Слева направо: мать Марии Каллас, Мария Каллас, её сестра и отец. 1924 год

В 1937 году вместе с матерью она приезжает на родину и поступает в одну из афинских консерваторий, «Этникон одеон», к известному педагогу Марии Тривелла.

Под ее руководством Каллас подготовила и исполнила в студенческом спектакле свою первую оперную партию - роль Сантуццы в опере «Сельская честь» П. Масканьи. Столь знаменательное событие произошло в 1939 году, который стал своеобразным рубежом в жизни будущей певицы. Она переходит в другую афинскую консерваторию, «Одеон афион», в класс выдающейся колоратурной певицы испанки Эльвиры де Идальго, которая завершила шлифовку голоса и помогла Каллас состояться как оперной певице.

В 1941 году Каллас дебютировала в Афинской опере, исполнив партию Тоски в одноименной опере Пуччини. Здесь она работает до 1945 года, постепенно начиная осваивать ведущие оперные партии.

В голосе Каллас заключалась гениальная «неправильность». В среднем регистре у нее слышался особый приглушенный, даже как бы несколько сдавленный тембр. Знатоки вокала считали это недостатком, а слушатели видели в этом особое очарование. Не случайно говорили о магии ее голоса, о том, что она завораживает аудиторию своим пением. Сама певица называла свой голос «драматической колоратурой».

В 1947 году она получила первый престижный контракт - ей предстояло петь в опере Понкьелли "Джоконда" на Арене ди Верона, самого большого в мире оперного театра под открытым небом, где выступали почти все величайшие певцы и дирижеры XX века. Спектаклем дирижировал Туллио Серафин, один из лучших дирижеров итальянской оперы. И вновь личная встреча определяет судьбу актрисы. Именно по рекомендации Серафина Каллас приглашают в Венецию. Здесь под его руководством она исполняет заглавные партии в операх «Турандот» Дж. Пуччини и « » Р. Вагнера.

Мария Каллас в опере Джакомо Пуччини "Турандот"

Мария без устали совершенствовала не только свой голос, но и фигуру. Истязала себя жесточайшей диетой. И достигла желаемого результата, изменившись фактически до неузнаваемости. Она сама так фиксировала свои достижения: "Джоконда 92 кг; Аида 87 кг; Норма 80 кг; Медея 78 кг; Лючия 75 кг; Альцеста 65 кг; Елизавета 64 кг". Так таял вес ее героинь при росте 171 см.

Мария Каллас и Туллио Серафин. 1949 год

В самом знаменитом театре мира - миланском «Ла Скала» - Каллас появилась в 1951 году, исполнив партию Елены в «Сицилийской вечерне» Дж. Верди.

Мария Каллас. 1954 год

Казалось, что в оперных партиях Каллас проживает кусочки своей жизни. Одновременно она отражала и женскую судьбу вообще, любовь и страдания, радость и печаль. Образы Каллас всегда были полны трагизма. Ее любимыми операми были "Травиата" Верди и "Норма" Беллини, т.к. их героини приносят себя в жертву любви и этим очищают душу.

Мария Каллас в опере Джузеппе Верди "Травиата" (партия Виолетты)

В 1956 году ее ждет триумф в городе, где она родилась, - в «Метрополитен-опера» специально подготовили для дебюта Каллас новую постановку «Нормы» Беллини. Эту партию наряду с Лючией ди Ламмермур в одноименной опере Доницетти критики тех лет причисляют к высшим достижениям артистки.

Мария Каллас в опере Винченцо Беллини "Норма". 1956 год

Впрочем, не так-то просто выделить лучшие работы в ее репертуарной веренице. Дело в том, что Каллас к каждой своей новой партии подходила с чрезвычайной и даже несколько необычной для оперных примадонн ответственностью. Спонтанный метод был ей чужд. Она трудилась настойчиво, методично, с полным напряжением духовных и интеллектуальных сил. Ею руководило стремление к совершенству, и отсюда бескомпромиссность ее взглядов, убеждений, поступков. Все это приводило к бесконечным столкновениям Каллас с администрацией театров, антрепренерами, а порой и партнерами по сцене.

Мария Каллас в опере Винченцо Беллини "Сомнамбула"

На протяжении семнадцати лет Каллас пела практически не жалея себя. Исполнила около сорока партий, выступив на сцене более 600 раз. Кроме того, непрерывно записывалась на пластинки, делала специальные концертные записи, пела на радио и телевидении.

Мария Каллас оставила сцену в 1965 году.

В 1947 году Мария Каллас познакомилась с богатым промышленником и фанатом оперы Джованни Батиста Менегини. 24-летняя малоизвестная певица и ее кавалер, почти вдвое старше, стали друзьями, потом заключили творческий союз, а через два года обвенчались во Флоренции. Менегини всегда играл при Каллас роль отца, друга и менеджера, а мужа - в самую последнюю очередь. Как сказали бы сегодня, Каллас была его суперпроектом, в который он вкладывал прибыль от своих кирпичных заводов.

Мария Каллас и Джованни Батиста Менегини

В сентябре 1957-го на балу в Венеции Каллас познакомилась со своим земляком, мультимиллиардером Аристотелем Онассисом. Уже через несколько недель Онассис пригласил Каллас вместе с мужем отдохнуть на своей знаменитой яхте "Кристина". Мария и Ари на глазах у изумленной публики, не страшась пересудов, то и дело уединялись в апартаментах хозяина яхты. Казалось, мир еще не знал такого сумасшедшего романа.

Мария Каллас и Аристотель Онассис. 1960 год

Каллас впервые в жизни была по-настоящему счастлива. Она, наконец, полюбила и была абсолютно уверена, что это взаимно. Впервые в жизни она перестала интересоваться карьерой - престижные и выгодные контракты один за другим уходили из ее рук. Мария оставила мужа и переехала в Париж, поближе к Онассису. Для нее существовал только Он.

На седьмом году их отношений у Марии появилась последняя надежда стать матерью. Ей было уже 43. Но Онассис жестоко и безапелляционно поставил ее перед выбором: или он или ребенок, заявив, что у него уже есть наследники. Не знал он, да и не мог знать, что судьба жестоко ему отомстит, - в автокатастрофе погибнет его сын, а несколькими годами позже от наркотической передозировки умрет дочь...

Мария панически боится потерять своего Ари и соглашается на его условия. Недавно на аукционе "Сотбис" среди прочих вещей Каллас был продан и меховой палантин, подаренный ей Онассисом после того, как она сделала аборт...

Великая Каллас думала, что достойна великой любви, а оказалась очередным трофеем самого богатого в мире грека. В 1969 году Онассис женится на вдове американского президента Жаклин Кеннеди, о чем сообщает Марии через посыльного. В день этой свадьбы Америка негодовала. "Джон умер во второй раз!" - кричали газетные заголовки. И Мария Каллас, отчаянно умолявшая Аристотеля пожениться, по большому счету тоже умерла именно в этот день.

В одном из последних своих писем к Онассису Каллас заметила: "Мой голос хотел предупредить меня о том, что вскоре я встречусь с тобой, и ты изничтожишь и его, и меня". Последний раз голос Каллас звучал на концерте в Саппоро 11 ноября 1974 года. Вернувшись в Париж после этих гастролей, Каллас фактически больше не покидала своей квартиры. Утратив возможность петь, она потеряла последние нити, связывающие ее с миром. Лучи славы выжигают все вокруг, обрекая звезду на одиночество. "Только когда я пела, я чувствовала, что меня любят", - часто повторяла Мария Каллас.

Эта трагическая героиня постоянно играла выдуманные роли на сцене и, по иронии судьбы, ее жизнь стремилась превзойти трагизм ролей, которые она играла в театре. Наиболее известной партией Каллас была Медея - роль, как будто специально написанная для этой чувствительной и эмоционально непостоянной женщины, олицетворяющей трагедию жертвы и предательства. Медея пожертвовала всем, включая отца, брата и детей, ради залога вечной любви Ясона и завоевания золотого руна. После такой самозабвенности жертвенности Медея была предана Ясоном так же, как Каллас была предана своим любовником, судостроительным магнатом Аристотелем Онассисом, после того как она пожертвовала своей карьерой, своим мужем и своим творчеством. Онассис изменил своему обещанию жениться и отказался от ее ребенка после того, как он завлек ее в свои объятия, что заставляет вспомнить судьбу, выпавшую на долю вымышленной Медеи. Страстное изображение волшебницы Марией Каллас потрясающе напоминало ее собственную трагедию. Она играла с такой реалистической страстью, что эта роль стала для нее ключевой на сцене, а затем в кино. Фактически, последним значительным выступлением Каллас была роль Медеи в артистически разрекламированном фильме Паоло Пазолини.

«ВСЕ ИЛИ НИЧЕГО!» – МАРИЯ КАЛЛАС

Была удивительно красива. Ею восхищались, ее боялись. Однако при всей своей гениальности и противоречивости она всегда оставалась женщиной, желающей быть любимой и нужной. В 1957 году греческая певица находилась на вершине известности. Ей только исполнилось 34. Ее фигура приобрела восхитительную стройность после того, как тремя годами раньше она скинула половину веса. Лучшие кутюрье мира мечтали о том, чтобы Каллас появлялась в созданных ими туалетах.

В ожидании любви

Но купаясь в славе, она все равно чувствовала себя одинокой. Муж, известный импресарио Джованни Батиста Менегини, или Титта, как называли его многие, был на 30 лет старше. Но вот осенью 1957 года Мария оказывается на балу в Венеции, устроенном в ее честь. В тот вечер она и познакомилась с черноволосым мужчиной невысокого роста. Он носил большие очки в роговой оправе, из-под которых на собеседника устремлялся пронзительный и слегка насмешливый взгляд. Незнакомец поцеловал ей руку, и они обменялись сначала по-английски, а потом по-гречески ничего не значившими словами. Его звали Аристотель Онассис…

Принадлежавшая ему яхта бросила якорь в венецианской бухте. Он представил Марии свою супругу Тину – красивую женщину, подарившую ему двоих детей – Александра и Кристину.

Наваждение Марии Каллас

c Джованни Батиста Менегини

Вторая их встреча состоялась там же, в Венеции, на светском рауте – только через два года. Она явилась на прием с мужем, а он с женой. Но это не помешало Онассису весь вечер не сводить с Марии пристального взгляда. А потом он пригласил ее, разумеется, с мужем на яхту «Кристина». Но певицу ждали в лондонском театре «Ковент Гарден». Сначала миллиардер оторопел, услышав отказ. Однако, поразмыслив, решил вместе с семьей тоже отправиться в Лондон, где заказал 17 мест на спектакль «Медея», в котором пела Мария . Он устроил в шикарном отеле «Дорчестер» грандиозный прием в честь примадонны. Вот на этом-то незабываемом приеме, во время которого все утопало в розах, Онассис и сумел покорить сердце Марии . У его жены был понурый вид, муж Марии тоже выглядел полководцем, проигравшим сражение. Но все вели себя так, как будто ничего не случилось. А потому Каллас и ее супруг приняли новое приглашение Онассиса совершить путешествие на яхте «Кристина».

22 июля 1959 года яхта отправилась в семнадцатидневное плаванье. Мария веселится, как девочка, появляясь вечерами в умопомрачительных одеяниях, слегка шокирующих окружающих. А во время остановки в Портофино она купила себе рыжий парик, выкрасив губы вишневым цветом. Вместе с Онассисом она появляется в многочисленных магазинчиках портовых городов, где одного ее взгляда на какой-нибудь из туалетов достаточно, чтобы он скупил половину магазина. И вот наступила ночь в Эгейском море, когда Мария осталась в каюте Онассиса, вернее – Ари, как она его уже стала называть.

А 8 августа в Стамбуле Мария и ее супруг, покинув яхту, сели на самолет и возвратились в Милан. На своей вилле Сирмионе Каллас старается ни о чем не говорить. Она вся в ожидании. Очень скоро, 17 августа, сюда на огромной машине приезжает Онассис. Джованни пытается протестовать, но уже не в состоянии помешать происходящему. Буквально через час несчастный супруг остается один, провожая печальным взглядом удаляющийся автомобиль, который навсегда увозит его жену.

Мария Каллас – или женщина, или певица…

Это было похоже на наваждение. Но вначале – просто мировой скандал. Она – дива из див, оперная богиня, обладательница голоса столетия и он – самый богатый человек планеты Аристотель Онассис оказались всего-навсего женщиной и мужчиной.

с Аристотелем Онассисом

Уже 8 сентября Мария в пресс-коммюнике официально сообщила о своем разрыве с супругом. Сама дива купается в счастье. Она на вершине блаженства. Но если в любви Мария счастлива, то с певицей Каллас не все благополучно. В течение 1959 года она пела всего в десяти спектаклях.

14 ноября Каллас официально развелась с Джованни Менегини. А спустя год развелся Онассис. Теперь любовники могли быть все время вместе, Мария надеется на то, что он женится на ней. Однако тот не торопится. Но им очень хорошо вместе. Конечно же, ему частенько приходится оставлять ее одну, садиться в самолет и отправляться на другой конец света. В 1960 году она проводила в одиночестве дни на «Кристине» и выступила всего лишь в шести оперных спектаклях…

Она решила поселиться в Париже в доме на авеню Фош, чтобы «перехватывать» Ари во время его путешествий между Лондоном и Монте-Карло, где находились офисы империи миллиардера. Мария постепенно отказывается от карьеры певицы. «У меня больше нет желания петь, – призналась она в одном из своих интервью. – Я хочу жить. Жить, как любая женщина».

Другая

Наступает весна 1963 года. Новое путешествие на борту «Кристины». Среди почетных гостей – супруги Гримальди: князь Ренье и его жена Грейс, а также принцесса Ли Радзивилл, которая приходилась родной сестрой Жаклин Кеннеди. К этому времени Ари купил в Эгейском море остров Скорпиос для Марии , чтобы, по его словам, превратить в гнездышко их любви. Однако все замечают, что он увлечен красавицей Радзивилл. Через нее он отправляет приглашение ее сестре Жаклин. Марии не нравится, что ее дорогой Ари так падок на знаменитостей. «Ты же выскочка», – бросает она ему. «А ты беда моя», – резко отвечает он ей.

В конце концов Мария отказывается путешествовать вместе с Жаклин. Она остается в Париже. Но спустя некоторое время во многих газетах мира появляется фотография, на которой ее дорогой Ари снят прогуливающимся среди развалин Эфеса вместе с Жаклин. Правда, осенью он возвращается к Марии и просит прощения, которого без труда добивается. Она вновь счастлива и покупает новую квартиру на авеню Жорж Мандель. И Ари приходит к ней, ненадолго отрываясь от своих бесконечных дел и разъездов. Но земля ушла у нее из-под ног, когда 17 октября 1968 года она узнала из сообщения для прессы о том, что Аристотель Онассис и Жаклин Кеннеди через три дня собираются пожениться на том самом острове Скорпиос…

Что же еще было унизительным в этой десятилетней истории? Небольшой эпизод с браслетом работы Картье, подаренным Онассисом Джеки Кеннеди, или поистине драматический сюжет с беременностью Каллас , когда ей исполнилось сорок три? Онассис не позволил ей родить. «Подумайте, как бы наполнилась моя жизнь, если бы я устояла и сохранила ребенка», – сокрушалась Мария .

Мария Каллас, уже без него

Прошло два года. Они оказались далеко не самыми лучшими для Марии Каллас . Она страдала, ненавидела и ждала. И однажды ночью он пришел. Потом последовали еще несколько ночных встреч… Визиты Онассиса становятся все более частыми, в особенности после того, как он убедился, что его брак с Жаклин ведет в тупик. Хватает и неприятностей с детьми, в особенности с дочерью Кристиной, которая, как перчатки, меняет мужей и любовников. Но более всего его потрясла гибель сына Александра. Все рушится. И только Мария по-прежнему рядом с ним.

Но и для нее многое уже в прошлом, прежде всего карьера певицы. Она уже не может сниматься в кино, записывать пластинки, выступать с концертами. И наступает самое страшное для нее: в 1975 году Ари умирает в американском госпитале во Франции. Марии не позволили даже появиться в комнате, где находился умерший. Теперь она «одна, потерянная и забытая», как пела охваченная глубокой грустью в опере Пуччини «Манон Леско».

Однажды утром в сентябре 1977 года, почувствовав сильное головокружение, она отправилась в ванную комнату, но, не дойдя до нее, упала и уже не поднялась. Через несколько недель ее прах был развеян над Эгейским морем, которое она, как и ее Ари, очень любила.

ФАКТЫ

: «У меня нет соперниц. Когда другие певицы будут петь так, как я пою, играть на сцене так, как играю я, и исполнять весь мой репертуар, тогда они станут моими соперницами».

«Публика всегда требует от меня максимума. Это плата за славу, и очень жестокая плата», – .

В 2002 году личные письма и фотографии оперной дивы Марии Каллас были проданы с аукциона за 6 тысяч долларов. Шесть писем написаны Марией ее приятельнице и репетитору Эльвире де Идальго в конце 1960-х годов и посвящены отношениям с греческим миллиардером Аристотелем Онассисом.

О жизни Марии Каллас снято два фильма: «Каллас и Онассис» Джорджо Капитани (2005) и «Каллас навсегда» Франко Дзеффирелли (2002).

Обновлено: Январь 13, 2017 автором: Елена

Поклонники называли Марию Каллас не иначе как La Divina , что в переводе означает «божественная». Ее неправильное сопрано дарило людям любовь — то самое чувство, которого певице всегда так не хватало.

Детство

Будущая оперная звезда родилась в греческой семье, эмигрировавшей в Америку и поселившейся в Нью-Йорке. За год до рождения Марии от тяжелой болезни умер ее брат, поэтому родители хотели мальчика. Даже призвали на помощь астрологов: высчитывали наиболее подходящий день для зачатия.

Но вместо мальчика Господь подарил им дочь, и после такой «катастрофы» мать не хотела видеть малютку целую неделю. Уже будучи взрослой Каллас вспоминала, что вся родительская любовь и забота досталась Джеки — ее старшей сестре. Она была стройной и красивой, а полненькая младшая выглядела рядом с ней настоящим гадким утенком.

Родители Марии разошлись, когда ей было 13 лет. Дочери остались с матерью, и после развода они втроем уехали в Грецию. Мама желала, чтобы Мария стала оперной певицей, сделала на этом поприще карьеру, и уже с малых лет заставляла ее выступать на сцене. Поначалу девочка сопротивлялась, накапливала обиду и вполне справедливо считала, что у нее отобрали детство.

Образование и путь к славе

Она не смогла поступить в консерваторию, но мать настаивала на своем и даже уговорила одну из преподавательниц отдельно заниматься с Марией. Прошло время, и ученица превратилась в трудолюбивую перфекционистку, всю себя посвятившую пению. Такой она и оставалась до конца своих дней.

В 1947 году после выступления на открытой сцене «Арена ди Верона» Каллас впервые ощутила вкус славы. Великолепно исполненная партия Джоконды вмиг сделала ее популярной, и с этого момента певицу стали приглашать многие известные в театральных кругах личности.

В том числе знаменитый дирижер Туллио Серафин. В 50-х годах она покорила все лучшие мировые оперные сцены, но продолжала стремиться к совершенству. Причем не только в музыке. Например, длительное время истязала себя разными диетами: Джоконду исполняла с весом 92 кг, Норму уже с 80 кг, а для партии Елизаветы похудела до 64-х. И это с ростом 171 см!

Личная жизнь

Еще в 47-м Мария познакомилась с крупным итальянским промышленником Джованни Менегини, ставшим для нее и менеджером, и другом, и мужем одновременно. Спустя 2 года с момента первой встречи они поженились, но давняя любовь не давала ей покоя.

Это был богатый судовладелец Аристотель Онассис, из-за которого в 1959 году брак с Менегини успешно распался. Богатый грек осыпал свою возлюбленную цветами, дарил шубы и бриллианты, однако отношения не ладились. Парочка ссорилась, мирилась, затем снова ссорилась, и так бесконечно.

Она собиралась родить ему ребенка, а он запретил ей даже думать об этом. В итоге для Марии все закончилось весьма печально. В 63-м Онассис переключил свое внимание на Джеки Кеннеди, и спустя 5 лет женился на ней, оставив Каллас с разбитым сердцем. Несмотря на случившееся она продолжала петь, в 1973 году объехала с концертами Европу и Америку.

Правда, теперь аплодировали уже не ее великолепному голосу, а легенде, угасшей звезде, великой и неповторимой Марии Каллас!

Одна из выдающихся певиц прошедшего века Мария Каллас при жизни стала настоящей легендой. К чему бы ни прикоснулась артистка, все озарялось каким-то новым, неожиданным светом. Она умела взглянуть на многие страницы оперных партитур новым, свежим взглядом, открыть в них доселе неизведанные красоты.

Мария Каллас (настоящее имя Мария Анна София Цецилия Калогеропулу) родилась 2 декабря 1923 года в Нью-Йорке, в семье греческих эмигрантов. Несмотря на небольшой достаток, родители решили дать ей певческое образование. Необыкновенный талант Марии проявился еще в раннем детстве. В 1937 году вместе с матерью она приезжает на родину и поступает в одну из афинских консерваторий, «Этникон одеон», к известному педагогу Марии Тривелла.

Под ее руководством Каллас подготовила и исполнила в студенческом спектакле свою первую оперную партию - роль Сантуццы в опере «Сельская честь» П. Масканьи. Столь знаменательное событие произошло в 1939 году, который стал своеобразным рубежом в жизни будущей певицы. Она переходит в другую афинскую консерваторию, «Одеон афион», в класс выдающейся колоратурной певицы испанки Эльвиры де Идальго, которая завершила шлифовку голоса и помогла Каллас состояться как оперной певице.

В 1941 году Каллас дебютировала в Афинской опере, исполнив партию Тоски в одноименной опере Пуччини. Здесь она работает до 1945 года, постепенно начиная осваивать ведущие оперные партии.

Ведь в голосе Каллас заключалась гениальная «неправильность». В среднем регистре у нее слышался особый приглушенный, даже как бы несколько сдавленный тембр. Знатоки вокала считали это недостатком, а слушатели видели в этом особое очарование. Не случайно говорили о магии ее голоса, о том, что она завораживает аудиторию своим пением. Сама певица называла свой голос «драматической колоратурой».

Открытие Каллас произошло 2 августа 1947 года, когда никому не известная двадцатичетырехлетняя певица появилась на сцене театра «Арена ди Верона», самого большого в мире оперного театра под открытым небом, где выступали почти все величайшие певцы и дирижеры XX века. Летом здесь проводится грандиозный оперный фестиваль, во время которого и выступила Каллас в заглавной роли в опере Понкьелли «Джоконда».

Спектаклем дирижировал Туллио Серафин, один из лучших дирижеров итальянской оперы. И вновь личная встреча определяет судьбу актрисы. Именно по рекомендации Серафина Каллас приглашают в Венецию. Здесь под его руководством она исполняет заглавные партии в операх «Турандот» Дж. Пуччини и «Тристан и Изольда» Р. Вагнера.

Казалось, что в оперных партиях Каллас проживает кусочки своей жизни. Одновременно она отражала и женскую судьбу вообще, любовь и страдания, радость и печаль.

В самом знаменитом театре мира - миланском «Ла Скала» - Каллас появилась в 1951 году, исполнив партию Елены в «Сицилийской вечерне» Дж. Верди.

Знаменитый певец Марио Дель Монако вспоминает:

«Я познакомился с Каллас в Риме, вскоре после ее прибытия из Америки, в доме маэстро Серафина, и помню, что она спела там несколько отрывков из «Турандот». Впечатление у меня сложилось не самое лучшее. Разумеется, Каллас легко справлялась со всеми вокальными трудностями, но гамма ее не производила впечатления однородной. Середина и низы были гортанными, а крайние верхи вибрировали.

Однако с годами Мария Каллас сумела превратить свои недостатки в достоинства. Они стали составной частью ее артистической личности и в каком-то смысле повысили исполнительскую оригинальность. Мария Каллас сумела утвердить свой собственный стиль. Впервые я пел с ней в августе 1948 года в генуэзском театре «Карло Феличе», исполняя «Турандот» под управлением Куэсты, а год спустя мы вместе с ней, а также с Росси-Леменьи и маэстро Серафином отправились в Буэнос-Айрес…

…Вернувшись в Италию, она подписала с «Ла Скала» контракт на «Аиду», но и у миланцев не вызвала большого энтузиазма. Столь гибельный сезон сломил бы кого угодно, только не Марию Каллас. Ее воля могла сравниться с ее талантом. Помню, например, как, будучи сильно близорукой, она спускалась по лестнице в «Турандот», нащупывая ступени ногой столь естественно, что никто и никогда не догадался бы о ее недостатке. При любых обстоятельствах она держала себя так, будто вела схватку со всеми окружающими.

Как-то февральским вечером 1951 года, сидя в кафе «Биффи Скала» после спектакля «Аида» под управлением Де Сабаты и при участии моей партнерши Константины Араухо, мы разговаривали с директором «Ла Скала» Гирингелли и генеральным секретарем театра Ольдани о том, какой оперой лучше всего открыть следующий сезон… Гирингелли спросил, считаю ли я «Норму» подходящей для открытия сезона, и я ответил утвердительно. Но Де Сабата все никак не решался выбрать исполнительницу главной женской партии… Суровый по характеру, Де Сабата, так же как Гирингелли, избегал доверительных отношений с певцами. Все же он повернулся ко мне с вопросительным выражением лица.

«Мария Каллас» - не колеблясь ответил я. Де Сабата, помрачнев, напомнил о неуспехе Марии в «Аиде». Однако я стоял на своем, говоря, что в «Норме» Каллас станет подлинным открытием. Я помнил, как она победила неприязнь публики театра «Колон», отыгравшись за свою неудачу в «Турандот». Де Сабата согласился. Видимо, кто-то другой уже называл ему имя Каллас, и мое мнение оказалось решающим.

Сезон решено было открыть также «Сицилийской вечерней», где я не участвовал, поскольку она непригодна для моего голоса. В тот же год феномен Марии Менегини-Каллас вспыхнул новой звездой на мировом оперном небосводе. Сценический талант, певческая изобретательность, необычайное актерское дарование - все это самой природой было даровано Каллас, и она сделалась ярчайшей величиной. Мария встала на путь соперничества с молодой и столь же агрессивной звездой - Ренатой Тебальди.

1953 год положил начало этому соперничеству, продлившемуся целое десятилетие и разделившему оперный мир на два лагеря».

Великий итальянский режиссер Л. Висконти услышал Каллас впервые в роли Кундри в вагнеровском «Парсифале». Восхищенный талантом певицы, режиссер вместе с тем обратил внимание на неестественность ее сценического поведения. На артистке, как он вспоминал, была огромнейшая шляпа, поля которой раскачивались в разные стороны, мешая ей видеть и двигаться. Висконти сказал себе: «Если я когда-нибудь буду работать с ней, ей не придется так мучиться, я позабочусь об этом».

В 1954 году такая возможность представилась: в «Ла Скала» режиссер, уже достаточно знаменитый, поставил свой первый оперный спектакль - «Весталку» Спонтини с Марией Каллас в главной роли. За ним последовали новые постановки, в числе которых и «Травиата» на той же сцене, ставшая началом всемирной славы Каллас. Сама певица писала позднее: «Лукино Висконти означает новый важный этап в моей артистической жизни. Никогда не забуду третьего действия „Травиаты“, поставленной им. Я выходила на сцену подобно рождественской елке, наряженная как героиня Марселя Пруста. Без слащавости, без пошлой сентиментальности. Когда Альфред бросал мне в лицо деньги, я не пригибалась, не убегала: оставалась на сцене с распростертыми руками, как бы говоря публике: „Перед вами бесстыдница“. Именно Висконти научил меня играть на сцене, и я храню к нему глубокую любовь и благодарность. На моем рояле только две фотографии - Лукино и сопрано Элизабет Шварцкопф, которая из любви к искусству учила всех нас. С Висконти мы работали в атмосфере истинного творческого содружества. Но, как я говорила много раз, важнее всего другое: он первый дал мне доказательство, что мои предшествующие искания были верными. Ругая меня за различные жесты, казавшиеся публике красивыми, но противоречившие моей природе, он заставил меня многое передумать, утвердить основной принцип: максимальная исполнительская и вокальная выразительность с минимальным использованием движений».

Восторженные зрители наградили Каллас титулом La Divina - Божественная, который сохранился за ней и после смерти.

Быстро осваивая все новые партии, она выступает в Европе, Южной Америке, Мексике. Перечень ее ролей поистине невероятен: от Изольды в опере Вагнера и Брунхильды в операх Глюка и Гайдна до распространенных партий своего диапазона - Джильды, Лючии в операх Верди и Россини. Каллас называли возродительницей стиля лирического бельканто.

Примечательна ее интерпретация роли Нормы в одноименной опере Беллини. Каллас считается одной из лучших исполнительниц этой роли. Вероятно, осознавая свое духовное родство с этой героиней и возможности своего голоса, Каллас пела эту партию на многих своих дебютах - в «Ковент-Гарден» в Лондоне в 1952 году, затем на сцене «Лирик-опера» в Чикаго в 1954 году.

В 1956 году ее ждет триумф в городе, где она родилась, - в «Метрополитен-опера» специально подготовили для дебюта Каллас новую постановку «Нормы» Беллини. Эту партию наряду с Лючией ди Ламмермур в одноименной опере Доницетти критики тех лет причисляют к высшим достижениям артистки. Впрочем, не так-то просто выделить лучшие работы в ее репертуарной веренице. Дело в том, что Каллас к каждой своей новой партии подходила с чрезвычайной и даже несколько необычной для оперных примадонн ответственностью. Спонтанный метод был ей чужд. Она трудилась настойчиво, методично, с полным напряжением духовных и интеллектуальных сил. Ею руководило стремление к совершенству, и отсюда бескомпромиссность ее взглядов, убеждений, поступков. Все это приводило к бесконечным столкновениям Каллас с администрацией театров, антрепренерами, а порой и партнерами по сцене.

На протяжении семнадцати лет Каллас пела практически не жалея себя. Исполнила около сорока партий, выступив на сцене более 600 раз. Кроме того, непрерывно записывалась на пластинки, делала специальные концертные записи, пела на радио и телевидении.

Каллас регулярно выступала в миланском «Ла Скала» (1950-1958, 1960-1962), лондонском театре «Ковент-Гарден» (с 1962), Чикагской опере (с 1954), нью-йоркской «Метрополитен-опера» (1956-1958). Зрители шли на ее спектакли не только для того, чтобы услышать великолепное сопрано, но и для того, чтобы увидеть настоящую трагическую актрису. Исполнение таких популярных партий, как Виолетта в «Травиате» Верди, Тоска в опере Пуччини или Кармен, принесло ей триумфальные успехи. Однако не в ее характере была творческая ограниченность. Благодаря ее художественной пытливости ожили на сцене многие забытые образцы музыки XVIII-XIX веков - «Весталка» Спонтини, «Пират» Беллини, «Орфей и Эвридика» Гайдна, «Ифигения в Авлиде», и «Альцеста» Глюка, «Турок в Италии» и «Армида» Россини, «Медея» Керубини…

«Пение Каллас было поистине революционным, - пишет Л.О. Акопян, - она сумела возродить почти забытый со времен великих певиц XIX века - Дж. Пасты, М. Малибран, Джулии Гризи - феномен „безграничного“, или „свободного“, сопрано (итал. soprano sfogato), со всеми присущими ему достоинствами (такими, как диапазон в две с половиной октавы, богато нюансированное звучание и виртуозная колоратурная техника во всех регистрах), а также своеобразными „недостатками“ (чрезмерной вибрацией на самых высоких нотах, не всегда естественным звучанием переходных нот). Помимо голоса уникального, мгновенно узнаваемого тембра, Каллас обладала огромным талантом трагической актрисы. Из-за чрезмерного напряжения сил, рискованных экспериментов с собственным здоровьем (в 1953 году она за 3 месяца похудела на 30 кг), а также из-за обстоятельств личной жизни карьера певицы оказалась недолгой. Каллас оставила сцену в 1965 году после неудачного выступления в роли Тоски в „Ковент-Гардене“».