В прошлом году край с размахом и очень достойно отметил праздник 9 Мая. Готовились к нему заранее, сама дата обязывала - 70 лет со дня Победы.

Ответственно, по-настоящему патриотично к мероприятию, ставшему, пожалуй, главным символом единения нации, отнеслась власть. Огромную работу в преддверии праздника проделали музейщики, историки, краеведы, журналисты, рядовые энтузиасты, старания которых, хочется верить, потомки еще оценят. Повсюду прошли акции, выставки, концерты, встречи, конкурсы. На Ставрополье появилось панно с фотографиями фронтовиков, гордостью нашей стала самая большая в стране копия Знамени Победы...

А в этом году мы подошли к другой дате - 75-летию с начала той самой войны, мимо которой край, конечно же, тоже не пройдет. Но именно тот период 1941 года и по сей день для исследователей остается во многом неизведанным.

Несмотря на то, что огромная страна со всеми ее материальными и людскими ресурсами до последнего винтика и человечка была вовлечена в процесс индустриализации и коллективизации, к войне мы оказались не готовы. Говорить о том, какой хаос творился тогда на фронтах и в тылу, долгое время запрещалось.

И только недавно историки по-настоящему обратились к 1941 году, пытаясь восстановить картину наших поражений и саму логику действий командующих армиями и партийных работников на местах. Только сделать это уже непросто - свидетелей тех событий почти не осталось.

Одним из белых пятен в истории края стало строительство с ноября 1941-го по май 1942 года между селом Бешпагир и хутором Базовая Балка линии оборонительных укреплений - дотов, противотанкового рва, траншей. Эти укрепления в народе прозвали оборонительной линией Суслова по имени первого секретаря крайкома партии. Но до сих пор о том беспримерном трудовом подвиге наших земляков, как правило, юных ребят допризывного возраста, девушек, женщин, нам мало что известно.

Мы попытались лишь приподнять завесу над той самоотверженной стройкой, в которую только в нашем крае было вовлечено более сотни тысяч человек. В основу публикации легли архивные документы, сведения, собранные нашим известным краеведом Германом Беликовым, сохранившиеся воспоминания трудармейцев, «детей войны» села Бешпагир.

Последний в селе свидетель

Места, связанные с той всенародной стройкой в селе Бешпагир, показать нам пообещала директор местного краеведческого музея Елена Чернова, человек обаятельный, радушный, в дело свое влюбленная без остатка.

Наше знакомство с ней, естественно, обернулось музейной экскурсией. Извинившись, что по образованию сама не историк, Елена Викторовна, тем не менее, водила нас по небольшим музейным комнаткам часа три.

Мы не были с ней знакомы до этого, да и увидимся ли еще?.. Но первое впечатление от знакомства было таким: не программами по импортозамещению живо село наше, а людьми, которые живут и работают в нем. И не надо быть историком, чтобы так искренне, так трепетно любить свою малую родину, с такой ответственностью подходить к своему делу, по крохам собирая историю заброшенного в степях села.

Елена Чернова узнала о судьбах почти всех без вести пропавших и погибших фронтовиков - жителей села, как правило, рядовых солдат. Ведет переписку с историками в Чехии, Польше, Болгарии, кому дороги подвиги наших воинов, к могилам которых они приносят цветы.

Представьте: попадаешь ты в неизвестное тебе место, слушаешь рассказы о людях, которых ты никогда не знал, но живших здесь, фронтовиках и военнопленных, вернувшихся с орденами или сожженных в печах концлагерей, всматриваешься в их лица на стареньких фотоснимках - и вдруг ощущаешь, что их судьбы - это и твоя судьба, это твое прошлое, твоя история, твоя страна. И щемит сердце… Ну что еще добавить?

Если кто из вас, уважаемый читатель, окажется в Бешпагире, зайдите в местный музей в небольшом деревянном домике бывшего волостного правления. Местные охотно покажут дорогу вам. Это одно из тех мест, где понимают разницу между рассчитанным на массы лубочным овеществлением войны и великой трагедией народа.

Строителей Сусловской оборонительной линии в селе давно уже не осталось. Елена Викторовна знакомит нас с Николаем Кузьмичом Клишиным, местным старожилом, в 1941 году восьмилетним мальчишкой, о том времени оставившем самые живые воспоминания. Как, например, срезал кожаные ремни, на которых немцы к мотоциклам крепили канистры с бензином, за что и был выпорот ими посреди двора. Как после спешного ухода немцев с товарищем пальнул из брошенной гаубицы - благо никто не пострадал, но соседний дом чуть не развалился.

Помнит и то, как до оккупации в их хатке с ноября 1941-го по апрель 1942-го жили шестеро городских, присланных на строительство оборонительной линии. Вместе с домашними на три крохотные комнатки приходилось десять человек, так что спали вповалку на полу, подстелив соломы.

Молодые ребята, студенты, не знавшие крестьянского труда, уже после первого дня стерли руки «до самого мяса». Никакой техники на стройке Николай Кузьмич не помнит, да и не было ее, копали вручную. Зимой в степи продувало до костей, не то что работать - порой устоять на ногах невозможно было. Но вся эта трудовая армия, состоявшая в основном из старшеклассников, студенток, упорно прокладывала противотанковые рвы - четыре метра в ширину, три в глубину.

Сохранилось, правда, еще одно свидетельство той стройки - давнишнее письмо работников бешпагирского колхоза имени В.И. Книги в редакцию краевой газеты: «Грянула война. Всех мужчин забрали в армию, остались в селе старики и женщины с малолетками. Родителей наших заставляли копать траншеи, чтобы не прошли танки. Холод, а они работали у Соленого озера и у хутора Базового...»

Больше о той стройке в селе ничего не известно.

500 и более процентов

На Бешпагирских холмах, по словам Кузьмича, точно можно отыскать следы восьми-десяти долговременных огневых точек, или дотов. Наверное, еще есть, но кто его знает, где они...

Мы едем в сторону Соленого озера, что за селом километрах в трех-четырех. По правую сторону от дороги среди гладкого распаханного поля Елена Викторовна показывает на холм - лет двести назад здесь находился Бешпагирский редут Азово-Моздокской оборонительной линии.

Неподалеку видны небольшие поросшие лесом и кустарником островки - один, второй, чуть поодаль третий. Там среди зарослей боярышника и дички огромными каменными глыбами из земли торчат остатки тех самых огневых точек.

Почему они не сохранились до наших дней, ведь строили на века - из местного камня и металлической арматуры? Разрушить эти толстостенные укрепления даже современной техникой дело непростое. Немцы перед отходом - Кузьмич подтвердил - их не взрывали, да и не до того было им, если по всему селу побросали танки, грузовики, легковушки.

Противотанковых рвов здесь не видно - еще в советские времена их распахали под колхозные поля.

Елена Викторовна показывает на высокий пригорок, левее озера. Между кошарами и посадками крымской сосны, в паре километров от нас, отчетливо видны два дота. Мы направляемся к ним.

У подножия холма переходим противотанковый ров. Несмотря на оползни в этом месте, ров сохранился очень хорошо. Выше, метрах в стах, находятся огневые точки. До самого сосняка от них с равными интервалами уходит сеть соединительных траншей.

Вся округа как на ладошке. Если подняться еще выше, к самому лесу, оттуда ясно виден Ставрополь. Вот оно место тех трудовых подвигов - для жизни, для победы.

Если по прямой, от Бешпагира до Базовой Балки будет километров семь-восемь. Сколько всего построено на этом участке таких укреплений? Сколько их вообще надо было возвести, чтобы остановить немцев или хотя бы задержать? На сколько километров протянулся огромный противотанковый ров - на десять, двадцать?..

Вообще же, масштабы стройки впечатляют. Странно, что никто не пытался даже установить здесь хотя бы скромный памятный знак.

К Ставрополю немцы подошли со стороны Ростова, заняв город 3 августа, а в Бешпагире были только спустя пять дней. Кому вообще на этом направлении советское военное командование хотело дать отпор?

Единственно возможная версия - Советский Союз всерьез опасался вступления в войну на стороне немцев Турции. И если под Ростовом подобные оборонительные сооружения строились на самых подступах к городу, чтобы не сдать его немцам, то на Ставрополье линия Суслова, по всему, имела иное предназначение.

Работы по созданию оборонительной линии, писали местные газеты, велись ударными темпами и «с большим патриотическим подъемом».

В приказе за №47 по бешпагирской стройке от 22 ноября 1941 года было сказано: «Ни холод и стужа, ни дождь и снег - ничто не останавливает советских патриотов выполнять и перевыполнять задания на 200-500 и более процентов!»

Между тем эта линия, отнявшая здоровье у тысяч молодых людей, но так и не завершенная, была пройдена немцами без единого выстрела.

Обходили и уничтожали

Из истории Второй мировой войны известно, что в Финляндии существовала оборонительная линия Маннергейма, во Франции - еще более укрепленная линия Мажино, в Германии - линия Зигфрида. Но мало кто знает, что и у нас была своя линия обороны - от Карельского перешейка до Черного моря, обойти которую врагу было просто невозможно. Негласно именовалась она линией Сталина и создавалась руками десятков тысяч советских заключенных.

Сначала вдоль западных границ СССР к концу 1930-х годов было возведено 13 укрепрайонов (УР), позже к ним добавилось еще восемь. По огневой мощи каждый укрепрайон равен был корпусу, включая пулеметные расчеты, артиллерию, танки, подразделения связи и инженерно-саперные части.

Каждый УР занимал пространство в 100-180 километров по фронту и 30-50 километров в глубину. Оборудовался сложной системой железобетонных и броневых сооружений. Внутри УР создавались подземные помещения для складов, госпиталей, командных пунктов, узлов связи. Все они соединялись сложной системой тоннелей, галерей, перекрытых ходов сообщения. Каждый УР мог самостоятельно вести боевые действия длительное время в условиях полной изоляции.

После подписания пакта Молотова - Риббентропа граница СССР за счет «присоединенных» территорий передвинулась на запад, примерно на 250-300 километров, где стали возводить уже новую сеть оборонительных укреплений - линию Молотова, простиравшуюся от Балтийского моря до Карпат и состоявшую из 13 укрепрайонов.

В 1939 году линию Сталина, как потерявшую свое стратегическое оборонное значение, законсервировали. В начале Великой Отечественной некоторые из укрепрайонов были заняты приписанными к ним пулеметными батальонами, а также отступавшими частями Красной армии, однако сложнейшее сооружение фактически использовано не было, за редким исключением.

На линии Молотова на начало войны, по имеющимся данным, из 5800 долговременных оборонительных сооружений построить успели меньше тысячи, да и то не до конца, в результате чего оборонительная линия не сыграла отведенной ей роли. Узлы обороны, которые успели занять советские войска, сначала немцами обходились и блокировались, а затем уничтожались штурмовыми группами.

Когда немцы вклинились в глубь страны, советское военное командование вновь вспомнило об оборонительных сооружениях. Срочно мобилизованная молодежь, женщины, старики рыли противотанковые рвы, наспех возводили надолбы, доты и дзоты, всевозможные заградительные сооружения, но… было поздно.

Куратор - товарищ Берия

Летом и осенью Ворошиловск, ныне Ставрополь, жил новой жизнью, вслушиваясь не только в сводки Совинформбюро о событиях на фронтах, но и к тому, что происходило в самом городе. Настораживало буквально все, особенно растущее число госпиталей, скоро занявших большинство зданий школ, институтов, клубов. Стремительно росло число беженцев, как правило, евреев.

В городском парке и в других местах появились бомбоубежища. Железобетонное газобомбоубежище, сложенное из бутового камня на специальном растворе, построили в начале бульвара, на углу сегодняшних проспектов К. Маркса и Октябрьской революции. Перекрытия и стены снаружи были покрыты слоем жирной газопоглощающей глины. Это было сооружение с герметически закрывающимися дверями, рабочими и спальными комнатами, столовой и могло выдержать прямое попадание 500-килограммовой авиабомбы.

Молодежь записывалась в различные кружки - связистов, автомобилистов, парашютистов. Проходили занятия по стрелковой подготовке и химзащите.

13 октября 1941 года Государственный комитет обороны принял постановление о создании Главного управления оборонительного строительства с целью форсированного возведения оборонительных линий по типу полевых укреплений. Специальным группам строителей поручалось возведение оборонительной линии в районе предгорий Северного Кавказа - от Темрюка по южному берегу реки Кубань через Баталпашинские предгорья и далее по южному берегу Терека до Каспия.

Предстояло возвести следующие укрепрайоны - Краснодарский, Тихорецкий, Ставропольский, Грозненский… Рубежи необходимы были для того, чтобы задержать немецкие войска и выиграть время для формирования воинских частей на периферии страны. Постановление Государственного комитета обороны подписал лично Сталин. Общее руководство оборонительным строительством поручалось Наркомвнуделу Берии.

Уже 21 октября в Ворошиловске прошло заседание бюро Орджоникидзевского крайкома, на котором было принято решение о строительстве укрепрайона на Бешпагирских высотах, а также о мобилизации 115,5 тысячи человек трудоспособного населения из числа колхозников, студентов вузов и техникумов, старшеклассников, служащих учреждений и домохозяек. Но и эти цифры, думается, сильно занижены, ведь строгого учета никто не вел.

Судя по документам, одновременно с мобилизацией «трудовых единиц» из колхозов и учреждений на стройку направлялось 7550 подвод с лошадьми, 126 автомашин и 176 тракторов.

Каждый за 40 дней работы должен был «выполнить 100 кубометров земляных работ». Если «трудовая единица» не выполнит объем работ в установленный срок, говорилось в решении бюро, то должна выполнить его в дополнительное время.

За работы по возведению линии Суслова непосредственно отвечали работники крайкома партии Шадрин, Баранов, Золотухин, Щелкунов и Громов.

Киркой и лопатой

Мобилизация населения «на окопы» проходила в большой спешке, людям зачастую не объясняли даже, что ждет их. Многие не брали с собой ни сменного белья, ни теплой одежды, ни подходящей обуви. Сажали в машину и - вперед! Десятки тысяч людей разного возраста (мужчины - от 15 до 55 лет, женщины - от 16 до 50) и профессий отправлялись на строительство оборонительных укреплений.

Понятно, что такую огромную трудовую армию требовалось снабдить кирками, топорами, стальными клиньями, но, как оказалось, инструмента катастрофически не хватало, не говоря уже о тракторах и машинах. Строители ходили по дворам колхозников и выпрашивали ломы и лопаты.

Осенью начались затяжные дожди, в степи стояла непролазная грязь, затем резко ударили морозы, доходившие до 20 градусов. Ледяной ветер валил с ног. Земля промерзала до метра, работа превращалась в сущий ад.

В декабре 1941 года «Орджоникидзевская правда» писала:

«Сильный холодный ветер сковывал движения, снег слепил глаза. Земля с трудом поддавалась даже под многократными ударами лома и кирки. Одно и то же место приходилось долбить долго, пока не отлетала глыба смерзшегося грунта… В двенадцать ночи отделение выбросило из котлована последнюю лопату грунта…

Никто из них раньше не был ни землекопом, ни каменщиком… Пурга была такая сильная, что кое-где вынуждены были прекратить стройку, работали почти 18 часов без отдыха… Поздно ночью сооружение было почти закончено».

Большинство строителей оборонительных укреплений на Ставрополье были девушками. Студентка Ставропольского педагогического института Ольга Грачева, выполнявшая по 150-200% нормы, была награждена медалью «За трудовую доблесть». Большинству же вручали грамоты.

К сожалению, в крае нет полных и точных сведений о строительстве оборонительных сооружений на Северном Кавказе. Вот лишь некоторые цифры.

Так, до 29 января 1942 года в крае было выполнено 8767 тысяч кубометров земляных работ. На танкоопасных направлениях под руководством военных инженеров и саперов населением было построено 533 километра противотанковых рвов, эскарпов и других преград, 2437 пулеметных и пушечных дотов и дзотов, а также открытых огневых площадок.

В мемуарах бывший командующий Закавказским фронтом генерал армии И.В. Тюленев в целом по югу страны приводит такие данные: построено около 100 тысяч оборонительных сооружений, из них свыше 70 тысяч огневых точек; противотанковых рвов вырыто 660 километров, противопехотных препятствий - 316 километров, ходов сообщения и траншей - 1639 километров.

Всего на строительстве оборонительных рубежей на Северном Кавказе было задействовано не менее 300 тысяч человек. В районе Туапсе, а также на высокогорных перевалах приходилось взрывать скалы, валить лес. Кроме гражданского населения были задействованы военные строители 9-й и 10-й саперных армий и заключенные.

Между тем труд сотен тысяч людей оказался практически напрасным. Уже после войны это признал бывший начальник штаба инженерных войск Северо-Кавказского фронта Б.В. Баданин:

«Никакой пользы не принесли и те оборонительные рубежи и заграждения, которые строились без учета реальной обстановки и боевых возможностей войск. Немало было противотанковых рвов и других земляных заграждений, заблаговременно отрытых на Кубани и Ставрополье по рубежам рек и на городских оборонительных обводах, которые легко были преодолены противником…»

Еще более категорично высказался бывший начальник оперативного отдела Генштаба генерал армии С.М. Штеменко: «Никаких серьезных, подготовленных к бою оборонительных рубежей южнее Ростова у нас не было».

Вот она, наверное, и есть та главная причина, по которой о народной стройке скоро забыли и сегодня не вспоминают, не знают. Да и зачем лишний раз напоминать о растерянности и бездарности верховного советского руководства, командармов, Героев Советского Союза, бросивших сотни тысяч граждан на бессмысленную стройку?! Так-то оно так...

Но разве можно забыть о трудовом подвиге наших родителей, защищавших родину на своем посту? Память наша о том событии и есть высшая награда для них.

Алексей КРУГОВ,

доцент кафедры

истории России СКФУ

Олег ПАРФЁНОВ,

обозреватель «Открытой»

К противотанковым заграждениям относятся:

а) минированные отдельные участки, полосы или сооружения;
б) искусственно созданные препятствия в виде земляных рвов, эскарпов, лесных завалов, надолб и т. п.;
в) разрушенные отдельные сооружения (мосты, дамбы, плотины, броды, дороги и т. п.).

Все эти препятствия создаются с целью задержать или совершенно исключить движение танков в определенных районах. Они возводятся преимущественно обороняющимся в предполье, на флангах оборонительной полосы и в самой оборонительной полосе.
Как в предполье, так и в оборонительной полосе эти препятствия прикрываются различными огневыми средствами: противотанковыми ружьями, пулеметами, противотанковыми пушками. Ряд препятствий, возведенных в предполье или на флангах обороняющегося, может быть заражен стойкими отравляющими веществами.

ИСКУССТВЕННЫЕ ПРОТИВОТАНКОВЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ

Трапецеидальный ров (рис. 125). Трапецеидальный, безбрустверный ров устраивается на ровной местности перед передним краем и внутри оборонительной полосы. Отсутствие бруствера позволяет

Рис.125. Ров без бруствера

легко маскировать ров под окружающую местность. Размеры зависят от того, против каких типов танков он применяется.
Брустверный ров (рис. 126).
Бруствер создает дополнительное сопротивление и позволяет делать ров несколько уже. Устраивается такой ров на пересеченной местности - в предполье и внутри оборонительной полосы. Без маскировки сетью ров легко может быть обнаружен.

Рис. 126. Ров с бруствером

Ров с обратным бруствером (рис. 127).
Насыпь, вынесенная вперед, создает дополнительное сопротивление: танк от удара о крутую насыпь теряет скорость и падает носом к основанию тыльного откоса рва.

Рис.127. Ров с обратным бруствером

Треугольный ров (рис. 128) устраивается на ровной местности.
Легко маскируется под окружающий фон. Танк при неудавшейся попытке преодолеть ров легко может уйти с препятствия задним ходом.

Рис.128. Треугольный ров

Эскарп (рис. 129).
Эскарп устраивается на холмистой местности на передних скатах. Эскарпирование может также применяться для увеличения крутизны берега реки, откосов, насыпей, выемок и т. п.

Рис.129. Эскарп

Контрэскарп (рис. 130).
Контрэскарп у страивается на холмистой местности на обратных скатах. Он имеет вид обрыва, затрудняющего спуск танка. Стенки эскарпов и контрэскарпов могут быть одеты бетоном, камнем или деревом, и тогда сопротивляемость их значительно увеличивается.

Рис.130. Контрэскарп

Ловушки (рис. 131).
Ловушки устраиваются на дорогах в виде ям размерами 4X3 1/2 метра и глубиною до 2 метров. Сверху яма покрывается накатником и жердями и тщательно маскируется. Прочность перекрытия рассчитывается на разрушение при наезде определенного груза.

Рис.131. Ловушка

Воронки (рис. 132).
Воронки устраивают в таких местах дороги, где затруднен или невозможен объезд (насыпи, выемки, болотистые участки). На дне воронок и вокруг них могут устраиваться фугасы - ловушки, тщательно замаскированные ветками, сучьями, травой и т. п.

Рис.132. Воронка

Завалы из деревьев (рис.133).
Завалы устраиваются на лесных дорогах или дорогах, обсаженных деревьями, в тех местах, где невозможен объезд. Завалы, как правило, оплетаются колючей проволокой, усиливаются фугасами, минами и иногда заражаются СОВ. В горах на дорогах устраиваются каменные завалы.

Рис.133. Завалы из деревьев

Противотанковый барьер (рис. 134 и 135).
Противотанковый барьер устраивается в лесу средней густоты, в котором толщина отдельных деревьев не менее 40-50 сантиметров. К деревьям на определенной высоте прикрепляются бревна диаметром в 25-28 сантиметров. Вместо бревен иногда могут применяться проволочные канаты, скрученные из 40-50 ниток колючей проволоки.
Деревянный барьер (рис. 136). Высота стенки делается различной в зависимости от типа танков, против которых барьер применяется. Такой барьер устраивается преимущественно на дорогах, в дефиле, оврагах и т. д. в виде деревянных стенок, преграждающих путь движения.
Надолбы (рис. 137). Надолбы делаются из бревен диаметром в 25-30 сантиметров. Бревна зарываются или забиваются в землю на глубину 11/2 - 2 метра в шахматном порядке, несколько наклонно вперед. Иногда перед надолбами могут устраиваться пороги. Надолбы могут устраиваться также из рельсов, железобетона и камня.

Рис.134. Противотанковый барьер из бревен

Рис.135. Противотанковый барьер из металлического каната

Рис.136. Деревянные барьеры на дороге

Рис.137. Надолбы

Рис.138. Противотанковые мины

Противотанковые мины (рис. 138). Мина представляет собою плоскую коробку, начиненную взрывчатыми веществами. Мина взрывается при наезде на нее гусеницей танка. От взрыва мины гусеница пробивается и танк останавливается. Мины бывают нажимного, электрического и дистанционного действия.

Мины нажимного действия взрываются обыкновенным запалом; мины дистанционного действия могут взрываться не в момент первого нажима (наезда), а с некоторым запозданием. Уложенные поперек дороги 2-3 мины могут быть соединены жердью, отчего при наезде танком происходит одновременный взрыв всех мин. Соединительная жердь и мины сверху присыпаются грунтом и тщательно маскируются. При благоприятных естественных условиях (наличие кустарника, высокой травы), когда к тому же ограничено время, мины могут не зарываться в землю, а разбрасываться по земле.

Минные поля могут устраиваться из одного, двух и более рядов мин, расположенных различным способом. Демаскирующими признаками минного поля являются: тропинки, протоптанные при укладке мин, пятна свежей земли, высохшей или помятой травы, бугорки в местах укладки мин при твердом грунте, случайно оставленные предметы и т. п.
Против плавающих танков могут устраиваться подводные заграждения: проволочные сети, надолбы, береговые эскарпы и мины.
В зимнее время противотанковые заграждения могут устраиваться из снега в виде снежных заборов высотой 1,2-1,5 метра и шириной 3-5 метров.

< Назад		Вперед >

Противотанковый ров

Противотанковый ров с заросшими берегами и заполненный водой, как природный памятник прошлой войны тянулся с юго-западной части местности и обходя наш военный городок продолжался дальше на северо-восток, огибая подковой районный провинциальный городок. Рядом с ним и на прилегающих опушках леса остались тоже со времен войны заросшие травой и кустарниками капониры артиллерийских позиций и полуразрушенные ДОТы.
Когда-то здесь шли ожесточённейшие бои. Данный район входил в систему оборонительных сооружений Ржевского фронта. При производстве земляных работ по отрывке траншей под фундаменты зданий и наружные коммуникации строители постоянно натыкались на брошенные боеприпасы, гильзы и осколки снарядов и бомб. Следы былых сражений.
После того как пробуренная до глубины 95 метров скважина под основным зданием комплекса вместо нужного дебита 30 м3 пресной воды показала всего 5м3 соленой воды, гидрогеологи не на шутку встревожились, так как из – за них срывались работы по запуску системы кондиционирования технологической вентиляции и пусконаладочные работы инженерно-технического оборудования этого военного комплекса.
Рисковать соответственно больше они не захотели и определили с гарантией на основе гидрогеологических карт места будущих новых скважин в трех километрах от объекта. При этом совершенно не затруднили себя заботой, что водовод от скважины должен пересекать оставшийся после войны противотанковый ров, заполненный водой и труднопроходимое болото, заросшее кустарником шириной около километра. Это все стало нашей военных строителей заботой и проблемой.
Пробурив скважины, мы действительно убедились, что воды здесь тройной запас нужного качества.
Заложив подземные насосные станции, мы приступили к монтажу электролиний и прокладке подземного водопровода от объекта до насосных станций. Для прокладки водопровода через болото пригласили наиболее опытных экскаваторщиков. Но имеющиеся колесные и гусеничные экскаваторы по этому болоту пройти не могли. Болотных экскаваторов в нашем управлении не было.
Решили на открытых водных пространствах делать бревенчатые гати – настилы, а местные «Кулибины» установили на болты на траки гусениц экскаватора куски металлического швеллера длиной до одного метра., тем самым, расширив гусеницы, чтобы увеличить площадь опоры. Неудобство заключалось в том, что эти швеллеры наматывали на себя растительность и хворост, а иногда попадая на твердые пни или камни загибались. Но это были наши издержки, с которыми, как могли боролись
Однажды утром подходит подполковник Кустов С.М. начальник ПТО УНР механизации и пригласил меня на трассу водопровода.
- Болото, Петрович, с горем пополам прошли, теперь надо пересечь противотанковый ров.
- Отлично Сергей Михайлович, глядишь, и вправду уложимся в установленный срок. А какие у тебя проблемы по пересечению противотанкового рва. В войну его рыли руками полуголодные тысячи женщин, стариков и даже детей, а у нас мощная техника.
- Петрович, поехали и все посмотрим на месте. Ров же шириной около пяти метров и глубиной тоже наверное метра четыре будет. Нужно принять решение. Он же до краев наполнен водой. Это теперь, как искусственная река.
В назначенное время, рано утром мы выехали на место пересечения водопровода с противотанковым рвом. Погода была прекрасная. Экскаватор Э-652 -«Драгляйн» уже вплотную подошел ко рву. По берегам рва, как воробьи на проводах, сидели местные жители и дети с удочками и ловили белых и золотистых карасиков величиной с ладонь. Ров, недалеко от места пересечения с водопроводом был перекрыт искусственной земляной плотиной, которая одновременно являлась и переездом для конного и колесного транспорта с одного берега на другой с небольшой трубой для водосброса паводковых и дождевых вод.
- Ну теперь видишь на месте всю картину. Сказал Сергей Михайлович.
- Да. И что ты, Сергей Михайлович, предлагаешь? – спросил я.
- А, что Петрович тут предлагать. Подгоним экскаватор разберем эту колхозную плотину, спустим воду из рва и бульдозером сделаем спуски, как для прохода танков. Экскаватор пророет траншею, уложим с опрессовкой трубы и зароем траншею.
- Сергей Михайлович! Ты варвар! Мы должны вести работы с учетом экологических особенностей местности.
- Не понимаю тебя. Мне что, сюда вызывать отряд для подводных работ? Где ты найдешь денежки для их оплаты?. У них расценки не соскучишься.
- Сергей! Но мы же не можем себе позволить спустить этот искусственный водоем длиной около двух километров, которым теперь пользуются жители близлежащих деревень. Да, когда-то это был военный противотанковый ров, а теперь он превратился в искусственный водоем на радость окружающим людям и кроме того, если хочешь, стал священным памятником войны. О войне люди уже забывают. Ну и пусть этот ров им служит во все века для жизни и памяти.
- Петрович! Мы с тобой инженеры. Водопровод проложить надо. Воду из рва спускать нельзя. Подводников у нас нет. Ты, кроме философии скажи: «Как будем переходить водопроводом этот заполненный водой ров»!
- Сергей Михайлович! Я из чисто человеческих гуманных побуждений предлагаю воду из всего рва не спускать. Подгоняй свой Драгляйн с навесным ковшом и пересыпай ров новой плотиной недалеко от места перехода. И насыпай, накую же плотину, как старая колхозная, чтобы по ней могли проезжать повозки и колесная техника. А затем перегони экскаватор ниже к старой плотине и разбери ее. Спустим этот тридцатиметровый участок рва между плотинами. Ущерб, нанесенный нами экологии будет нулевой. Весной и дождями ров снова пополниться на радость местной детворе.
- Жалостливый, ты Петрович мужик. Но, пожалуй здесь ты прав. Так и сделаем.
- Когда будешь переходить противотанковый ров?
- Сейчас сделаем разбивку, подвезем материалы и сбросную трубу на новую плотину и приступим. Сегодня вечером думаю ров перейдем.
- Ты держи меня в курсе дела.
После обеда Сергей Михайлович прислал мне с попутной машиной записку, сотовых телефонов тогда не было, в которой проинформировал меня, что переходить ров будут во вторую смену, и чтобы и подослал щебня и рабочих для укладки сбросной трубы, и если можно, что-нибудь ребятам перекусить вечером из столовой отряда
В конце рабочего дня, я не выдержал и на машине с материалами и рабочими выехал сам на место работы. То, что я застал, походило на перекрытие реки, солдатский бивуак и ловлю рыбы невиданным раньше способом при помощи экскаватора. Бульдозер и экскаватор с рычанием заканчивали новую плотину. Старая плотина уже была наполовину разрушена и вода с шумом вытекала в этот проем.
Но перед провалом заблаговременно бала установлена преграда из панцирных солдатских кроватей и плетеная сетка, в которую набивались блестящие караси и два военных строителя их собирали в ведра. В стороне на лугу под кустом рябины горел костер и по запаху я понял, что варилась первая уха. Рядом с костром находился повар сержант и довольный до ушей Сергей Михайлович.
Он очень обрадовался моему приезду: -Я знал, что ты не выдержишь и приедешь.
- Точно не выдержал.
- А ужин ребятам привез?
- Конечно, Сергей Михайлович.
- Ну, мы кое-чего сами припасли для такого торжественного момента, как преодоление противотанкового рва.

Первым тостом здесь же возле костра при свете вечернего заката мы вспомнили тех, кто воздвигал этот ров и защищал здесь до последнего дыхания нашу свободу и страну в суровые годы войны.
Второй тост мы подняли, глядя на уже, появившиеся на небе звезды за наших людей и сегодняшние дела по укреплению и защите Отечества.

Приведу несколько фотографий, можно сказать эксклюзивных, на тему противотанковых рвов и обороны Ростова-на-Дону в июле 1942 года, а к фотографиям добавлю выдержку из книги Вилли Кубека "Передовой отряд смерти. Фронтовой дневник разведчика Вермахта 1942–1945"

"22 июля 1942 г.
Постовой будит моего водителя и водителя заднего хода еще в 3 часа утра. Оба готовят бронемашину к поездке.
Я поднимаюсь в 5 утра, приношу кофе, наскоро вытираю пыль с вооружения, потом мы завтракаем.
Ждем приказа следовать дальше. Тем временем раздают почту, и я сажусь черкнуть несколько строчек домой. В конце концов, уже в 9.45 снимаемся с места. Сегодня тоже пыльно, но не так, как вчера.
Сотни единиц техники нашей 13-й дивизии следуют вплотную друг к другу, временами по дороге в одном и том же направлении следует до 3 колонн техники. Несколько сотен метров тащимся, потом стоим, потом снова трогаемся и, чуть проехав, опять стоим. Над нами гудят наши бомбардировщики.
Вокруг ни единого села, только поросшие высокой травой поля, усеянные невысокими холмиками.
Проехав всего ничего, останавливаемся. Причем надолго. Неописуемое зрелище: впереди видим длинный противотанковый ров, где сосредоточился противник. Перед ним в балке затаились несколько наших бронемашин в полной боевой готовности.
Наши машины трогаются с места и направляются к позициям врага. Часть техники следует прямо через противотанковый ров, остальные - вдоль позиций противника. Наша артиллерия и танки ведут по неприятелю ураганный огонь, русские не отвечают.

Немецкий танк преодолевает противотанковый ров под Ростовом, июль 1942 года. Кадр из газеты "Munchner Illustrierte"

На стрелках часов 12.00. Следующие впереди нас колонны переваливают через противотанковый ров. Внезапно единственное орудие русских выпускает по нам с десяток снарядов. Останавливаемся и выжидаем.
Все колонны впереди нас, в том числе и дивизия СС «Викинг», трогаются с места и следуют дальше. Наконец, доходит очередь и до нас. Но едва мы одолели 5 километров, как двигатель нашей бронемашины снова перегрелся - не хочет тянуть, и точка! Сворачиваем налево и останавливаемся. Хайн снимает топливный насос. Мимо нас движутся 3 колонны и еще войска на гужевом транспорте.

С понурым видом навстречу тянутся колонны русских пленных, как правило, группами в два десятка человек, на них никто не обращает внимания.

Советские солдаты сдаются в плен солдатам дивизии СС "Викинг", июль 1942 года, окрестности Ростова-на-Дону. Альтштадт, фотограф 5-ого взвода военных корреспондентов СС

К 18 часам мы снова трогаемся с места, теперь приходится все время обгонять другие колонны.
Проехав 1 километр, добираемся до противотанкового рва и переезжаем его.
Вся дорога на этом участке в воронках от авиабомб и снарядов. К 20 часам нагоняем наше противотанковое подразделение, а потом и обгоняем его.

Солдаты штурмового отряда отдыхают после боя на дне противотанкового рва, июль 1942 года, окрестности Ростова-на-Дону. Гримм, фотограф роты пропаганды (Propagandakompanie)

В конце концов мы оказываемся со своей ротой, расположившейся на окраине села прямо в поле. Тут же ужинаем, кормят рыбой, выдают и сливочное масло. Спим на земле прямо у нашей бронемашины."