Дуэльные пистолеты Дантеса и Пушкина
История дуэли Пушкина с Дантесом, как кажется, изучена досконально. Однако впечатление это обманчиво: в необъятной литературе, посвященной роковому поединку, как правило, тиражируются сведения, добытые из весьма ограниченного круга источников. Между тем одна часть этих источников нуждается в проверке, другая — в дополнениях или уточнениях. Ложное ощущение хрестоматийной известности связывается также с обстоятельствами обмена выстрелами, прогремевшими на Черной Речке 27 января 1837 года, и с оружием, из которого они были произведены. Последнему и посвящен этот очерк.
Виктор Файбисович
«…Пистолетов пара, две пули — больше ничего...»
Еще раз о дуэльном оружии Пушкина и Дантеса
Как явствует из военно-судного дела, на место поединка секунданты явились со своими дуэльными гарнитурами, каждый из которых состоял из пары пистолетов и принадлежностей к ним: «Пистолеты, из коих я стрелял, — показал на следствии Ж.Дантес, — были вручены мне моим Секундантом на месте дуэли; Пушкин же имел свои» 1 . Излагая показания К.К.Данзаса, секунданта Пушкина, следственная комиссия констатировала: «барьер означен был шинелями секундантов. Потом г. д’Аршиак и он (Данзас. — В.Ф.) зарядили каждый свою пару пистолетов и вручили по одному противникам» 2 . Другими словами, Пушкин был вооружен пистолетом из гарнитура, привезенного Данзасом, а Дантес — из гарнитура, привезенного д’Аршиаком.
Непреложным условием дуэли служило равенство в возможностях, предоставляемых противникам. Поэтому дуэльные гарнитуры всегда состояли из пары одинаковых пистолетов с принадлежностями. Оптимальным считалось обращение к новому, ни разу не употреблявшемуся, комплекту; во всяком случае, с дуэльным оружием соперники должны были познакомиться лишь на месте поединка. Однако дуэльный кодекс допускал использование соперниками и собственных пистолетов 3 , если различие в длине их стволов незначительно, а калибры тождественны 4 .
Заметим, что применение противниками собственного оружия имело то очевидное преимущество, что позволяло избежать огласки, почти неминуемой при поисках незнакомых противникам пистолетов. Вспомним: накануне дуэли Ленский наносит прощальный визит Лариным; вечером,
Домой приехав, пистолеты
Домой приехав, пистолеты
Он осмотрел, потом вложил
Опять их в ящик и, раздетый,
При свечке, Шиллера открыл...
Онегин, его противник, наутро
Слуге велит приготовляться
С ним вместе ехать и с собой
Взять также ящик боевой...
Примчались. Он слуге велит
Лепажа стволы роковые
Нести за ним...
Итак, Ленский и Онегин отправляются на поединок каждый с собственным оружием. Очевидно, пушкинские слова: «и каждый взял свой пистолет» — должны пониматься буквально.
С собственными пистолетами явились на дуэль и Пушкин с Дантесом.
Впрочем, собственным оружием — в буквальном смысле этого слова — было лишь оружие Пушкина. Известно, что 24 января 1837 года он отнес ростовщику А.П.Шишкину столовое серебро, под залог которого получил 2200 рублей 5 ; по-видимому, часть этих денег пошла на оплату пистолетов, которые он выбрал в «Магазине военных вещей» Алексея Куракина на Невском проспекте, 13. По словам К.К.Данзаса, секунданта Пушкина, «пистолеты эти были совершенно схожи с пистолетами д’Аршиака» 6 . Три дня спустя, 27 января, около 2 часов дня, Данзас, условясь встретиться с Пушкиным в кондитерской Вольфа, отправился за пистолетами. Уложив их в сани, Данзас подъехал к расположенной в двух шагах от магазина Куракина кондитерской; отсюда путь Пушкина и Данзаса пролег к Черной речке, к месту дуэли.
К.К.Данзас вспоминал: «Пушкин первый подошел к барьеру и, остановясь, начал наводить пистолет. Но в это время Дантес, не дойдя до барьера одного шага, выстрелил, и Пушкин, падая, сказал:
— Je crois que j’ai la cuisse fracassйe 7 .
Секунданты бросились к нему, и, когда Дантес намеревался сделать то же, Пушкин удержал его словами:
— Attendez! je me sens assez de force pour tirer mon coup 8 .
Дантес остановился у барьера и ждал, прикрыв грудь правою рукою. При падении Пушкина пистолет его попал в снег, и потому Данзас подал ему другой. Приподнявшись несколько и опершись на левую руку, Пушкин выстрелил. Дантес упал. На вопрос Пушкина у Дантеса, куда он ранен, Дантес отвечал:
— Je crois que j’ai la balle dans la poitrine» 9 .
— Браво! — вскрикнул Пушкин и бросил пистолет в сторону» 10 .
Итак, следует признать неоспоримым фактом, что в ходе поединка в его руке побывали оба пистолета, приобретенных в этот день в магазине Куракина; в руке Дантеса — один из двух пистолетов, доставленных на Черную речку д’Аршиаком.
В ночь с 27 на 28 января Пушкин попытался в последний раз спустить курок своего пистолета. «Вечером ему сделалось хуже. В продолжение ночи страдания Пушкина до того усилились, что он решился застрелиться, — сообщает А.Аммосов со слов пушкинского секунданта. — Позвав человека, он велел подать ему один из ящиков письменного стола; человек исполнил его волю. Но, вспомнив, что в этом ящике были пистолеты, предупредил Данзаса. Данзас подошел к Пушкину и взял у него пистолеты, которые тот уже спрятал под одеяло; отдавая их Данзасу, Пушкин признался, что хотел застрелиться, потому что страдания его были невыносимы» 11 .
Заметим, что Аммосов вслед за Данзасом неслучайно говорит здесь о двух пистолетах, хотя для того, чтобы застрелиться, достаточно
и одного. Пушкин не мог рассчитывать, что оружие ему зарядят, не разгадав его намерения, следовательно, ему нужны были пороховница, пыж, пуля, шомпол, молоток и капсюль — одеялом он накрыл, по-видимому, ящик с дуэльным гарнитуром…
Какова была дальнейшая судьба оружия, употребленного в поединке на Черной Речке?
После дуэли пистолеты Дантеса и Пушкина на целый век исчезли из поля зрения пушкинистов. «Поединок Пушкина обследован и изложен в настоящее время с совершенной полнотой. Все относящиеся сюда материалы и сохранившиеся памятники собраны, описаны, зарегистрированы. Нет только самого оружия, которым был сражен поэт — дуэльных пистолетов, — констатировал Н.И.Соболев в заметке «Пистолеты последнего поединка Пушкина», датированной 20 марта 1933 г. — Куда они девались? Почему такая реликвия не сохранилась? Какие они были?» 12
Как уже говорилось выше, выстрел, оборвавший жизнь Пушкина, был произведен из пистолета, врученного Дантесу, по его словам, секундантом на месте дуэли. Следствие вполне удовлетворилось этим утверждением и не пыталось установить владельца гарнитура, привезенного на Черную Речку д’Аршиаком — родственником и другом Дантеса.
Пистолеты Дантеса были неожиданно явлены миру накануне столетней годовщины
со дня гибели Пушкина:
в 1937 году в Париже, в фойе зала Плейель (Pleyel ), на выставке «Пушкин и его эпоха», приуроченной к этой скорбной дате, их впервые представил публике Серж Лифарь. Аннотация к ним гласила: «Les pistolets du Baron E . de Barante , pr кt йs pour le duel de Pouchkine au Vicompte d ’Archiac , t йmoin du Baron d ’Anth иs » (Пистолеты барона Э. де Баранта, одолженные для дуэли с Пушкиным виконту д’Аршиаку, секунданту барона Дантеса») 13 . Сведения об истории бытования этих пистолетов организаторы выставки почерпнули из записки, семнадцатью годами ранее вложенной полковником Шательпероном в ящик дуэльного гарнитура. Полковник свидетельствовал: «Ces pistolets appartenaient au Bon Ernest de Barante, diplomate, qui ils prкte а son ami Mr d’Archiac, du duel de Pouchkine avec Mr d’Anthиs — Mr d’Archiac йtait l’un des tйmoins. Ils ont йtй donnйs au colonel de Chatelperron en 1881 par Mr Bon de Barante, frиre de Bon Ernest. Paris , 1 mai 1920. Colonel de Chatel -perron » (Эти пистолеты принадлежали б<аро>ну Эрнесту де Баранту, дипломату, который предоставил их своему другу, г<осподи>ну д’Аршиаку для поединка Пушкина с г<осподи>ном Дантесом — г<осподи>н д’Аршиак был одним из секундантов. Они были подарены полковнику де Шательперону в 1881 г<осподин>ом б<арон>ом де Барантом, братом б<арон>а Эрнеста. Париж, 1 мая 1920. Полковник де Шательперон». — фр.)
Если до 1937 года имя Э. де Баранта не упоминалось даже в классическом труде П.Е.Щеголева «Дуэль и смерть Пушкина», то после обнародования принадлежности барону этих пистолетов возник соблазн связать их и с другим поединком — с дуэлью, произошедшей 18 февраля 1840 г. между их владельцем и М.Ю.Лермонтовым. Стремление это понятно — сам Лермонтов ставил Эрнеста де Баранта на одну доску с Жоржем Дантесом: «Jedйtesteceschercheursd’avantures 16 , — говорил он. — Эти Дантесы и де Баранты заносчивые сукины дети» 17 .
Однако изложение обстоятельств поединка в лермонтовском военно-судном деле делает такие попытки совершенно несостоятельными: «Выбор оружия предоставлен был де Баранту, как считавшему себя обиженным, и он выбрал шпаги, которые привезены были секундантом его; но в самом начале дуэли, у шпаги Лермонтова переломился конец, и Барант нанес ему в грудь легкую рану, которая заключалась в поверхностном только повреждении кожи. После того они, по сделанному предварительно условию, взяли пистолеты, которые привезены были секундантом Лермонтова (курсив мой. — В.Ф.), и должны были стрелять вместе по счету» 18 . Итак, шпаги доставил к месту дуэли виконт Рауль д’Англес, секундант Э. де Баранта; пистолеты же привез А.А.Столыпин, секундант М.Ю.Лермонтова; следовательно, на исход дуэли Лермонтова с де Барантом пистолеты последнего влияния не имели. Скорее наоборот: эта дуэль повлияла на судьбу пистолетов.
За дуэль с де Барантом Лермонтов поплатился новой — и последней — ссылкой. Однако и Эрнесту де Баранту дуэль с Лермонтовым даром не обошлась — он не только поставил крест на своей дипломатической карьере во французском посольстве в России, но и нанес ощутимый урон репутации отца — полномочного посла Франции при петербургском дворе. Эрнест де Барант вынужден был покинуть Петербург 28 марта 1840 года.
Век Эрнеста де Баранта оказался короток:
он не дожил до сорока двух лет и умер в 1859 году; судя по записке полковника де Шательперона, пистолеты барона Эрнеста унаследовал его старший брат — Проспер (Brugi иredeBarante, ProsperClaudeIgnaceConstance, 27.08.1816-9.05.1889); от барона П. де Баранта они перешли к де Шательперонам. Устроителям выставки «Пушкин и его эпоха» пистолеты предоставил сын полковника Поля де Шательперона (CollasdeChatelperron , PaulJean BaptisteLouis, 7.11.1855-4.1.1925) — Луи де Шательперон (CollasdeChatelperron, Louis; 29.11.1882-16.07.1963).
Возвращенные владельцу по окончании парижской выставки, пистолеты де Баранта вновь погрузились в забвение почти на треть столетия. Интерес к ним оживил в 1969 году содержательный очерк «Роковое оружие», опубликованный в «Огоньке» 19 правнуком Пушкина Г.М.Воронцовым-Вельяминовым (20.04.1912-20.12.1982).
Несколько лет спустя З.С.Гибер обнаружила эти пистолеты в частном музее почты на берегу Луары, в Лимрэ, близ Амбуаза, и в 1968 году указала на их местонахождение Г.М.Воронцову-Вельяминову. В ноябре того же года Георгий Михайлович посетил этот музей; владелец музея, размещенного в здании старинной почтовой станции, страстный коллекционер Пьер Поль продемонстрировал ему пистолеты де Баранта и позволил сфотографировать их, но продать их потомку Пушкина отказался, как ранее отказался продать их потомку Дантеса 21 . Г.М.Воронцов-Вельяминов скопировал текст записки полковника Шательперона и впервые указал в своей публикации имя мастера, изготовившего пистолеты де Баранта — саксонского оружейника Карла Ульбриха из Дрездена. Отметим также, что Георгий Михайлович почел необходимым сверить сведения, полученные им при посещении музея Пьера Поля...
«Вернувшись в Париж, ищу Шательперонов в телефонной книге. Их там значится трое. Звоню первому из них.
— Конечно, помню эти пистолеты. Они принадлежали моему отцу. Я любил их рассматривать, когда был ребенком. Он продал их, по-видимому, в трудное для него время. Если вам хочется знать о них подробней, позвоните моей родственнице, маркизе де Рокморель. Она вам сможет о них сказать больше, чем я. Вот ее телефон...
Тут же звоню маркизе, объясняю, в чем дело, и прошу ее не отказать меня принять. Она охотно соглашается и обещает предварительно расспросить подробности у своей матери.
Вот что я узнал от нее через несколько дней.
Амабль Гийом Проспер Брюжиер де Барант (1782-1866), известный историк, член французской академии, был назначен послом при русском дворе в конце 1835 года. Напомню, что Пушкин общался с ним, изучал его исторические труды, упоминал его в своих статьях и обменялся с ним письмами. Посол был женат на Марии Жозефине д’Удето, женщине весьма набожной, основавшей в Париже женский монастырь, в пансионе которого воспитывалась моя собеседница 22 .
Младший же сын посла, Эрнест де Барант, родившийся в Париже 22 апреля 1818 года и умерший в Ванв 18 сентября 1859 года, был тот самый Барант, который одолжил пистолеты д’Аршиаку. Не знаю, имел ли он в 19 лет официальное положение при французском посольстве в Петербурге, где подолгу жил со своим отцом, но впоследствии служил, как и отец, дипломатом, чем и объясняется указание записки, имеющейся при пистолетах, что они «принадлежали барону Эрнесту де Баранту, дипломату».
Эрнест был шармером, покорителем множества женских сердец. Он слыл заблудшей овцой семьи, и поведение его вызвало множество отчаянных писем его добродетельной матери. "
Полный текст статьи см. здесь:
ДУЭЛЬНЫЕ ПИСТОЛЕТЫ
Необходимо вкратце рассказать о главном предмете любой дуэли, а именно о дуэльном пистолете.
В середине ХУ111 века окончательно и бесповоротно сложился внешний облик дуэльного оружия. Прежде всего, следует отметить, что пистолеты были парными, абсолютно идентичными, и ничем друг от друга не отличались, за исключением цифры «1» и «2» на стволе. Дуэльная пара помещалась в изящном ящике вместе с принадлежностями. Обычно они состояли из зарядного шомпола, деревянного молоточка, стальной пулелейки, пороховницы, пороховой мерки, инструментов - отвертки, прочистки, крейцера. Секунданты противников, на глазах друг друга, ревниво следя за всеми тонкостями, отмеривали равное количество пороха, заботливо обертывали свинцовую круглую пулю специальным кожаным пластырем и при помощи шомпола заколачивали в ствол ударами деревянного молоточка. По правилам, разрешалось применять как нарезные, так и гладкоствольные пистолеты, лишь бы они были совершенно одинаковые. Иногда спусковой механизм пистолета снабжался особым смягчающим усилие спуска устройством - шнеллером, однако большинство дуэлянтов предпочитало обычный тугой спуск. Объясняется это просто - в волнении, не совладав с собственным трепетным пальцем, стрелок мог дать непроизвольный, случайный выстрел мимо цели. И без шнеллера, пистолет позволял произвести очень точный прямой выстрел. Количество дымного пороха и масса пули были достаточны, чтобы обеспечить достаточную убойную силу. Калибр пистолетов мог быть произвольным, но обычно был от 11 до 15 мм. Пули, для стрельбы из дуэльных пистолетов, были круглые, свинцовые, весом 10-12 граммов.
В середине ХХ века экспертная комиссия, изучающая все обстоятельства гибели Лермонтова произвела контрольные выстрелы из дуэльного пистолета и мощного армейского ТТ. Оказалось, что пробивная способность дуэльного пистолета лишь немногим уступает мощи ТТ, оболочечная остроконечная пуля которого пробивает насквозь восемь сухих сосновых досок на расстоянии 25 метров! А ведь большинство дуэлей происходило на расстоянии всего 15 шагов… Некоторым невольникам чести случалось стреляться и на 6 шагах от барьера,… Однако, следует сказать, что в особых, абсолютно исключительных случаях, секунданты
противников, не желая смерти друзьям, допускали по взаимной договоренности некоторые вольности при заряжании пистолетов.
Самым невинным был двойной или даже тройной заряд пороха - пистолет при выстреле сильно подбрасывало и пуля высила, и летела мимо цели. «Криминальным», с точки зрения Кодекса чести, было простое неопускание пули в ствол, что так хорошо описал М.Ю.Лермонтов в «Герое нашего времени».
Обществом признавалось несколько разновидностей пистолетных дуэлей. Три из них были главными: дуэль с неподвижными стрелками, дуэль с «барьерами» и дуэль на параллельных линиях.
Дуэль не всегда выбиралась произвольно, ее вид зависел от тяжести нанесенного оскорбления, каковых было три: простая обида, нанесенная от обычной невежливости, позорное оскорбление и самое серьезное - оскорбление действием. При простой обиде обиженный выбирал оружие, при позорном оскорблении - оружие и вид дуэли, при последнем - оружие, вид дуэли и расстояние. Пистолеты противники получали от секундантов на предохранительном взводе. Дуэль начиналась в полном молчании по команде старшего секунданта со слов - « Стреляйтесь», произносимых бесстрастным голосом. Особенностью неподвижной дуэли был поочередный обмен выстрелами, при котором право первого выстрела определялось жребием. Разновидностью этого поединка являлась дуэль, при которой противники стояли спинами друг к другу, а после команды быстро поворачивались, взводили курки и стреляли. Обмен выстрелами должен был последовать не более чем через минуту. Кто проволынил, терял право на выстрел.
При дуэли «с барьерами» дистанция вначале равнялась 35-40 шагам. Перед противниками рисовалась черта обозначаемая шпагой, тростью или белым флагом. В итоге окончательное расстояние оказывалось в 15-20 шагов. По команде - «Вперед» противники шли навстречу друг другу, держа пистолеты стволами вверх. Сделать выстрел мог любой дуэлянт и с любого расстояния, но если один из них дошел до барьера, а второй остановился, то никто не мог принудить его двигаться дальше. Первый выстреливший был обязан ждать ответного выстрела в течение минуты, при этом его соперник мог подойти к барьеру вплотную. Раненому на выстрел отводилось две минуты. Именно так происходила известная дуэль Пушкина с Дантесом. Похожей была дуэль на параллельных линиях. Противники двигались каждый по своей черте, расстояние между которыми составляло 15 шагов. В начале дуэли они были отдалены друг от друга на 25-30 шагов, но в процессе движения расстояние стремительно сокращалось до минимума, хотя каждый оставался на своей линии. В дуэльном Кодексе специально оговаривалось, как поступать, если один из противников умышленно выстрелит в сторону. Если это сделает обиженный, то обидчик тоже должен отказаться от выстрела. Однако если обидчик стрелял в воздух, то обиженный имел полное право стрелять в цель…
При всей своей очевидной воинственности, дуэль никогда не являлась обычным убийством, и уж тем более азартным спортивным состязанием.
Трепещите, поэты! В Россию из Франции едет дуэльный набор Дантеса. 170 лет назад один из двух пистолетов, входивших в набор, послужил орудием национальной трагедии. Из него 27 января (8 февраля по новому стилю) был смертельно ранен Александр Пушкин.
10 граммов смерти
В XIX веке дуэль отличалась от убийства главным образом тем, что проводилась в строгом соответствии с правилами. Именно по этим правилам 7 января поэт Александр Пушкин вызвал на дуэль кавалергарда Жоржа Дантеса. Как ни странно, у того не оказалось под рукой дуэльных пистолетов. Куда побежал француз Дантес за оружием? Разумеется, во французское посольство! Секретарь посольства Огюст д.Аршиак вызвался быть секундантом. А сын посла Эрнест де Барант добыл для дуэли папины пистолеты. Купленные в оружейной лавке на Невском, они ещё ни разу не были опробованы в деле и жаждали крови.
Что же представляли собой "пистолеты Дантеса"? Прекрасно сделанное и тщательно украшенное орудие убийства. Дуэльный набор был произведён в ателье оружейника Карла Ульбриха при арсенале немецкого Дрездена. Калибр чуть меньше, чем у современных крупнокалиберных пулемётов и снайперских винтовок, - 11,5 миллиметра. Заряжался пистолет чёрным порохом и пулей весом 10 граммов. Начальная скорость - около 300 метров в секунду. На дистанции 20 шагов (именно так стрелялись Пушкин с Дантесом) убойная сила была примерно такой же, как у пули столь популярного нынче среди киллеров пистолета ТТ. Кроме того, пистолеты немецкого мастера были снабжены одной из оружейных новинок того времени - капсюльным замком. "Зубчатый, надёжно ввинченный кремень", о котором писал Пушкин в "Евгении Онегине", плохо переносил сырость и довольно часто давал осечки. А осечка приравнивалась дуэльным кодексом к выстрелу без всяких скидок на устаревшую технику. К сожалению, капсюли исправно работали в любую погоду.
Ответный огонь
СЕКУНДАНТОМ Пушкина был его лицейский друг инженер-подполковник Константин Данзас. Он привёз на Чёрную речку ещё один дуэльный набор - так было положено. Вместе с секундантом противной стороны д"Аршиаком бросили жребий, из какой пары стреляться. Вышло - из Дантесовой. По сигналу "Сходитесь!" Пушкин и Дантес каждый со своей стороны двинулись к барьеру, обозначенному брошенными на снег шинелями. В соответствии с дуэльным кодексом теперь каждый из них мог стрелять без предупреждения. Первым нажал на спусковой крючок Дантес.
Пуля вошла Пушкину в правый бок чуть ниже верхнего края подвздошной кости и, двигаясь по дуге, застряла в крестце. "Пробили часы урочные: поэт роняет молча пистолет".
В отличие от Ленского Пушкин смог сделать ответный выстрел. Правда, ствол немецкого пистолета из набора де Баранта при падении забился снегом. Участники дуэли посовещались, и Дантес дал согласие на использование пистолета из другого набора. Он мог бы этого и не делать, буква дуэльного кодекса была бы соблюдена. Но кем-кем, а трусом Жорж Дантес никогда не был.
Пушкин стрелял из пистолета французского производства, купленного у петербургского купца Куракина, и ранил противника в правую руку чуть ниже локтя. Следы этих пистолетов затерялись. В последний раз они всплывали в Польше незадолго до Второй мировой войны. А "пистолеты Дантеса" вернулись во Францию вместе с послом де Барантом, по наследству достались его детям, потом внукам... В 1950 г. их купил известный коллекционер Пьер Поль, завещавший дуэльный набор музею почты во французском городе Амбуаз. При чём здесь почта? При том, что Пушкин, как известно, написал повесть "Станционный смотритель" о превратностях судьбы русских почтовиков XIX века. По крайней мере, именно так написано на табличке, привинченной к обратной стороне ящика. Потом музей закрыли, дуэльный набор передали в городскую мэрию. Оттуда пистолеты и приехали в Москву на выставку в Государственный музей А. С. Пушкина. Любой желающий сможет их увидеть в ближайшие 3 месяца.
Пушкин и Дантес стрелялись из кленовых дуэльных пистолетов калибра 12 мм французской фирмы Le Page. Несмотря на достаточно большую мощность, точность этого оружия была невелика, поэтому большинство дуэлей заканчивались промахами или несмертельными ранениями.
Дантесу попросту повезло, что он выстрелил первым, да еще и попал, потому что вероятность попадания была где-то десять процентов, несмотря на то что разделяли дуэлянтов всего 20 шагов.
Если точность винтовок мало зависит от качества изготовления, то для гладкоствольного оружия очень важна отделка ствола. При хорошей отделке улучшаются и убойная сила, и точность. У Дантеса и Пушкина были абсолютно идентичные пистолеты, они продавались в одном футляре. Предположить, что у Дантеса был пистолет лучше, нельзя: во-первых, пистолет попадал к дуэлянту в результате жребия, во-вторых, секунданты перед дуэлью проверяли пистолеты.
Что на Дантеса была надета кольчуга — это, конечно, выдумка, потому что секунданты обязательно бы заметили это и произошел бы грандиозный скандал. Все случилось согласно дуэльному кодексу, никаких нарушений не было.
Пушкин выжил бы, если бы попал к другому врачу. Медицинскую помощь ему оказали плохую: врач не удосужился даже вытащить пулю из тела, хотя в то время это уже умели делать. Вместо этого умирающего стали поить лекарствами, которые только усугубляли его положение.
По каким правилам стрелялись Пушкин и Дантес?
Людмила Тихонова, заместитель директора заповедника «Михайловское»:
Пушкин говорил: «Чести моей никому не отдам». Когда Дантес стал вести себя очень нагло, компрометируя Наталью Гончарову, распуская молву, сплетни, «жужжанье светской клеветы», то Пушкин был вынужден вызвать его на дуэль. Хоть дуэли и были запрещены, но другого выхода не было. Пушкин принудил Дантеса к ответу за разосланные письма, в которых говорилось о любовных связях Натальи Гончаровой.
У Пушкина было много дуэлей, но он всегда стрелял вторым и в воздух — ему было важно не убить, а сохранить честь. Многие его соотечественники понимали, какое несмываемое пятно позора может остаться на Пушкине, а Дантесу было все равно — у него было два отечества и три имени.
Правила дуэли между Пушкиным и Дантесом были следующие: противники становились на расстоянии двадцати шагов друг от друга и десяти шагов от барьеров, которыми были плащи. По знаку, идя один на другого, не переступая барьера, противники могли стрелять. После первого выстрела противникам нельзя было менять место, чтобы ответный выстрел был с такого же расстояния. Если обе стороны сделают по выстрелу и нет никакого результата, поединок возобновляется как в первый раз, противники встают на то же расстояние в двадцать шагов, сохраняются те же барьеры и те же правила.
Что стало с Дантесом дальше?
Олег Лекманов, литературовед:
Дантес признавался, что, если бы не дуэль, его карьера была бы не столь блестящей. Он был приближен к Наполеону III, выполнял его поручения — например, встречался с Николаем I. Он был увенчан множеством наград, стал офицером Почетного легиона. Его карьерный рост остановила лишь революция 1870 года.
У нас Дантеса называют убийцей Пушкина, в стихотворении «Смерть поэта» он так прямо и назван — не совсем корректно, все-таки это была дуэль, и Пушкин точно так же мог убить Дантеса. Во Франции по этому поводу к Дантесу претензий не было, у него не было клейма убийцы, его не знали даже как победителя на дуэли — просто из-за малой популярности Пушкина на Западе. Лишь со временем, через Достоевского, за границей узнали, что был такой великий национальный русский поэт.
Сейчас на Западе Дантес забыт. Он сделал хорошую карьеру, но в то время такую карьеру сделали многие.
Жорж Дантес, смертельно ранивший на дуэли Александра Пушкина. 1865 год. Париж. pic.twitter.com/8ia79tTuhP
— Исторические Фото (@HistoryFoto) 17 января 2017 г.
Хроника дуэли Пушкина и Дантеса
20 января 1836 года Жорж Дантес пишет своему отчиму, барону Геккерну, и признается , что влюбился. Имя возлюбленной предусмотрительно не называет, однако речь идет о Наталье Гончаровой, жене Пушкина.
«... я безумно влюблен! Да, безумно, так как я не знаю, как быть; я тебе ее не назову, потому что письмо может затеряться, но вспомни самое прелестное создание в Петербурге и ты будешь знать ее имя. Но всего ужаснее в моем положении то, что она тоже любит меня и мы не можем видеться до сих пор, так как муж бешено ревнив; поверяю тебе это, дорогой мой, как лучшему другу и потому, что я знаю, что ты примешь участие в моей печали; но, ради бога, ни слова никому, никаких попыток разузнавать, за кем я ухаживаю, ты ее погубишь, не желая того, а я буду безутешен».
Мемуарист Николай Смирнов пишет, что Гончарова «из неосторожного кокетства принимала волокитство Дантеса с удовольствием», хотя и «искренне любила своего мужа, до такой степени, что даже была очень ревнива».
В феврале 1836 года Дантес признается Гончаровой в любви. Об этом он сообщает Геккерну в письме, датированном 14 февраля:
«Когда я ее видел в последний раз, у нас было объяснение. Оно было ужасно, но облегчило меня. Эта женщина, у которой обычно предполагают мало ума, не знаю, дает ли его любовь, но невозможно внести больше такта, прелести и ума, чем она вложила в этот разговор; а его было очень трудно поддержать, потому что речь шла об отказе человеку, любимому и обожающему, нарушить ради него свой долг; она описала мне свое положение с такой непосредственностью, так просто, просила у меня прощения, что я в самом деле был побежден и не нашел ни слова, чтобы ей ответить».
4 ноября 1836 года городская почта доставляет Пушкину и нескольким его друзьям анонимный пасквиль на французском языке, в котором Пушкину присваивается «патент на звание рогоносца»:
«Кавалеры первой степени, командоры и кавалеры светлейшего ордена рогоносцев, собравшись в Великом Капитуле под председательством достопочтенного великого магистра ордена, его превосходительства Д. Л. Нарышкина, единогласно избрали г-на Александра Пушкина коадъютером великого магистра ордена рогоносцев и историографом ордена».
Вечером того же дня Пушкин отправляет Дантесу по почте вызов на дуэль.
11 ноября 1836 года Дантес делает предложение Екатерине Гончаровой — сестре Натальи Гончаровой. Пушкин отзывает свой вызов. Спустя несколько дней он пишет другу, Владимиру Соллогубу:
«Я не колеблюсь написать то, что могу заявить словесно. Я вызвал г-на Ж. Геккерена на дуэль, и он принял вызов, не входя ни в какие объяснения. И я же прошу теперь господ свидетелей этого дела соблаговолить считать этот вызов как бы не имевшим места, узнав из толков в обществе, что г-н Жорж Геккерен решил объявить о своем намерении жениться на мадемуазель Гончаровой после дуэли. У меня нет никаких оснований приписывать его решение соображениям, недостойным благородного человека».
Однако после свадьбы Дантеса и Екатерины Гончаровой конфликт не заканчивается. По Петербургу начинают ходить слухи и шутки о Пушкине и его семье.
Утром 26 января 1837 года Пушкин отправляет Геккерну-старшему письмо. Пушкин знает, что письмо оскорбительно и, скорее всего, приведет к новой дуэли.
«По-видимому, всем его поведением (впрочем, в достаточной степени неловким) руководили вы. Это вы, вероятно, диктовали ему пошлости, которые он отпускал, и нелепости, которые он осмеливался писать. Подобно бесстыжей старухе, вы подстерегали мою жену по всем углам, чтобы говорить ей о любви вашего незаконнорожденного или так называемого сына; а когда, заболев сифилисом, он должен был сидеть дома, вы говорили, что он умирает от любви к ней; вы бормотали ей: верните мне моего сына.
Вы хорошо понимаете, барон, что после всего этого я не могу терпеть, чтобы моя семья имела какие бы то ни было сношения с вашей. Только на этом условии согласился я не давать хода этому грязному делу и не обесчестить вас в глазах дворов нашего и вашего, к чему я имел и возможность и намерение. Я не желаю, чтобы моя жена выслушивала впредь ваши отеческие увещания. Я не могу позволить, чтобы ваш сын, после своего мерзкого поведения, смел разговаривать с моей женой, и еще того менее — чтобы он отпускал ей казарменные каламбуры и разыгрывал преданность и несчастную любовь, тогда как он просто плут и подлец. Итак, я вынужден обратиться к вам, чтобы просить вас положить конец всем этим проискам, если вы хотите избежать нового скандала, перед которым, конечно, я не остановлюсь».
Вечером 26 января 1837 года в ответном письме Геккерн объявляет Пушкину, что Дантес бросает ему вызов. Из-за тяжести оскорбления поединок должен состояться «в кратчайший срок». Пушкин принимает условия дуэли. Ее назначают на Черной речке — тогдашней северо-западной окраине Петербурга.
Дуэль начинается в пять часов вечера 8 февраля 1837 года . Дантес стреляет первым. Пушкин ранен в живот и падает, потеряв сознание. Через некоторое время Пушкин приходит в себя и делает свой выстрел. Дантес получает пулю в правую руку.
В официальном донесении о дуэли говорится : «Полициею узнано, что вчера в 5 часу пополудни, за чертою города позади комендантской дачи, происходила дуэль между камер-юнкером Александром Пушкиным и поручиком Кавалергардского ее величества полка Геккерном, первый из них ранен пулею в нижнюю часть брюха, а последний в правую руку навылет и получил контузию в брюхо. Г-н Пушкин при всех пособиях, оказываемых ему его превосходительством г-м лейб-медиком Арендтом, находится в опасности жизни».
Смерть Пушкина наступила 29 января 1837 года в 14 часов 45 минут в городе Санкт-Петербурге, доме №12 на набережной реки Мойки
. В ту минуту, когда сердце поэта остановилось, находящийся при нём неотлучно Владимир Иванович Даль (1801-1872) остановил стрелки настенных часов. Эта реликвия по сей день хранится в музее великого русского поэта и прозаика. Причиной печального конца стала дуэль с Жоржем Шарлем Дантесом (1812-1895). Именно пуля, выпущенная из пистолета француза, и оборвала жизненный путь Александра Сергеевича.
Пушкин и его жена Наталья Николаевна
Дуэли Пушкина
Надо сразу сказать, что Александр Сергеевич Пушкин был завзятым дуэлянтом. С ранних лет будущий великий поэт отличался непростым характером. Чрезмерная гордость, стремление к независимости и юношеская горячность служили причиной ссор с другими молодыми людьми. Заканчивались они часто дуэлями. Впрочем, в то время это было обычным явлением в дворянской среде, несмотря на запреты подобных поединков со стороны государства.
Фехтовал Александр Сергеевич очень хорошо, был также отличным стрелком. При этом он постоянно совершенствовал своё мастерство владения всеми видами оружия. Поэтому он всегда был достойным соперником в вопросах защиты чести и достоинства. Во время поединка вся запальчивость и горячность Пушкина проходили. Он становился собранным и хладнокровным.
Все друзья поэта отмечали, что он был дуэлянтом очень высокого класса. Во время поединка всегда стремился стрелять вторым. Дело заключалось в том, что сохранивший свой выстрел соперник имел право подозвать уже выстрелившего к барьеру, а это минимальное расстояние. Человек превращался в неподвижную мишень, которая находилась буквально в двух шагах.
В первой половине 20-х годов Александр Сергеевич использовал любой подходящий повод для ссоры. Он постоянно создавал конфликтные ситуации, то есть провоцировал поединки. Очень опасной была дуэль с офицером генерального штаба Зубовым в 1821 году. Тот выстрелил первым и промахнулся. Очередь была за Пушкиным, но тот проявил благородство и отказался от выстрела. После этого офицеры помирились.
В 1822 году имел место поединок с полковником Старовым. Тот также выстрелил первым и получился промах. Пушкин попросил полковника встать у барьера. Он наставил свой пистолет полковнику почти в лоб и спросил: "Довольны ли вы?" Тот ответил, что доволен. Тогда поэт выстрелил в поле, и на этом конфликт был исчерпан.
Женитьба
С годами Александр Сергеевич остепенился. Он стал умнее, выдержаннее. Уже не задевал людей остротами и насмешками. В декабре 1828 года состоялось знакомство с москвичкой Натальей Николаевной Гончаровой (1812-1863). Знаменательная встреча произошла в Москве на балу, а в апреле поэт попросил руки молодой девушки. Но мать Натальи была не в восторге от бедного, находящегося в опале жениха. Однако дочь была не против брака, и 6 мая 1830 года состоялась помолвка, что вызывало удовлетворение даже у императора. Венчание состоялось 18 февраля 1831 года в Москве.
В мае того же года супруги поселились в Царском селе. Вскоре туда приехала императорская чета и познакомилась с супругой поэта. Наталья Николаевна произвела на венценосных особ самое благоприятное впечатление. Осенью 1831 года чета Пушкиных переехала в Петербург. Столичное светское общество по достоинству оценило красоту молодой жены поэта.
Но чтобы бывать при дворе, Александр Сергеевич должен был иметь хоть какой-то придворный чин. По высочайшему повелению ему присвоили чин камер-юнкера. Это унизило самолюбие поэта. В Табели о рангах камер-юнкер считался низшим придворным чином. Его давали безусым юношам. А Пушкину на то время было 34 года. Состоял он на службе в Министерстве иностранный дел и получал годовое жалование 5 тыс. рублей. Это было очень мало с учётом содержания дома, прислуги и красавицы жены.
Жорж Шарль Дантес
Смерть Пушкина напрямую связана с Жоржем Шарлем Дантесом. Родился тот в небогатой французской дворянской семье и правильнее называть его "д’Антесом", но для русского человека привычнее "Дантес". На свет он появился в один год с Натальей Николаевной Гончаровой. Так что они были ровесниками. Бабушка Жоржа по материнской линии была немкой, поэтому в жилах мужчины текла и французская, и немецкая кровь. Внешность у Дантеса была очень эффектная. Высокий рост, атлетическое телосложение, голубые глаза и белокурые волосы. В этом отношении Александр Сергеевич ему проигрывал. Рост у него был 168 см, телосложение худощавое, а лицо не отличалось классическими чертами.
Во французской армии карьера у Жоржа не сложилась, и он уехал в 1833 году искать счастье в Россию. По пути познакомился с голландским посланником бароном Геккереном. Сумел произвести на него впечатление, и прибыл в столицу империи уже в качестве его протеже. В 1836 году посланник даже усыновил Дантеса, и тот стал бароном Геккереном.
Жорж Шарль Дантес
Это усыновление вызвало в Российской империи удивление. Был жив биологический отец Жоржа, поэтому при дворе прошёл слушок, что Жорж и барон состоят в гомосексуальной связи. Но никакими конкретными фактами это не было подтверждено.
В России Жоржа произвели в корнеты и зачислили в Кавалергардский полк. Он был общительным, весёлым, остроумным и быстро сделался любимцем у прекрасного пола и товарищей по службе. В то же время, те люди, которые его очень хорошо знали, отмечали тщательно скрываемую расчётливость, наглость и откровенную непорядочность.
Дантес и Наталья Николаевна
Знакомство Натальи Николаевны с Дантесом произошло в конце 1834 года. Надо отметить, что жена Пушкина вовсе не была ветреной и легкомысленной красавицей. Женщина очень хорошо играла в шахматы, что указывает на аналитический склад её ума. В то же время она не любила мужа, а лишь испытывала к нему уважение и симпатию. Успех при дворе ей был приятен, а внимание императора Николая I льстило самолюбию.
Многие исследователи допускают, что у Жоржа и Натальи после знакомства возникло взаимное влечение. Сам же Пушкин на первых порах относился к Дантесу абсолютно нейтрально, никак не выделяя француза из многочисленной когорты поклонников своей жены.
Однако Наталья Николаевна видимо не отличалась должной сообразительностью, смекалкой и чувством такта. Она часто бывала в светском обществе без мужа, а затем делилась с ним своими впечатлениями и рассказывала об ухаживаниях Дантеса. Думается, что новоиспечённый корнет о таких откровениях не догадывался, иначе он вёл бы себя осторожнее.
Это породило в душе Александра Сергеевича подозрения, которые переросли в ревность. Усугубило ситуацию анонимное послание, полученное поэтом 4 ноября 1836 года. Представляло оно собой "диплом рогоносца" и было написано на французском языке. В этом пасквиле содержался намёк на связь Натальи Николаевны с императором и Дантесом.
Пушкин и Дантес
Трудно сказать, кто мог написать подобное послание, но Александр Сергеевич решил, что это дело рук именно пришлого француза. Немедля, Пушкин послал Дантесу вызов на дуэль. Это вызвало противодействие у друзей поэта и барона Геккерена. Он приехал к разгневанному мужу и уговорил его повременить с дуэлью. А буквально через неделю Жорж сделал предложение Екатерине Николаевне Гончаровой (1809-1843) - родной сестре Натальи Николаевны. Выходило, что француз влюблён не в жену поэта, а в её сестру. Закончилось всё тем, что Александр Сергеевич отозвал свой вызов, и наступило затишье перед бурей.
10 января 1837 года состоялась свадьба Жоржа Дантеса и Екатерины Николаевны Гончаровой. Русский поэт и француз стали родственниками. Но это событие никак не повлияло на отношение Дантеса к Наталье Николаевне. Ухаживания продолжались. Они усугубились неприглядными шутками в адрес семьи Пушкина. Слухи дошли до поэта и взбесили его. 26 января Александр Сергеевич отправил письмо барону Геккерену. В нём, в грубой форме, было отказано отцу и его приёмному сыну посещать дом поэта.
Письмо носило оскорбительный характер. Поэтому в тот же день атташе французского посольства заявил Александру Сергеевичу, что уполномочен по поручению Дантеса передать ему вызов на дуэль. Поэт тут же его принял, а "драться" договорились на следующий день.
Последняя дуэль Пушкина состоялась 27 января 1837 года после 16 часов дня . Поэту было 37 лет, его противнику оставалась неделя до 25 лет. Место дуэли - перелесок близ Комендантской дачи рядом с Чёрной речкой. Секундантом у поэта был его лицейский товарищ подполковник Константин Данзас. Секундантом Дантеса являлся виконт д’Аршиак - сотрудник французского посольства.
Условия дуэли были следующими : стрелялись с 20 шагов, барьер составлял 10 шагов. Противники должны были идти к барьеру и произвести по одному выстрелу. Дуэльные пистолеты имели пули с диаметром 12 мм. Такой маленький снаряд мог легко нанести смертельное ранение. Снег был глубоким, поэтому секунданты утоптали в нём дорожки, сняли шинели и обозначили ими границы барьера.
Данзас махнул своей шляпой, и противники пошли к барьеру. Александр Сергеевич шёл быстрее. Он подошёл к барьеру, прицелился, но француз выстрелил раньше. Пуля попала в правую часть живота поэта. Тот упал на шинель Данзаса и, казалось, потерял сознание. Дантес и его секундант подошли к упавшему. Тот поднял голову и заявил, что готов продолжить дуэль.
Ему дали другой пистолет, так как дуло первого забилось снегом. Жорж Дантес встал возле барьера. При этом он повернулся правым боком. Правую руку согнул в локте, чтобы защитить грудь, а пистолетом прикрыл голову. Александр Сергеевич сел, опёрся на левую руку, прицелился и выстрелил. Выпущенная из пистолета пуля попала в правое предплечье француза. Тот упал, поэт крикнул: "Браво!" - но Жорж поднялся на ноги. Его ранение не было опасным.
У Александра Сергеевича началось сильное кровотечение. Но дуэлянты не пригласили на поединок врача. Также у них не оказалось ничего под рукой, чтобы наложить на рану повязку. Истекающего кровью поэта доставили на Комендантскую дачу на санях. Здесь раненого переложили в карету, отвезли домой на набережную Мойки, и вызвали врачей.
Пушкина увозят с места дуэли
После дуэли
Смерть Пушкина для России стала величайшей трагедией. Но этот печальный факт случился 29 января, а до этого великий поэт жил, что давало родственникам и друзьям надежду на благоприятный исход. Пуля в нескольких местах пробила кишечник и задела крестцовую кость. Александр Сергеевич всё время находился в сознании и мучился от сильной боли.
28 января поэт простился с женой и детьми. Состояние раненого то улучшалось, то ухудшалось. К концу дня упал пульс, стали остывать руки и ноги. Заострились черты лица, появилась слабость. 29 января Александр Сергеевич начал периодически впадать в забытье. Появились зрительные галлюцинации. Дыхание стало протяжным, руки и ноги остывали всё больше и больше. В 14 часов 45 минут наступила смерть.
Государь поступил очень порядочно по отношению к смертельно раненому поэту. Он прислал бумагу, в которой прощал Александра Сергеевича и обещал позаботиться о его жене и детях. Погребение состоялось 6 февраля 1837 года на кладбище Святогорского монастыря в родовой усыпальнице Ганнибалов-Пушкиных. В то время это место находилось в Псковской губернии. В настоящее время это Псковская область, а монастырь принадлежит русской православной церкви. Находится он под охраной государства как музей-заповедник А. С. Пушкина.
Последние часы жизни Пушкина
После злосчастной дуэли подполковник Данзас был арестован на 2 месяца, после чего отпущен. Он продолжил службу в армии. Нидерландского посла Геккерена отозвали из России. Что же касается Жоржа Дантеса, то его разжаловали в рядовые, лишили приобретённого в России дворянства и выслали заграницу. Он дожил до 83 лет, являлся членом французского сената и утверждал на склоне лет, что смерть Пушкина благоприятно сказалась на его карьере.
Так закончилось это трагическое событие в истории Российского государства. Но могли ли врачи в то время спасти серьёзно раненого поэта? Специалисты утверждают, что при том уровне медицины это было невозможно. В наши дни шансы на благополучный исход составляют 60%. Это при использовании новейшей медицинской аппаратуры и антибиотиков. Но, к сожалению, а может быть, к счастью, каждый из нас живёт в своё время. Поэтому нам остаётся лишь снять шляпы перед образом великого поэта, который по праву считается гордостью России.
«Кольчуга» Дантеса и «надувательство» с пистолетами
Общественное мнение никогда не примирится с потерей Пушкина, и интерес к обстоятельствам дуэли и смерти его не ослабевает. Медики настойчиво думают над тем, можно ли было при другом лечении спасти тяжелораненого поэта. Криминалистам не дает покоя мысль, что Дантес отделался лишь легким ранением. Вначале это объяснялось тем, что пуля срикошетила от одной из пуговиц его мундира, задев лишь руку, что и спасло ему жизнь. В. В. Вересаев высказал предположение, что здесь не все чисто и будто бы на Дантесе была нательная кольчуга и именно она, а не пуговица спасла ему жизнь. На эту версию его натолкнуло сообщение одного архангельского литератора о том, что в Архангельске в старинной книге для приезжих тот видел запись. В ней было отмечено, что от Геккеренов приезжал человек и поселился на улице Оружейников. Версию о кольчуге Дантеса, ссылаясь на проведенное в 1938 году на основе некоторых положений судебной баллистики инженером М. З. Комаром исследование, поддерживают в наши дни криминалисты Е. П. Ищенко и М. Г. Любарский. Вычисления при этом строятся на учете массы и скорости пули на расстоянии десяти шагов. Согласно соответствующим баллистическим вычислениям пуля Пушкина должна была бы если не разрушить, то хотя бы деформировать пуговицу мундира Дантеса и вдавить ее в тело. При этом ссылаются и на заключение судебно-медицинского эксперта В. Сафонова, по расчетам которого пуля, предназначавшаяся Дантесу, попала в преграду больших размеров и плотности, способную противостоять ее ударной силе. Исходя же из характера скрытого перелома ребер у Дантеса судебно-медицинский эксперт и заключил, что такой преградой, скорее всего, были тонкие металлические пластины. Наконец, Е. П. Ищенко и М. Г. Любарский считают, что в 1962 году ленинградские криминалисты и судебные медики окончательно подтвердили версию о кольчуге, спасшей Дантеса. Ими был проделан специальный эксперимент, смысл которого заключался в том, что по манекену, облаченному в мундир Дантеса, были сделаны специальные выстрелы. Стреляли в пуговицу мундира из пистолета А. С. Пушкина якобы с той же позиции, в которой находился поэт. В результате эксперимента полностью исключилась возможность рикошетирования пули.
В начале 90-х годов криминалисты Б. Пискарев и Д. Алексеев выдвинули другую версию. Будто бы Данзас на глазах у секунданта Дантеса д’Аршиака уменьшил (возможно, и наполовину) заряд пороха в пистолете Пушкина, чтобы снизить убойную силу выстрела. Данзас якобы был уверен в том, что д’Аршиак последует его примеру (этого требовали законы чести). Авторы версии не исключают, что все так и было. Помешало то, что пуля Дантеса попала в живот, а такое ранение оборачивалось в те времена почти неизбежным смертельным исходом. Поэтому авторы и назвали «изобретение» пушкинского секунданта «тщетной уловкой» Данзаса.
Думается, что все-таки это преувеличенные надежды криминалистов на возможности своей науки. Криминалистические выкладки обязательно должны соответствовать твердо установленным фактам преддуэльных и дуэльных событий. Гипотеза о кольчуге (иные говорят о панцире, надетом под мундир в виде корсета) была выдвинута в связи с тем, что приемный отец Дантеса, «отбросив спесь, униженно упрашивал поэта отсрочить дуэль хотя бы на две недели» (срок, будто бы необходимый для изготовления либо доставания кольчуги-панциря).
В действительности же это было не совсем так. Во-первых, Геккерен-отец просил отсрочки не на две недели, а на одну. Срок в две недели был определен самим Пушкиным, который вошел в положение голландского дипломата. Вяземский, например, так свидетельствует об этом в письме к великому князю Михаилу Павловичу: «Найдя Пушкина… непоколебимым, он (нидерландский посланник. – А. Н. ) рассказал ему о своем критическом положении и затруднениях, в которые его поставило это дело, каков бы ни был его исход; он ему говорил о своих отеческих чувствах к молодому человеку, которому он посвятил всю свою жизнь, с целью обеспечить его благосостояние. Он прибавил, что видит все здание своих надежд разрушенным до основания в ту самую минуту, когда считал свой труд доведенным до конца. Чтобы приготовиться ко всему, могущему случиться, он попросил новой отсрочки на неделю… Пушкин, тронутый волнением и слезами отца, сказал: «Если так, то не только неделю – я вам даю две недели…»
Известно, что отсрочку от дуэли Геккерен-старший просил не для поиска или изготовления «кольчуги», а для того, чтобы избежать дуэли. Опытный, ловкий дипломат был уверен, что ему удастся сделать это. «Начиная с этого момента, – пишет П. Е. Щеголев, – Геккерен пустил в ход все военные приемы и дипломатические хитрости. Он бросился к Жуковскому и Михаилу Виельгорскому, чтобы уговорить их стать посредниками между ним и Пушкиным» 29 . И как уже отмечалось, он сразу же преуспел в этом. Уже на следующий день он убедил Жуковского в «страсти» Дантеса к Екатерине Гончаровой. Разумеется, это было крайнее средство, но оно указывает на то, что нидерландский посланник исключал дуэль. Она была бы для него крахом его дипломатической и Дантеса гвардейской карьеры в России. К тому же любое упрощение обстоятельств, любое неосновательное принижение противников поэта волей-неволей будет означать и принижение его самого. Да, Дантес был ничтожеством по сравнению с поэтом-гением, был легкомысленным и безнравственным человеком. Однако делать из него еще и физического труса – это значит искажать действительное положение вещей, упрощать трагедию случившегося, превращать ее в банальную уголовщину, не достойную памяти поэта. И прискорбно, что криминалисты пытаются оказать истории медвежью услугу.
Перейдем теперь к чисто криминалистическим аргументам, которые в этом отношении являются также весьма сомнительными. Во-первых, кто из медиков может сейчас поручиться, что у Дантеса был скрытый перелом ребер?… Нужно обладать завидной уверенностью и не меньшей увлеченностью своим предположением, чтобы на основании сохранившегося заключения полкового штаб-лекаря категорически сделать такой вывод. Речь может идти лишь о возможности такой травмы, но ведь известно, что от возможности до действительности часто оказывается непреодолимое расстояние. Во-вторых, как можно зафиксировать позу Дантеса и позу Пушкина? Материалы военно-судного дела (показания д’Аршиака и Данзаса) могут дать лишь представление об этих позах, достаточное для писателя, художника, но вовсе не для эксперта-криминалиста. Отклонись пистолет Пушкина на 1 см или положение тела Дантеса на это же расстояние – неизбежно изменится и траектория полета пули и характер соприкосновения пули с телом. Ну и, наконец, вывод криминалистов о том, что «Пушкина и его секунданта Данзаса бессовестно обманули: дуэльные пистолеты обладали разной убойной силой. То, что пистолет поэта был слабее, установили, сопоставив повреждения, причиненные пулями из того и другого оружия». Кто обманул и как? Так и чудится, что опять Геккерены с помощью, по меньшей мере, если не царя, то Бенкендорфа либо Нессельроде обманывают бесхитростно наивных Пушкина и Данзаса, слабо разбирающихся в пистолетах. В действительности же ни Дантес, ни его секундант, ни Геккерен-старший (это подтверждается материалами военно-судного дела о дуэли) к пистолетам Пушкина не имели никакого отношения. Приходится удивляться и такой «проницательности» криминалистов. Даже если они получили в распоряжение пистолеты Пушкина, то каким образом могли они сделать вывод, из какого из двух использованных на дуэли пистолетов был сделан поэтом выстрел? Может быть, по ржавчине, оставшейся на одном от попавшего в ствол снега? Разумеется, что все это попросту несерьезно, и такие «криминалистические» выводы способны только дискредитировать криминалистическую науку. То, что убойная сила пистолетов, стреляющихся на дуэли, нередко бывала различной, явление вполне нормальное. Не могли же секунданты перед дуэлью производить экспертизу. М. И. Яшин в своем упорстве доказать версию с кольчугой (правда, он считает, что это была не кольчуга, а кираса, изготовленная из кованого железа) упрекает Данзаса в том, что тот отказался от осмотра одежды Дантеса, называя это «игрой в благородство». Думается, что и здесь явный «перебор» с доказательствами и упреками. Я. Левкович в примечаниях к факсимильному изданию книги П. Е. Щеголева «Дуэль и смерть Пушкина» справедливо указывает, что «мы не знаем ни одной дуэли и ни одного литературного описания дуэли, когда бы секунданты осматривали одежду противников, подобная проверка могла поставить проверяющего в смешное положение, вызвать пересуды, возмущение и даже новую дуэль».
Понятно наше неистребимое желание придать какому-либо событию из преддуэльных и дуэльных значение рокового, не будь которого трагедия не произошла бы. Отсюда живучесть разного рода легенд: и о кольчуге Дантеса, и об интригах императора, якобы заставившего Дантеса жениться на Екатерине Гончаровой, и о направлении Бенкендорфом своих жандармов в сторону, противоположную месту дуэли. Не случись то или то, жизнь гения не оборвалась бы. Однако это есть упрощение действительно трагических событий. Даже если бы (ах, как хочется верить и такой красивой легенде, приписываемой Данзасу) Натали не была близорука и увидела ехавших на место дуэли мужа и его секунданта, это ничего не могло бы изменить. Гений Пушкина был обречен в условиях александровско-николаевской России. «Ужасный, скорбный удел, – отмечал А. И. Герцен, – уготован у нас всякому, кто осмелится поднять голову выше уровня, начертанного императорским скипетром; будь то поэт, гражданин, мыслитель – всех их толкает в могилу неумолимый рок». Судьба, общество, правительство опутали поэта массой едва ли вообще разрешимых обстоятельств. В последние годы жизни он буквально бился в тисках нужды и цензуры. Одни только годовые расходы на квартиру, лошадей, гардероб Натали и другие неизбежные траты приближалось к 30 тысячам. Доходы же от «деревеньки на Парнасе» были куда более скромные. Поэт так нуждался, что за пять дней до дуэли им было взято под залог шалей, жемчуга и столового серебра на 2200 рублей. Если в августе 1836 года Пушкин оценивал сумму своих долгов в 45 тысяч рублей, то затем счет этот стремительно рос, и после смерти поэта опека выплатила его долгов на сумму свыше 135 тысяч рублей. В связи с этим зададимся вопросом: как мог поэт выкрутиться хотя бы из этих обстоятельств? А ведь денежные дела поэта – это всего лишь одна (и сама по себе еще не главная) сторона дела.
Не мог не переживать остро Пушкин и потерю им своей популярности у читателей. Нам, живущим в XXI веке, странно и подумать об этом. Но тем не менее это было так. Вот мнение, идущее из ближайшего (карамзинского) окружения Пушкина. С. Карамзина в июльско-августовском письме (1836) к брату Андрею отмечает: «Вышел № 2 „Современника“, но говорят, что он бледен и в нем нет ни одной строчки Пушкина (которого разбранил ужасно и справедливо Булгарин, как „светило, в полдень угасшее“). Ужасно согласиться, что какой-то Булгарин, стремясь излить свой яд на Пушкина, не может хуже уязвить его, чем сказав правду». Можно сказать, что это мнение любителя (Карамзина) или полицейского литератора (Булгарин). Увы, оно совпадает с мнением и уважаемых литераторов. Достаточно сказать, что Белинский в 1834 г. в своих едва ли не программных «Литературных мечтаниях» дает следующую оценку творчества поэта: «Теперь мы не узнаем Пушкина: он умер или, может быть, только обмер на время. Может быть, его уже нет, а может быть, воскреснет; этот вопрос, это гамлетовское быть или не быть скрывается во мгле будущего. По крайней мере, судя по его сказкам, по его поэме „Анжело“ и по другим произведениям, обретающимся в „Новоселье“ и „Библиотеке для чтения“, мы должны оплакивать горькую и невозвратимую потерю». Очень скоро и обывательское, и профессиональное мнение «прозреет» и навечно запишет покойного поэта в разряд гениев (прискорбно лишь то, что Пушкину самому не суждено было этого дождаться). Менее чем через полтора месяца после трагической гибели поэта В. А. Жуковский (один из немногих, кто неизменно, по-отечески любил покойного и никогда не сомневался в его гениальности) справедливо писал по этому поводу: «Наши врали-журналисты, ректоры общественного мнения в литературе, успели утвердить в толпе своих прихожан мысль, что Пушкин упал; а Пушкин только что созрел как художник и все шел в гору как человек, и поэзия мужала с ним вместе».
Разумеется, были и другие причины того безысходного состояния, в котором к 1836–1837 гг. оказался поэт.
О том, что дуэль для поэта была попыткой вырваться из опутавших его обстоятельств, хорошо сказал митрополит Анастасий (Грибановский) в очерке «Пушкин в его отношении к религии и православной церкви», впервые опубликованном в эмигрантском еженедельнике «Царский вестник». Он рвался из этих гнетущих мелочей жизни, как лев из сетей, всячески стремился сбросить с себя бремя «забот суетного света», но не мог. В этом была трагедия последних дней его жизни… Роковая дуэль с Дантесом, на которую он решился с такою легкостью и даже некоторой видимою поспешностью, и была болезненной попыткой поэта найти какой-нибудь исход из своего невыносимого, как ему казалось, положения. Это был почти порыв отчаяния. Лучше смерть, чем такая жизнь, вот что означал вызов, брошенный им не только Дантесу, но и самой своей судьбе».
Какой же главный вывод можно сделать из ознакомления с военно-судным делом о дуэли и сопоставлении его материалов с устоявшейся в советском пушкиноведении оценкой преддуэльных, дуэльных и последуэльных событий? Первое и главное – это обыкновенное по своему формальному содержанию для судопроизводства николаевской юстиции дело является и всегда будет являться весьма необычным для нас, соотечественников поэта, живущих в другом тысячелетии.
Вместе с тем ставшая традиционной оценка данного суда как суда в кавычках, как комедии, спектакля, поставленного по сценарию, написанному самодержцем, не соответствует историческим фактам. Более того, такая оценка этого процесса явно принижает то общественное положение, которое в жизни России (даже в серо-промозглых сумерках николаевского царствования) занимал Пушкин. Никакой комедии не было и быть не могло, так как покойный поэт меньше всего походил на комедийного героя. Процесс свидетельствовал об обратном.
Да, суд проходил в полку, шефом которого был лично император. Да, офицеры конной гвардии, которых судьба избрала в судьи поэта, были тесно связаны со светским обществом Но император и светское общество были сами по себе, а Пушкин оставался Пушкиным. По сути дела этот суд был и посмертным поединком поэта с царем и светским обществом, который те проиграли начисто. Это царь оценил поэта лишь в величину оскорбительно-мелкого для него придворного звания камер-юнкера. Судьи же и после смерти поэта вынесли приговор камергеру, так как никак не могли связать его имя с камер-юнкерским званием (ведь это – Пушкин!). Это царь думал, что суд вынесет убийце поэта обычный для дуэлянта приговор: перевод из гвардии в армию или краткосрочное заключение в крепость. Судьи же и не думали шутить (или «ломать комедию»), а вынесли Дантесу смертный приговор. Царь щедро сыпал на «блестящего» кавалергарда монаршьи милости. Его окружение и высший свет стремились не отстать от царя в покровительстве его любимцу, едва ли не открыто поддерживали Дантеса и его приемного отца – нидерландского посланника в их преследованиях жены поэта. Суд же отверг все их объяснения и в своем решении исходил из пушкинской версии о причинах дуэли. Сколько бы мы ни считали, вывод один: посмертно подсудимый победил!
Из книги Sex Pistols - История изнутри автора Верморел ФредНАДУВАТЕЛЬСТВО ДЖУЛИЕН ТЕМПЛ: Малькольм был очень резко настроен делать фильм, и мы пришли к решению, что нам следует сохранить всю структуру и использовать какие-то документальные кадры, которые мы собрали. Это была как раз Бразилия, туда поехали Стив и Пол, Сид заболел, а
Из книги После Гиппократа автора Смирнов Алексей Константинович Из книги Тигр скал автора Хергиани Мирон БуджаевичСосед Пушкина, сосед Дантеса Урология требует простоты жизненного восприятия.Наш хирург-уролог К. ходил в длинном кожаном пальто до пят, неизменно распахнутом. Лицо у него всегда было оживленное, а перед стаканом - озорное и сразу ответственное.В поезде мы разговорились,
Из книги Посмертно подсудимый автора Наумов Анатолий ВалентиновичСЕРДЦЕ СТАЛЬНОЕ И КОЛЬЧУГА СТАЛЬНАЯ!.. - В течение подготовительного периода подобраны и изготовлены шлямбуры различных видов и моделей. Наше снаряжение заметно отличалось от прежнего альпинистского высотно-экспедиционного снаряжения. Например, шлямбурные крючья
Из книги Наталья Гончарова автора Старк Вадим ПетровичСлужебные характеристики Дантеса, их приобщение к делу Вернемся, однако, к формулярному и кондуитному спискам Дантеса (они помещены в деле о дуэли сразу же после документа об освидетельствовании его здоровья), так как официальные сведения о нем необходимо также
Из книги Философ с папиросой в зубах автора Раневская Фаина ГеоргиевнаОбида Дантеса на петербургское светское общество Вот все, что находится в официальных материалах военно-судного дела о дуэли. Однако существует документ, который по своему содержанию должен был бы помещен в нем, но по тем или иным причинам отсутствует. 26 февраля 1837 г.,
Из книги Чеканка автора Лоуренс Томас ЭдвардПисьма Дантеса Геккерену К началу 1836 года, когда Пушкины жили в доме Баташевых, относятся первые упоминания в свете об ухаживании Дантеса за Натальей Николаевной. В свое время П. Е. Щеголев считал, что оно началось в 1834 году: «Если Дантес не успел познакомиться с
Из книги автораСватовство Дантеса Около полудня следующего после получения анонимных писем дня, 5 ноября, Пушкина посетил Геккерен-старший, сообщивший, что его сын находится на дежурстве по полку, а он по ошибке распечатал пришедшее утром по почте письмо с вызовом на дуэль. Геккерен
Из книги автораАгент Дантеса Фаина Георгиевна вспоминала: «Ахматова не любила двух женщин. Когда о них заходил разговор, она негодовала. Это Наталья Николаевна Пушкина и Любовь Дмитриевна Блок. Про Пушкину она даже говорила, что та - агент Дантеса.Когда мы начинали с Анной Андреевной
Из книги автора25. Надувательство Это было вчера - мы сменили второй барак на четвертый. Вчерашним вечером, когда те, кто остался из второго, сидели вместе, над нами нависало чувство сожаления, утраты, потерянности. Мы были так послушны капралу Эбнеру, что забыли навык принятия решений.
