) и спорт заполняют все его дневное существование, оставляя лишь незначительное время для личных надобностей. Часто устраиваются маневры в условиях, максимально приближенных к боевым. Отслужив действительную воинскую службу, он переходит в резерв первого класса, в котором пребывает до тридцатипятилетнего возраста, и в этот период проходит шесть двухмесячных сборов для переподготовки. С тридцати пяти до сорока пяти лет – резерв второго класса – и пять раз сборы продолжительностью один месяц; с сорока пяти до пятидесяти лет – один раз сборы месячной продолжительности.

Большинство военных обозревателей сходятся во мнении, что самое слабое место советской армии заключается в тенденции, отмеченной ранее, а именно в приверженности тупому следованию приказам вне зависимости от меняющихся обстоятельств. Происходит это, вне всякого сомнения, от основы основ коммунистической философии – полного подавления индивидуальности и абсолютного повиновения вышестоящим руководителям. Кары, которые могут обрушиться на нарушителя, более чем достаточны, чтобы сковать инициативу любого человека, кроме самых отважных. Причем это верно как в отношении унтер-офицеров, так и генералитета; если же это, как можно судить, въелось в плоть и кровь всех членов коммунистического общества, то такая ситуация должна представлять серьезнейшую проблему для высшего эшелона советских руководителей.

Эта слабость советской армии компенсируется ее большой численностью, к тому же она прекрасно подготовлена, дисциплинирована и вооружена; личный состав ее составляют стойкие солдаты, с фаталистическим безразличием относящиеся к трудностям, опасности, ранам и даже к смерти. Честь мундира и гордость за свой полк внедряется в них интенсивной и искусной пропагандой, поэтому русский солдат считает себя превыше любого другого воина на всем свете.

Ни одно описание русского солдата не может быть полным без упоминания казаков, чьи подвиги воспламеняли воображение столь многих русских юношей. Первоначально казаки (само слово имеет татарское происхождение и значит «свободные люди» или «кочевники») были беглыми крепостными, которые не могли сносить гнет своих польских или русских хозяев и обретали свободу в степях. В диких и ненаселенных пространствах по берегам Днепра и Дона эти изгнанники цивилизации сбивались в банды для защиты от кочевых татар. Пропитание себе они добывали охотой, рыбной ловлей и разбоем. Их сообщества были, по сути, небольшими военными республиками, где все в мирное время были свободными и равными в правах, но во время войны подчинялись строгой военной дисциплине. Каждое такое сообщество выбирало себе предводителя, или атамана. Эта должность в среде буйных и рисковых сотоварищей в мирное время могла доставлять занимавшему ее человеку одну только головную боль, но в бою все без возражений подчинялись избранному ими предводителю.

Эти сообщества казаков вели почти непрерывные военные действия против татар и турок – войны с подобными врагами церкви считались богоугодным делом. Одной из самых известных группировок были запорожские казаки, чей громадный укрепленный лагерь, в который не допускались женщины, располагался в нижнем течении Днепра.

Казак, около 1900 года

По мере того как росла численность и мощь казачества, их стали нанимать на службу поляки для охраны границ, из казаков стали формироваться полки, а их предводители утверждались королем. Как и можно было ожидать, со временем начались постоянные разногласия между казаками и поляками – между беглыми крепостными и спасающимися от правосудия (в основной своей массе православными), с одной стороны, и правительством из мелкопоместной шляхты и землевладельцев (ревностными католиками) – с другой. Близорукая политика поляков в конце концов вынудила казаков взбунтоваться. Восстание это было утоплено в крови, но при Богдане Хмельницком (выбранном общим правителем, или гетманом Украины) казаки, ставшие теперь союзниками крымского хана, превратились в серьезную угрозу для польского государства. Сражения, союзы и новые сражения следовали друг за другом, пока, наконец, Хмельницкий не принес вассальную присягу украинских казаков московскому царю.

Однако как для днепровских казаков, так и для их братьев на Дону оказалось довольно трудно жить в мире с авторитарным государством. Постоянное давление и попытки ограничить их свободу приводили к бесконечным трениям. Возмущения казаков неизбежно вызывали и восстания крепостных крестьян, сопровождавшиеся кровопролитиями и репрессиями. Одно такое восстание под предводительством донского казака Степана Разина достигло размаха национальной революции и было лишь с большим трудом подавлено (1671). Другое крупное восстание донских казаков произошло в 1706 году; украинские казаки под предводительством своего гетмана Мазепы (как персонаж поэмы Байрона он не по своей воле предпринял «прогулку» верхом, привязанный голым к спине лошади) подняли восстание в 1709 году. В результате казаки были лишены всех своих привилегий, на их землях могли теперь селиться не только казаки. Такая же судьба постигла и другие казачьи «братства», так что их буйной вольнице тоже пришел конец.

В конце XVIII и в XIX веке казаки были организованы в военные округа, и их поселения размещены в различных местах вдоль границы – нечто напоминающее солдатские колонии Древнего Рима. Непосредственно накануне революции 1917 года насчитывалось десять таких округов, каждый из которых носил название «войско»: Донское, Кубанское, Терское, Астраханское, Уральское, Оренбургское, Сибирское, Семиреченское, Амурское и Уссурийское. Казачьи селения, или станицы, возглавлялись выбранными атаманами, владели землей как общинной собственностью, а все доходы от сдачи земли в аренду, добычи полезных ископаемых, заготовки древесины и права рыбной ловли шли в общую казну. Земли, находившиеся во владении этих казачьих общин, были весьма значительны – на рубеже XX века они составляли 150 000 000 акров (около 60 000 000 гектаров), или примерно 75 акров на человека. Помимо предоставления в собственность казачьим общинам земли, русское правительство выделяло также значительные денежные субсидии.

Казак-музыкант, около 1900 года. Казаки маршировали с пением, под звуки медных тарелок, колокольцев и бубнов

В свою очередь, все мужчины-казаки начиная с восемнадцати лет в обязательном порядке в течение двадцати лет находились на военной службе. Три года они несли службу в учебных дивизиях, двенадцать лет проходило на действительной воинской службе (во время которой одна треть постоянно находилась в строю, а две трети работали на своих наделах, но в постоянной готовности), еще пять лет занимала служба в резерве. Каждый мужчина сам приобретал себе форму, снаряжение и коня (если служил конным). Оружием его обеспечивало государство. В военное время эти десять казачьих войск были обязаны выставить 890 сотен (эскадронов) кавалерии, 185 сотен пехоты и 236 орудий, в общей сложности 180 000 человек, офицеров и рядовых. В мирное время под ружьем находилось около 63 000 человек и 20 батарей. В 1914 году при каждом казачьем полку имелись установленные на конных повозках пулеметы (тачанки ).

Дисциплина в казачьих войсках поддерживалась строгая, но между офицерами и подчиненными существовали более свободные и демократические отношения, чем в регулярных войсках. Будучи кастой военных профессионалов и, по отношению к крестьянству, сравнительно более зажиточными (казаки получали свой надел земли с семнадцати лет), казаки считали себя стоящими выше рабочих, крестьян и даже солдат регулярной армии. Все это, в сочетании с привилегиями, пожалованными им правительством, и их природным консерватизмом, сделало их убежденными приверженцами царского режима. Казаки привлекались полицией в необходимых случаях для поддержания порядка, и вплоть до октября 1917 года на них можно было положиться, если надо было стрелять в толпу или разгонять ее нагайками.

Они, безусловно, являлись превосходными легкими кавалеристами, но мнения военных об их эффективности в бою значительно отличаются друг от друга. Японцы испытывали значительные трудности в установлении значимости любого противника, но, по мнению одного штабного офицера-японца, в период Русско-японской войны казаки, будучи жителями равнин, лишились большинства своих природных способностей, за исключением искусства верховой езды, и были не чем иным, как только неотесанной деревенщиной, плохо дисциплинированной и дурно командуемой, оставшись грозой врагов только в наполеоновских легендах. Безусловно, в ту войну казачьи войска мало что сделали, чтобы улучшить свою репутацию.

Большинство казаков во время Гражданской войны поддержали контрреволюционные армии. Тысячи их погибли в ходе этой войны, а после ее окончания тысячи же отправились в эмиграцию. Оставшиеся претерпели жестокие репрессии. Их земли были коллективизированы или экспроприированы, им было запрещено служить в армии (вплоть до 1936 года в Красной армии могли служить только лица пролетарского происхождения).

Но Красная армия нуждалась в кавалерии – а стало быть, ей нужны были солдаты, которые могли бы ездить верхом, учить коней и ухаживать за ними. Так, мало-помалу казаков снова стали брать на службу. В Красной армии даже снова появились казачьи дивизии – и красочная прежняя форма, много лет пребывавшая в забвении, снова увидела свет.

В период массовых репрессий недавно созданные казачьи дивизии были расформированы, но накануне германского вторжения возрождены. Их яркое прошлое и знаменитые боевые традиции сделали их полезным дополнением армии, командующие которой проявляли все более растущий интерес к своей боевой истории.

Организация армии
Сухопутная армия Великобритании была одной из самых малых в Европе. Делая ставку в защите Британских островов на свой мощный военно-морской флот, англичане рассматривали сухопутную армию как вспомогательную силу, предназначенную для решения локальных проблем. Главную роль в своих колониальных захватах британцы так же отдавали многопушечным кораблям и находившейся на их борту морской пехоте, обладавшей несравненно более высокими боевыми качествами, чем пехота армейская. Армейцы же в основном выполняли карательные операции и несли полицейскую службу в колониях и в метрополии.
Армия в Великобритании комплектовалась из добровольцев; Общая численность английской пехоты в лучшем случае достигала 162 тыс. человек. Офицерский состав формировался в основном из представителей аристократии, боевой опыт и военно-образовательный уровень которой был очень низок. Это офицерство поддерживало боеспособность английской пехоты в основном при помощи палочной дисциплины и системы жестких наказаний. Соответственно профессионализму британских офицеров тактика английской армии была устарелой, шаблонной. При этом у английских военнослужащих была высока кастовая заносчивость и самоуверенность, питавшиеся мнением о том, что именно они победили при Ватерлоо самого Наполеона.
Несмотря на относительно невысокие морально-боевые качества английской армии, с точки зрения технической оснащенности она являлась самой современной армией мира. В то время это была единственная страна, полностью вооружившая своих солдат самым новейшим и мощным нарезным ударно-капсюльным оружием; командный состав поголовно был вооружен скорострельными револьверами.

Оружие пехоты (армейской и морской)

Пехотная винтовка Энфилд обр. 1853 г.
Основным оружием британской армии была ударно-капсюльная винтовка Энфилд образца 1853 года, которую я уже описывал в теме «Оружие гражданской войны в США 1861-1865 гг». Энфилд появился в войсках буквально накануне Крымской войны и за очень короткий срок вытеснил из войск предыдущую винтовку англичан – Брунсвик, служившую Британии 15 лет. По крайней мере, все британские солдаты, отправлявшиеся в Крым, были вооружены именно новейшим Энфилдом. Это было очень надежное и мощное оружие. Энфилд заряжался пулей Минье.577 калибра, которую он был способен послать на расстояние 1700 м, а прицельный огонь можно было вести с 853 м. Эта винтовка была довольно массивной - длиной 1397 мм без штыка и 1842 мм со штыком. При этом ось штыка была для удобства отклонена от оси ствола, что позволяло солдату производить перезарядку, не натыкаясь рукой на его острие. В боях Крымской войны винтовка Энфилд показала себя с самой лучшей стороны; именно это оружие российские солдаты и матросы стремились захватить в качестве трофея и повернуть его против врага.

Морской мушкет переделочный обр. 1850 г.
Морская пехота Великобритании имела свою винтовку, разработанную известным оружейником Джорджем Лоуэллом еще в 1842 году. Это оружие было короче армейского ружья (для удобства применения с мачт и палубы) и стреляло обыкновенной сферической (круглой) пулей. Но в 1850 году, после успешной демонстрации качеств французской пули Минье, британское флотское командование выделило средства для переделки мушкетов под новый боеприпас. Так появился переделочный морской мушкет обр. 1850 года, стрелявший пулей Минье, с которым британские морские пехотинцы и атаковали российские войска под Севастополем и Петропавловском-на-Камчатке.

Тесак пехотный
Холодным оружием английских морских и армейских пехотинцев (как и в остальных европейских странах того времени) были тесаки – укороченные полусабли, удобные для тесноты рукопашного боя. Британские тесаки отличались от тесаков других стран более массивным и широким клинком, и грубой угловатой рукояткой.

Оружие кавалерии

Кавалеристы Великобритании в первую очередь были вооружены холодным оружием (саблями и пиками). Кроме того, часть кавалеристов имела нарезной карабин Энфилд обр. 1853 года (укороченная версия описанной выше пехотной винтовки Энфилд обр.1853 г.), а часть – картечные мушкетоны с раструбом ствола (идентичные тромбонам французов и турок). Внешне эти мушкетоны отличались от союзнических более массивным стволом и более широким раструбом (британское оружие вообще не отличалось изяществом и выглядело довольно громоздко и грубо). Кстати, описанные здесь мушкетоны с раструбом состояли на вооружении не только кавалерии, но и морской пехоты англичан, так как были очень удобны и эффективны в абордажных схватках.

Пистолет «Тауэр» обр.1842
К 1838 году в английской кавалерии использование пистолетов было отменено. Исключение было сделано только для уланских полков (рядовые уланы получали по 1 пистолету, сержант-майоры и трубачи – по 2). В руках британских улан находились гладкоствольные ударно-капсюльные пистолеты «Тауэр» обр.1842 года конструкции оружейника Джорджа Лоуэлла. Этот конструктор ценил прежде всего простоту и надежность, к тому же он был сторонником унификации (стандартизации калибров и деталей, облегчавшей снабжение и ремонт оружия в полевых условиях). В результате его пистолет оказался очень прочным и надежным оружием, однако баллистические качества «Тауэра» были предельными для гладкоствольного оружия и уже совершенно неприемлемыми для условий нового времени.

Револьверная винтовка Веблей обр. 1853 г.
Для вооружения британских конных стрелков в 1853 году оружейник Джеймс Веблей начал выпуск удлиненного револьвера с прикладом, восьмигранный нарезной ствол которого имел длину 705 мм. Это было 5-зарядное ударно-капсюльное оружие калибра.500 (12,7-мм) массой 2 кг. Идея удлинения ствола и присоединения приклада была не новой: еще в конце 18 - начале 19 вв. подобной переработке подвергались некоторые кавалерийские пистолеты, «баловался» этим и Самюэль Кольт. Недостатком данного образца были ненадежные перегородки между каморами барабана, что иногда при выстреле приводило к воспламенению зарядов в других каморах (дефект достаточно распространенный в то время даже в револьверах Кольта). Для уменьшения риска повреждений в револьверной винтовке Веблея в приливе ствола были сделаны вырезы, чтобы перед двумя каморами не было препятствий. Кроме того, во избежание потери пальцев стрелкам рекомендовалось поддерживать оружие левой рукой не под стволом, а отодвинуть ее назад, в район спусковой скобы.

Сабля кавалерийская обр. 1821 г

Оружие офицеров

В британской армии существовало правило, по которому офицеры должны были в строю носить револьверы, принятые на вооружение государством, но они имели право вне строя иметь любое оружие по своему вкусу. На войне же каждый использовал то оружие, которое предпочитал лично – ведь от этого зависела жизнь…

«Перечница»
Середина 19-го века была эпохой смены старого однозарядного оружия самообороны на многозарядное. Причем конструкция револьвера была не единственной версией, оружейники искали и другие возможности решения проблемы. Это привело к появлению в Европе еще одного вида многозарядного оружия – так называемых пепербоксов («перечниц»). Пепербоксы представляли собой многоствольный пистолет, у которого стволы были соединены в поворачивающийся вокруг оси круглый пакет (словно барабан в револьвере). Из-за этого оружие оказалось излишне тяжелым, однако оно было надежным и более безопасным, чем первые револьверы (при одновременном воспламенении всех зарядов стволы просто дружно «выплевывали» пули, не разбивая раму и не калеча стрелка). По этой причине пепербоксы какое-то время были очень популярны (пока револьверы не усовершенствовались до их уровня безопасности). Представленный здесь образец "перечницы" типичен для популярных в Великобритании пепербоксов; он, без всякого сомнения, находился в карманах многих британских офицеров.

Переходный револьвер
Подобное оружие стало первой реакцией британских оружейников на появление американских револьверов Кольта. Английские производители были еще привязаны к «перечницам»; оказавшись перед лицом новаторских, функциональных длинноствольных Кольтов, они были вынуждены искать возможность устоять в конкурентной борьбе. Так появилась идея укоротить пакет стволов «перечницы» до длины револьверного барабана, и приставить к пистолету еще один, длинный ствол, закрепив его защелкой на оси вращения. А вот классический для англичан курок молоточком остался без изменений (такая форма не допускала взведения курка рукой, оружие было только самовзводным).
Переходные британские револьверы выпускались недолго; револьвер Кольта оказался намного практичнее их в эксплуатации. Тем не менее, оружие производилось и продавалось, и (хотя бы теоретически) могло оказаться в Крыму. По крайней мере, мне показалось, что об этом "уродце" стоит рассказать, чтобы более «выпукло» представить переходную эпоху смены оружия.

Револьвер «лондонский» Кольт «Нэви» обр. 1851 г.
Уже навязший в зубах своей пронырливостью Самюэл Кольт, снабдивший своим оружием все воевавшие в Крыму страны, не обошел вниманием и Англию. Этот пройдоха ради хорошего заработка вел хитрую игру со всеми потенциальными противниками, во всю используя коррумпированность чиновничества и допуская дозированную утечку информации о контрактах, заключенных с враждебной державой, чтобы «подстегнуть» закупки его оружия. Результатом деятельности американца в Англии стало открытие в Лондоне оружейного завода Кольта (январь 1853 г.), который начал производить модель «Нэви» для британской армии. Правда, проработал завод недолго – в 1856 году он закрылся, успев выпустить за это время 42 000 «лондонских» Кольтов. Спохватившиеся английские оружейники сумели вытеснить опасного конкурента из страны, заполнив британский рынок новыми, более совершенными револьверами.

Револьвер Адамса обр. 1851 г.
Этот револьвер был единственным конкурентом Кольта на Международной промышленной выставке, состоявшейся в Лондоне в мае 1851 года. Комитет по малому стрелковому вооружению британской армии провел сравнительные испытания обоих револьверов, которые выявили полное превосходство Адамса над Кольтом (однако на вооружение английской армии поступил Кольт! Вот они, происки и взятки пройдохи Сэма!..). Адамс имел следующие преимущества перед Кольтом: цельная рама придавала оружию великолепную прочность (рама Кольта состояла из двух пристегивающихся друг к другу половин, и со временем разбалтывалась, а в рукопашной схватке при ударе по противнику револьвер мог вообще рассыпаться). Самовзводный механизм Адамса заметно повышал скорострельность: все пять зарядов барабана Кольт выпускал за 11 секунд, а Адамс – за 4! Более удобным было и заряжание барабана: 38 секунд у Адамса против 58 секунд у Кольта. Адамс был и надежнее Кольта: из 25 выстрелов он не дал ни одной осечки, в то время, как Кольт при том же отстреле в 25 зарядов «осекся» 4 раза! Немаловажным было и то, что для быстрого использования Кольта нужно было действовать двумя руками, а Адамс стрелял при помощи одной руки.
Несмотря на то, что на вооружение британской армии был принят Кольт, великолепные для того времени качества Адамса так же не остались незамеченными. Оружейник получил госзаказ и начал серийное производство своего револьвера. Правда, при этом он допустил серьезную тактическую ошибку: не подготовленный к массовому производству, Адамс доверил пользование своим патентом нескольким чужим заводам (в том числе и заграничным). Такой ход обеспечил ему быстрый приток денег, спасший находившуюся в кризисе фирму, но одновременно создал множество конкурентов, вооруженных приобретенными у него ноу-хау.
Револьвер Адамса производился в трех модификациях. Тяжелый револьвер калибра.500 (12,7-мм) предназначался для кавалерии, средний револьвер калибра.440 (11,2-мм) – для пехотных офицеров (для ношения на поясе), револьвер калибра.380 (8,6-мм) – для ношения в кармане. Впоследствии появилась еще более облегченная версия калибра.320 (7,65-мм), так же предназначенная для карманного ношения.
Несмотря на засилье Кольта в британской армии многие английские офицеры предпочитали более высокое останавливающее действие и лучшие эксплуатационные характеристики револьвера Адамса, и покупали это оружие на собственные средства. Таким образом револьвер Адамса также широко использовался в Крымской войне и был желанным трофеем для русских офицеров; в конце войны в России даже начали выпуск отечественных, скопированных с трофейных Адамсов (о чем я уже говорил в разделе «Оружие русской армии»).

Сабля офицера легкой пехоты обр. 1827 г.

Сабля офицера военно-морского флота обр. 1827 г.