Алексей Николаевич Арбузов. «Иркутская история

Алексей Николаевич Арбузов

Иркутская история

Драма в двух частях

Посвящается Юлии Борисовой

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Валя - кассирша в продмаге, 25 лет.

Лариса - продавщица в продмаге, 34 лет.

Сердюк Степан Егорович - начальник экипажа на большом шагающем экскаваторе, 50 лет.

Сергей Серегин - начальник смены. Мастер-машинист на шагающем, 26 лет.

Виктор Бойцов - первый помощник машиниста, электрик, 25 лет.

Родик - второй помощник машиниста, гидравлик, 24 лет.

Денис - слесарь-смазчик на шагающем, 25 лет.

Афанасий Лапченко - подсобный рабочий на шагающем, 20 лет.

Зинка - жена Дениса, бетонщица, 20 лет.

Майя - сестра Родика, десятиклассница из Москвы, 17 лет.

Нюра - монтер, 22 лет.

Подвыпивший мужчина .

Девочка с булкой .

Нянечка .

Первый парень .

Второй парень .

Антон – мальчик, десятый год.

Лера – его знакомая, 9 лет.

Прохожий .

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

На площадке расположится хор и действующие лица драмы.

Вероятнее всего, им следует разместиться очень свободно и разнообразно – ведь каждый будет погружен в свои мысли. Я думаю, что кто-то из них в задумчивости может перебирать струны гитары, но очень небрежно, словно настраивая инструмент. Может быть, сторонкой, еле угаданная, прозвучит мелодия колыбельной, которую дальше мы услышим не раз. Но повторяю – музицирование это должно быть совсем небрежным.

Итак, все посидят несколько мгновений молча, в задумчивости. Затем начнется разговор.

Первый юноша . А правда ли, что, полюбив, человек распрямляется, как цветок на свету?

Девушка (задумчиво ). И так бывает…

Второй юноша (берет ее руку, смотрит на нее ). А разве не может случиться, что сила моей любви переменит тебя неузнаваемо и ты станешь такой прекрасной, что даже я сам не узнаю тебя?

Девушка . Кто знает…

Хор . Вот какая история случилась на реке Ангаре, недалеко от города Иркутска. В середине двадцатого века в тех местах строили мощную гидростанцию…

– И встретились там три человека.

– История, о которой пойдет речь, это…

Валя . История моей жизни.

Сергей . И моей…

Виктор (грубовато ). Моей тоже.

Валя . Меня зовут Валя.

Виктор . Меня – Виктор.

Сергей (задумчиво ). А меня звали Сергеем.

Лариса (кладет руки на Валины плечи ). Я дружу с ней, но рассказ этот не обо мне. Меня зовут Лариса… Очень жаль, но я пройду стороной.

Сердюк . Сердюк – моя фамилия. Мне уже за пятьдесят, вот что плохо. (Подумав .) В этой истории замешаны еще некоторые, но о них вы узнаете после.

Хор . Вот конец этой истории. Весенний дождь. Вечереет. На деревянном мостике возле самой Ангары стоит Валя и думает, как ей жить дальше.

Возникают очертания небольшого деревянного мостика. На нем возле тускло горящего фонаря стоит задумавшаяся Валя.

– А сейчас на мостике появится Виктор.

– Так и есть… Вот он.

Виктор . Валя!… (Подходит к ней .) Дождь ведь…

Валя . Ну и пусть… (Чуть помолчав .) Погляди, плотина светится… красиво.

Виктор . Говорят, через две недели Ангару перекрывать будем.

Валя (кивнула головой ). Конец.

Виктор . Ты домой?

Валя . Да.

Виктор . Проводить?

Валя . Нет.

Виктор . Почему?

Валя . Не надо.

Виктор . Промокнешь ты…

Валя . Не беда. (Смотрит на него .) Витенька… родной… спасибо.

Виктор . За что?

Валя . Погляди-ка… (В кулачке ее зажаты деньги .)

Виктор . Получка?

Валя . Первая… Если бы он узнал… вот радовался бы.

Виктор . Да.

Валя (прижимается своей щекой к его руке ). Спасибо.

Виктор (ласково ). Ну что ты…

Валя (улыбнулась неожиданно ). А на Волге, говорят, какая-то дивчина всей сменой на шагающем командует… Думаешь, возможно?

Виктор . Вполне.

Валя . Ой!

Виктор . Что ты?

Валя (улыбнулась ). Дождинка за воротник попала.

Виктор . Говорят, наш шагающий в Братск отправляют… Слыхала?

Валя (быстро ). Прощай… Мне в ясли надо – за ребятками.

Виктор . Валенька…

Валя . Нет… Молчи.

Виктор . Никогда?

Валя . До свиданья!… (Убегает .)

Виктор . И, сбежав с мостика, счастливая, с заплаканными глазами, она убегает, оставляя меня одного.

Хор . Ты очень ее любишь?

Виктор (задумчиво ). Я и сам теперь не помню, как со мной случилась эта беда…

Хор . Беда? А может быть, не беда, а счастье?

Виктор . Может быть… Ведь нынче я уже совсем не похож на того Витьку Бойцова, каким был когда-то.

Хор . Вероятно, все началось именно в тот вечер, два года назад, когда ты с Сергеем подошел к Валиному магазинчику… Помнишь, он был неподалеку от барака, где вы тогда жили?

– Вот он стоит на небольшом холмике, этот магазинчик, – до строительства рукой подать.

– А вот и сама Валя, она тут работала кассиршей.

– А это ее подруга Лариса. Уже семь часов вечера, рабочий день их кончился…

Виктор . А мы с Сергеем в это время обедали в столовке. Мы только собирались идти сюда.

Хор . Да… Вас еще здесь не было.

На площадке остаются только Валя и Лариса – они закрывают магазин. Над ними ясное небо. Скоро закат.

Валя . Поздно темнеть стало, правда, Лариса?

Лариса . Весна… Какие у нас кольца узкие – еле замок входит.

Валя . А ты стукни по замку палкой! Ну-ка, дай… (Ударяет палкой по замку .) Видала?

Лариса . Порядочек.

Валя (оглянулась ). А весело вокруг. Люблю весну…

К лавке торопливо подходит подвыпивший мужчина.

Мужчина . Женщины, остановитесь! Зачем лавку затворяете – я еще пол-литра не купил.

Лариса . Восьмой час… Время вышло, гражданин.

Мужчина (с укоризной ). Эх, женщины, женщины… (Подумав .) Чего будем делать, женщины? Нужна пол-литра.

Валя . Говорят, магазин закрыт.

Мужчина . Ты, может, предполагаешь – я алкоголик? Ни-ни. Я вина пять месяцев не пил. С самого рождества.

Валя . Что же сейчас надрался?

Мужчина . Сын у меня родился в городе Златоусте. Как отметим, женщины?

Валя . Давай станцуем. (Напевая, кружит его .) А теперь – ступай в постельку, отец.

Мужчина . Слышь, кассирша, тебя как зовут?

Валя . Валентиной…

Мужчина . Спасибо тебе, Валечка. Спасибо тебе… от моего имени. Знаешь, какой нынче день? Эх!… Пошли гулять в город Иркутск!

Валя (снова напевая, кружит его ). И больше никаких! Ступай в постель – целее будешь, герой.

Мужчина . Спасибо тебе, Валечка, от имени… моей жены. (Уходя, оборачивается .) Мне бы только никого не встретить, а то… Эх, пропадай все!… (Уходит .)

Лариса . Что озоруешь?

Валя . Зачем? Мне верно весело… Еще одним мальчиком на свете больше. (Хохочет .) Разве плохо?

Входят Сергей и Виктор.

Виктор . Добрый день, девушки… Закрыли свой универмаг?

Валя . А ты не смейся!… (Передразнивает .) Универмаг… У нас сегодня выручка, как в центре. Мы воблу выбросили вяленую… Знаешь, какой шум был?

Виктор . Знакомься, это начальство мое… Сергей. Я тебе про него рассказывал.

Валя (только сейчас заметила Сергея ). Здравствуйте.

Виктор (Сергею ). А это Валя – мастер вертеть ручку у кассы. А это у нас Лариса Петровна, завприлавком. Девушки отзывчивые.

Валя . Так это вы и есть Сергей?

Виктор (Вале ). А ты… знаешь его разве?

Валя . Приметила… Навещает нашу торговлю.

Сергей . Приходится. Я, правда, булки больше люблю с поджаристой корочкой, а у вас они обычно бледненькие какие-то.

Валя . С поджаристой многие любят. А почему вы всегда смотрите как-то странно? Точно я вас обидела…

Сергей . Зачем же? (Просто .) Вы, по-моему, очень красивая. Вот я и гляжу на вас.

Алексей Николаевич Арбузов

Иркутская история

Драма в двух частях

Посвящается Юлии Борисовой

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Валя - кассирша в продмаге, 25 лет.

Лариса - продавщица в продмаге, 34 лет.

Сердюк Степан Егорович - начальник экипажа на большом шагающем экскаваторе, 50 лет.

Сергей Серегин - начальник смены. Мастер-машинист на шагающем, 26 лет.

Виктор Бойцов - первый помощник машиниста, электрик, 25 лет.

Родик - второй помощник машиниста, гидравлик, 24 лет.

Денис - слесарь-смазчик на шагающем, 25 лет.

Афанасий Лапченко - подсобный рабочий на шагающем, 20 лет.

Зинка - жена Дениса, бетонщица, 20 лет.

Майя - сестра Родика, десятиклассница из Москвы, 17 лет.

Нюра - монтер, 22 лет.

Подвыпивший мужчина .

Девочка с булкой .

Нянечка .

Первый парень .

Второй парень .

Антон – мальчик, десятый год.

Лера – его знакомая, 9 лет.

Прохожий .

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

На площадке расположится хор и действующие лица драмы.

Итак, все посидят несколько мгновений молча, в задумчивости. Затем начнется разговор.

Первый юноша . А правда ли, что, полюбив, человек распрямляется, как цветок на свету?

Девушка (задумчиво). И так бывает…

Второй юноша (берет ее руку, смотрит на нее). А разве не может случиться, что сила моей любви переменит тебя неузнаваемо и ты станешь такой прекрасной, что даже я сам не узнаю тебя?

Девушка . Кто знает…

– И встретились там три человека.

– История, о которой пойдет речь, это…

Валя . История моей жизни.

Сергей . И моей…

Виктор (грубовато). Моей тоже.

Валя . Меня зовут Валя.

Виктор . Меня – Виктор.

Сергей (задумчиво). А меня звали Сергеем.

Лариса (кладет руки на Валины плечи). Я дружу с ней, но рассказ этот не обо мне. Меня зовут Лариса… Очень жаль, но я пройду стороной.

Сердюк . Сердюк – моя фамилия. Мне уже за пятьдесят, вот что плохо. (Подумав.) В этой истории замешаны еще некоторые, но о них вы узнаете после.

– А сейчас на мостике появится Виктор.

– Так и есть… Вот он.

Виктор . Валя!… (Подходит к ней.) Дождь ведь…

Валя . Ну и пусть… (Чуть помолчав.) Погляди, плотина светится… красиво.

Виктор . Говорят, через две недели Ангару перекрывать будем.

Валя (кивнула головой). Конец.

Виктор . Ты домой?

Валя . Да.

Виктор . Проводить?

Валя . Нет.

Виктор . Почему?

Валя . Не надо.

Виктор . Промокнешь ты…

Валя . Не беда. (Смотрит на него.) Витенька… родной… спасибо.

Виктор . За что?

Валя . Погляди-ка… (В кулачке ее зажаты деньги.)

Виктор . Получка?

Валя . Первая… Если бы он узнал… вот радовался бы.

Виктор . Да.

Валя (прижимается своей щекой к его руке). Спасибо.

Виктор (ласково). Ну что ты…

Валя (улыбнулась неожиданно). А на Волге, говорят, какая- то дивчина всей сменой на шагающем командует… Думаешь, возможно?

Виктор . Вполне.

Валя . Ой!

Виктор . Что ты?

Драма в двух частях

Посвящается Юлии Борисовой

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Валя - кассирша в продмаге, 25 лет.

Лариса - продавщица в продмаге, 34 лет.

Сердюк Степан Егорович - начальник экипажа на большом шагающем экскаваторе, 50 лет.

Сергей Серегин - начальник смены. Мастер-машинист на шагающем, 26 лет.

Виктор Бойцов - первый помощник машиниста, электрик, 25 лет.

Родик - второй помощник машиниста, гидравлик, 24 лет.

Денис - слесарь-смазчик на шагающем, 25 лет.

Афанасий Лапченко - подсобный рабочий на шагающем, 20 лет.

Зинка - жена Дениса, бетонщица, 20 лет.

Майя - сестра Родика, десятиклассница из Москвы, 17 лет.

Нюра - монтер, 22 лет.

Подвыпивший мужчина .

Девочка с булкой .

Нянечка .

Первый парень .

Второй парень .

Антон – мальчик, десятый год.

Лера – его знакомая, 9 лет.

Прохожий .

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

На площадке расположится хор и действующие лица драмы.

Итак, все посидят несколько мгновений молча, в задумчивости. Затем начнется разговор.

Первый юноша . А правда ли, что, полюбив, человек распрямляется, как цветок на свету?

Девушка (задумчиво ). И так бывает…

Девушка . Кто знает…

– И встретились там три человека.

– История, о которой пойдет речь, это…

Валя . История моей жизни.

Сергей . И моей…

Виктор (грубовато ). Моей тоже.

Валя . Меня зовут Валя.

Виктор . Меня – Виктор.

Сергей (задумчиво ). А меня звали Сергеем.

– А сейчас на мостике появится Виктор.

– Так и есть… Вот он.

Виктор . Валя!… (Подходит к ней .) Дождь ведь…

Валя . Ну и пусть… (Чуть помолчав .) Погляди, плотина светится… красиво.

Виктор . Говорят, через две недели Ангару перекрывать будем.

Валя (кивнула головой ). Конец.

Виктор . Ты домой?

Валя . Да.

Виктор . Проводить?

Валя . Нет.

Виктор . Почему?

Валя . Не надо.

Виктор . Промокнешь ты…

Валя . Не беда. (Смотрит на него .) Витенька… родной… спасибо.

Виктор . За что?

Валя . Погляди-ка… (В кулачке ее зажаты деньги .)

Виктор . Получка?

Валя . Первая… Если бы он узнал… вот радовался бы.

Виктор . Да.

Валя (прижимается своей щекой к его руке ). Спасибо.

Виктор (ласково ). Ну что ты…

Виктор . Вполне.

Валя . Ой!

Виктор . Что ты?

Валя (улыбнулась ). Дождинка за воротник попала.

Виктор . Говорят, наш шагающий в Братск отправляют… Слыхала?

Валя (быстро ). Прощай… Мне в ясли надо – за ребятками.

Виктор . Валенька…

Валя . Нет… Молчи.

Виктор . Никогда?

Валя . До свиданья!… (Убегает .)

Виктор . И, сбежав с мостика, счастливая, с заплаканными глазами, она убегает, оставляя меня одного.

Хор . Ты очень ее любишь?

Виктор (задумчиво ). Я и сам теперь не помню, как со мной случилась эта беда…

Хор . Беда? А может быть, не беда, а счастье?

Виктор . Может быть… Ведь нынче я уже совсем не похож на того Витьку Бойцова, каким был когда-то.

– Вот он стоит на небольшом холмике, этот магазинчик, – до строительства рукой подать.

– А вот и сама Валя, она тут работала кассиршей.

– А это ее подруга Лариса. Уже семь часов вечера, рабочий день их кончился…

Виктор . А мы с Сергеем в это время обедали в столовке. Мы только собирались идти сюда.

Хор . Да… Вас еще здесь не было.

На площадке остаются только Валя и Лариса – они закрывают магазин. Над ними ясное небо. Скоро закат.

Валя . Поздно темнеть стало, правда, Лариса?

Лариса . Весна… Какие у нас кольца узкие – еле замок входит.

Валя . А ты стукни по замку палкой! Ну-ка, дай… (Ударяет палкой по замку .) Видала?

Лариса . Порядочек.

Валя (оглянулась ). А весело вокруг. Люблю весну…

К лавке торопливо подходит подвыпивший мужчина.

Мужчина . Женщины, остановитесь! Зачем лавку затворяете – я еще пол-литра не купил.

Лариса . Восьмой час… Время вышло, гражданин.

Мужчина (с укоризной ). Эх, женщины, женщины… (Подумав .) Чего будем делать, женщины? Нужна пол-литра.

Валя . Говорят, магазин закрыт.

Мужчина . Ты, может, предполагаешь – я алкоголик? Ни-ни. Я вина пять месяцев не пил. С самого рождества.

Валя . Что же сейчас надрался?

Мужчина . Сын у меня родился в городе Златоусте. Как отметим, женщины?

Валя . Давай станцуем. (Напевая, кружит его .) А теперь – ступай в постельку, отец.

Мужчина . Слышь, кассирша, тебя как зовут?

Валя . Валентиной…

Валя (снова напевая, кружит его ). И больше никаких! Ступай в постель – целее будешь, герой.

Лариса . Что озоруешь?

Валя . Зачем? Мне верно весело… Еще одним мальчиком на свете больше. (Хохочет .) Разве плохо?

Входят Сергей и Виктор.

Виктор . Добрый день, девушки… Закрыли свой универмаг?

Проходит время. У Вали и Сергея родились близнецы - Федор и Леночка. Сергей советует Вале идти учиться, а потом работать. Он считает, что человеку для счастья нужно, чтобы дело его было хоть чуточку лучше, чем он сам.

Тридцатое июля. Очень жаркий день. Сергей берет полотенце и идет на Ангару окунуться. По дороге к реке он встречает мальчика и девочку, которые присоединяются к нему: дети идут ловить рыбу.

Тем временем к Вале приходит Виктор. Он до сих пор не может забыть ее и очень страдает. Валя же любит Сергея. Неожиданно приходит их друг Родик и рассказывает о том, что Сергей утонул. Мальчик и девочка, которые ловили рыбу, перевернулись на плоту. Сергей спас их ценой своей жизни.

После гибели Сергея вся его бригада решает работать за него, а деньги отдавать Валентине. Против один Виктор. Он считает, что это должно Валю унизить. Валя, однако, принимает деньги. Тогда Виктор обвиняет ее в иждивенчестве. Он любит Валю и хочет, чтобы она сохранила человеческое достоинство. Он говорит ей то же, что когдато сказал Сергей: что она должна идти учиться и работать. Зовет ее к ним в смену. Валя соглашается. В ней, кажется, зарождается новое чувство к Виктору, хотя она и не торопится это признавать. Голос Сергея желает Виктору счастливого пути в жизни.

Жестокие игры Драма (1978)

Действие происходит в конце 70х гг. нашего столетия. Москва. Дом на Тверском бульваре. В просторной трехкомнатной квартире живет Кай Леонидов. Его мать с отчимом за границей, они уехали на несколько лет, поэтому он живет один. Однажды к нему в квартиру заходит девушка Неля. Ей девятнадцать лет. Она, приехав из Рыбинска, не поступила в медицинский институт. Ей негде жить, и знакомые направили ее к Каю. Она обещает, если Кай разрешит ей пожить здесь, убирать и готовить. Каю двадцать лет, но он уже устал от жизни и ко всему равнодушен. Родители хотели, чтобы он стал юристом, а Кай институт бросил, он рисует. Кай разрешает Неле остаться.

К Каю часто заходят его друзья Терентий Константинов и Никита Лихачев. Они его ровесники, дружат со школы. Терентий ушел от отца. Константиновстарший тоже часто приходит к Каю, зовет сына домой, но тот с ним почти не разговаривает. Терентий живет в общежитии и домой возвращаться не собирается. Неля придумывает каждому прозвище: Кая зовет Лодочкой, Никиту - Бубенчиком, Терентия - Опенком. Никита заводит с Нелей роман. Он ухаживает так за каждой девушкой, которая появляется в поле его зрения. Неля пугает его, что возьмет и родит ему дочку.

Както январским вечером к Каю заходит Михаил Земцов. Это двоюродный брат Кая. Ему тридцать лет, он врач в Тюмени. В Москве Михаил проездим. Михаил рассказывает о своей работе и вообще о жизни в тайге. Он женат. Недавно у него родилась дочка. Неля говорит ему, что тоже хочет стать врачом, что она работала сиделкой в больнице. Михаил говорит, что, если бы у них в больнице была такая сиделка, то он бы ее озолотил. Уезжая, Михаил говорит ребятам, что они тускло живут, не видят жизни с ее радостями.

Начало марта. Западная Сибирь. Поселок нефтеразведочной экспедиции. В комнате Земцовых - Миша и его жена Маша. Ей тридцать девять лет, она геолог. Всего десять недель назад у них родилась дочь, а Маше уже скучно. Она не может жить без своей работы, именно поэтому, как говорит Михаил, от нее ушли три бывших мужа. Машу тяготит, что Михаила могут вызвать в больницу в любое время дня и ночи, а она одна должна сидеть с Лесей. Входит Ловейко, сосед Земцовых. Ему тридцать восемь лет, он работает вместе с Машей. Ловейко рассказывает, что площадь в Тужке, где они работали, названа неперспективной. Маша хочет доказать всем обратное, но у нее на руках ребенок.

В это время открывается дверь, на пороге стоит Неля, Она очень удивлена, что Миша женат, она этого не знала. Миша не сразу ее узнает, зато потом искренне радуется, потому что его больных «некому сторожить». Неля хочет пожить у них до осени, чтобы опять пытаться поступить в институт.

Москва. Снова квартира Кая. Ребята все время вспоминают Нелю. Она уехала, не простившись ни с кем, не оставив адреса, не сказав, куда едет. Кай нарисовал ее портрет и считает его своей единственной удачей. Никита думает, что Неля уехала потому, что ждет от него ребенка. Неожиданно всего на два дня приезжает Олег Павлович - отчим Кая. Он привозит ему подарки и письмо от матери.

Поселок нефтеразведочной экспедиции, вторая половина июля, комната Земцовых. Маша с Ловейко собираются уезжать в Тужок. Неля приносит Лесю из яслей, чтобы они могли попрощаться, но Маша этого не хочет: она «вчера в яслях простилась». Мишу вызывают в Байкул. Неля остается одна с ребенком.

Середина августа. Комната Земцовых. Миша и Неля пьют чай. Неля рассказывает ему свою историю. Она убежала из дома после того, как родители заставили ее сделать аборт. Она хотела бежать вместе со своим «парнишкой», а тот ее прогнал. Неля просит Мишу жениться на ней. Миша же отвечает, что любит Машу. Он «гадает» Неле по ладошке. Говорит ей, что любит Неля другого: тот обидел ее, вот она и уехала. Неля соглашается. Миша говорит, что все можно исправить, если человек жив. И вдруг сообщает, что Маша ушла от них. Неля просит его не верить этому.

Конец сентября. Москва. Вечер. В комнате Кая сидят ребята. В который уж раз приходит Константиновстарший, и Терентий с ним все так же холоден. Неожиданно приходит женщина. Это мать Нели. Ей немногим за сорок. Она ищет дочь. Ребята говорят, что Неля уехала и не оставила адреса. Мать Нели рассказывает, что ее муж умирает и хочет увидеть напоследок дочь и попросить прощения. Ребята ничем не могут ей помочь. Она уходит. Терентий считает, что в отьезде Нели виноват Никита. Кай же говорит, что виноваты все. Они вспоминают свое детство и гадают, отчего они стали такими бесчеловечными. Даже Константиновстарший вдруг раскрывается. Он рассказывает, как пил всю жизнь, а когда опомнился, то оказался один.

Двадцатые числа октября. Комната Земцовых. Маша приехала на один день. Неля рассказывает ей, как погиб Михаил: вылетел спасать человека, но изза несчастного случая утонул в болоте. Теперь Неля ночует у них дома, забирая из яслей Лесю, - «чтобы жизнь тут теплилась», она говорит, что Миша любил именно ее, Нелю, потом признается, что придумала это, чтобы забыть другого, и что Маше можно завидовать: такой человек любил ее! Маша уезжает, оставляя Лесю на Нелю. На прощание Неля включает Маше магнитофон, где Миша записал ей свою песню.

Москва. Начало декабря. Комната Кая. Приходят Никита и Терентий. Кай говорит, что вернулась Неля с дочкой. Девочка простыла в дороге. Никита не в себе. Хочет уйти. Из соседней комнаты выходит Неля с девочкой на руках. Говорит, что уедет, когда Леся поправится, хотя бы к матери - звала ведь. Никита хочет выяснить, кто отец ребенка, но Неля не говорит ему. Спрашивает, хотел бы он, чтобы это был его ребенок? Тот ее отталкивает. Неля плачет. Терентий предлагает ей выйти замуж за него.

Последние дни декабря. Комната Кая. Леся спит в новой колясочке. Неля купила большую елку. Кай перебирает игрушки. Неля опять напоминает, что скоро уедет. Кай не хочет этому верить. Терентий нарядился Дедом Морозом. Отец Терентия принес Лесе в подарок механическую игрушку. Ребята тушат свет, кружатся под музыку.

Неожиданно входит Маша. Спрашивает, где ее дочь. Неля говорит, что унесла девочку, так как Маша оставила ее, бросила. Маша забирает дочь и говорит, что все игры, в том числе и ее собственные, закончились. уходит. Кай замечает, что в комнате стало пусто. Неля просит у всех прощения. Никита в ярости прогоняет ее. Неля собирает веши, хочет уйти. Константиновстарший просит не уходить Нелю, не оставлять ребят, Неля молчит. Кай медленно подходит к ней, забирает ее чемодан. Никита снимает с нее куртку, Терентий - платок. Они зажгли елку, включили магнитофон. Терентий в первый раз называет Константинова отцом и идет с ним домой. Кай одевается и выходит: он хочет посмотреть с улицы на елку в доме. Никита и Неля остаются одни.

Алексей Николаевич Арбузов 1908-1986

Иркутская история Драма (1959)
Жестокие игры Драма (1978)

Арбузов Алексей Николаевич [р . 13 (26 ).5 .1908 , Москва - 20 апреля 1986 года, Москва], русский советский драматург .

Окончил театральную школу в Ленинграде . Печатается с 1930 .

Автор пьес «Дальняя дорога » (1935 ), «Таня » (1939 ), «Город на заре » (1941 , новая ред . 1957 ), «Домик на окраине » (1943 ), «Годы странствий » (1954 ), «Иркутская история » (1959 ), «Потерянный сын » (1961 ), «Нас где -то ждут » (1962 ), «Мой бедный Марат » (1965 ), «Ночная исповедь » (1967 ) и др .

Основная тема этих пьес — формирование духовного облика советского молодого человека , становление коммунистической морали .

Пьеса «Европейская хроника » (1953 ) рассказывает об идеологической дифференциации европейской интеллигенции .

Для А. Арбузова характерны поиски новых драматургических форм , лирико -романтическая настроенность , некоторая мелодраматичность , острота сюжетных коллизий , свободная композиция .

Соч .: Пьесы , М ., 1957 ; Театр . Пьесы , М ., 1961 .

Лит .: Владимов Г ., К спору о Ведерникове , «Театр », 1954 , № 12 ; Рабинянц Н ., Сергеева ., Становление личности . Заметки о драматургии А . Арбузова , «Звезда », 1955 , № 8 ; Караганов А ., Сюжет — время , «Октябрь », 1960 , № 5 ; Рудницкий К ., А . Арбузов , в его кн .: Портреты драматургов , М ., 1961 ; Кагарлицкий Ю ., Что же такое мелодрама ?, «Театр », 1962 , № 8 ; Манн Ю ., Художественная условность и время , «Новый мир », 1963 , № 1 .

Пьесы

«Класс» (1930)
«Шестеро любимых» (1935, перераб. 1958)
«Дальняя дорога» (1935)
«Счастливый дозор» (1935)
«Таня» (1938, перераб. 1947) До 1956 эта пьеса была поставлена 1000 раз. Прибегая к большим временным интервалам между сценами, Арбузов наглядно показывает превращение влюблённой студентки во взрослую сознательную женщину-врача. В первом варианте пьесы именно этот образ взрослой Тани обладал недостаточной убедительностью, поэтому в 1947 году Арбузов переработал пьесу.
«Город на заре» (1940, перераб. 1957)
«Неожиданная осень» (1942, под загл. «Бессмертный», в соавторстве с А. Гладковым; перераб. 1965)
«Домик на окраине» (1943, под загл. «Домик в Черкизове»; перераб. 1954)
«Встреча с юностью» (1948)
«Годы странствий» (1950, под загл. Ведерников , перераб. 1954 и 1980)
«Европейская хроника» (1952)
«Накануне» (1955, по роману И. С. Тургенева)
«Двенадцатый час» (1959, перераб. 1980)
«Иркутская история» (1959)
«Потерянный сын» (1960)
«Нас где-то ждут…» (1962)
«И вновь — встреча с юностью» (1964)
«Мой бедный Марат» (или «Не бойся быть счастливым», 1965, перераб. 1980): действие происходит во время блокады Ленинграда, автор использует типичное для него растяжение действия на многие годы (с 1965-1969 — 3 253 постановки)
«Ночная исповедь» (1967)
«Счастливые дни несчастливого человека» (1968)
«Сказки старого Арбата» (1970) — в 1970—1973 была сыграна 1 827 раз. Арбузов вывел на сцену своего ровесника — шестидесятилетнего художника, создающего куклы. Любовь этого героя к двадцатилетней девушке и его отношения с сыном и другом автор в несколько абстрактном плане использует для изложения философии старения и жизни.
«Выбор» (1971)
«В этом милом старом доме» (или «Некоторые огорчения», 1972)
«Моё загляденье» (1972)
«Вечерний свет» (1974)
«Старомодная комедия» (1975)
«Ожидание» (1976)
«Жестокие игры» (1978) Действие пьесы разворачивается на нефтяных месторождениях Западной Сибири и в Москве. Автор с тревогой показывает, насколько легко необдуманные действия каждого человека могут нанести серьёзный урон другому человеку — в том числе и нравственный
«Воспоминания» (1981)
«Победительница» (1983)
«Виноватые» (1984)

Драма в двух частях

Посвящается Юлии Борисовой

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

ХОР.
ВАЛЯ — кассирша в продмаге, 25 лет.
ЛАРИСА — продавщица в продмаге, 34 лет.
СЕРДЮК СТЕПАН ЕГОРОВИЧ — начальник экипажа на большом шагающем экскаваторе, 50 лет.
СЕРГЕЙ СЕРЕГИН — начальник смены. Мастер-машинист на шагающем, 26 лет.
ВИКТОР БОЙЦОВ — первый помощник машиниста, электрик, 25 лет.
РОДИК — второй помощник машиниста, гидравлик, 24 лет.
ДЕНИС— слесарь-смазчик на шагающем, 25 лет.
АФАНАСИЙ ЛАПЧЕНКО — подсобный рабочий на шагающем, 20 лет.
ЗИНКА — жена Дениса, бетонщица, 20 лет.
МАЙЯ — сестра Родика, десятиклассница из Москвы, 17 лет.
НЮРА — монтер, 22 лет.
ПОДВЫПИВШИЙ МУЖЧИНА.
ДЕВОЧКА С БУЛКОЙ.
НЯНЕЧКА.
ПЕРВЫЙ ПАРЕНЬ.
ВТОРОЙ ПАРЕНЬ.
АНТОН — мальчик, десятый год.
ЛЕРА — его знакомая, 9 лет.
ПРОХОЖИЙ.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

На площадке расположится хор и действующие лица драмы.
Вероятнее всего, им следует разместиться очень свободно и разнообразно — ведь каждый будет погружен в свои мысли.
Я думаю, что кто-то из них в задумчивости может перебирать струны гитары, но очень небрежно, словно настраивая инструмент.
Может быть, сторонкой, еле угаданная, прозвучит мелодия колыбельной, которую дальше
мы услышим не раз. Но повторяю — музицирование это должно быть совсем небрежным.
Итак, все посидят несколько мгновений молча, в задумчивости. Затем начнется разговор.

П е р в ы й ю н о ш а. А правда ли, что, полюбив, человек распрямляется, как цветок на свету?
Д е в у ш к а (задумчиво). И так бывает...
В т о р о й ю н о ш а (берет ее руку, смотрит на нее). А разве не может случиться, что сила моей любви переменит тебя неузнаваемо и ты станешь такой прекрасной, что даже я сам не узнаю тебя?
Д е в у ш к а. Кто знает...
Х о р. Вот какая история случилась на реке Ангаре, недалеко от города Иркутска. В середине двадцатого века в тех местах строили мощную гидростанцию...
— И встретились там три человека.
— История, о которой пойдет речь, это...
В а л я. История моей жизни.
С е р г е й. И моей...
В и к т о р (грубовато). Моей тоже.
В а л я. Меня зовут Валя.
В и к т о р. Меня — Виктор.
С е р г е й (задумчиво). А меня звали Сергеем.
Л а р и с а (кладет руки на Валины плечи). Я дружу с ней, но рассказ этот не обо мне. Меня зовут Лариса... Очень жаль, но я пройду стороной.
С е р д ю к. Сердюк — моя фамилия. Мне уже за пятьдесят, вот что плохо. (Подумав.) В этой истории замешаны еще некоторые, но о них вы узнаете после.
Х о р. Вот конец этой истории. Весенний дождь. Вечереет. На деревянном мостике возле самой Ангары стоит Валя и думает, как ей жить дальше.

— А сейчас на мостике появится Виктор.
— Так и есть... Вот он.
В и к т о р. Валя!.. (Подходит к ней.) Дождь ведь...
В а л я. Ну и пусть... (Чуть помолчав.) Погляди, плотина светится... красиво.
В и к т о р. Говорят, через две недели Ангару перекрывать будем.
В а л я (кивнула головой). Конец.
В и к т о р. Ты домой?
В а л я. Да.
В и к т о р. Проводить?
В а л я. Нет.
В и к т о р. Почему?
В а л я. Не надо.
В и к т о р. Промокнешь ты...
В а л я. Не беда. (Смотрит на него.) Витенька... родной... спасибо.
В и к т о р. За что?
В а л я. Погляди-ка... (В кулачке ее зажаты деньги.)
В и к т о р. Получка?
В а л я. Первая... Если бы он узнал... вот радовался бы.
В и к т о р. Да.
В а л я (прижимается своей щекой к его руке). Спасибо.
В и к т о р (ласково). Ну что ты...
В а л я (улыбнулась неожиданно). А на Волге, говорят, какая-то дивчина всей сменой на шагающем командует... Думаешь, возможно?
В и к т о р. Вполне.
В а л я. Ой!
В и к т о р. Что ты?
В а л я (улыбнулась). Дождинка за воротник попала.
В и к т о р. Говорят, наш шагающий в Братск отправляют... Слыхала?
В а л я (быстро). Прощай... Мне в ясли надо — за ребятками.
В и к т о р. Валенька...
В а л я. Нет... Молчи.
В и к т о р. Никогда?
В а л я. До свиданья!.. (Убегает.)
В и к т о р. И, сбежав с мостика, счастливая, с заплаканными глазами, она убегает, оставляя меня одного.
Х о р. Ты очень ее любишь?
В и к т о р (задумчиво). Я и сам теперь не помню, как со мной случилась эта беда...
Х о р. Беда? А может быть, не беда, а счастье?
В и к т о р. Может быть... Ведь нынче я уже совсем не похож на того Витьку Бойцова, каким был когда-то.
Х о р. Вероятно, все началось именно в тот вечер, два года назад, когда ты с Сергеем подошел к Валиному магазинчику... Помнишь, он был неподалеку от барака, где вы тогда жили?
— Вот он стоит на небольшом холмике, этот магазинчик, — до строительства рукой подать.
— А вот и сама Валя, она тут работала кассиршей.
— А это ее подруга Лариса. Уже семь часов вечера, рабочий день их кончился...
В и к т о р. А мы с Сергеем в это время обедали в столовке. Мы только собирались идти сюда.
Х о р. Да... Вас еще здесь не было.

На площадке остаются только Валя и Лариса — они закрывают магазин. Над ними ясное небо. Скоро закат.

В а л я. Поздно темнеть стало, правда, Лариса?
Л а р и с а. Весна... Какие у нас кольца узкие — еле замок входит.
В а л я. А ты стукни по замку палкой! Ну-ка, дай... (Ударяет палкой по замку.) Видала?
Л а р и с а. Порядочек.
В а л я (оглянулась). А весело вокруг. Люблю весну...

К лавке торопливо подходит подвыпивший мужчина.

М у ж ч и н а. Женщины, остановитесь! Зачем лавку затворяете — я еще пол-литра не купил.
Л а р и с а. Восьмой час... Время вышло, гражданин.
М у ж ч и н а (с укоризной). Эх, женщины, женщины... (Подумав.) Чего будем делать, женщины? Нужна пол-литра.
В а л я. Говорят, магазин закрыт.
М у ж ч и н а. Ты, может, предполагаешь — я алкоголик? Ни-ни. Я вина пять месяцев не пил. С самого рождества.
В а л я. Что же сейчас надрался?
М у ж ч и н а. Сын у меня родился в городе Златоусте. Как отметим, женщины?
В а л я. Давай станцуем. (Напевая, кружит его.) А теперь — ступай в постельку, отец.
М у ж ч и н а. Слышь, кассирша, тебя как зовут?
В а л я. Валентиной...
М у ж ч и н а. Спасибо тебе, Валечка. Спасибо тебе... от моего имени. Знаешь, какой нынче день? Эх!.. Пошли гулять в город Иркутск!
В а л я (снова напевая, кружит его). И больше никаких! Ступай в постель — целее будешь, герой.
М у ж ч и н а. Спасибо тебе, Валечка, от имени... моей жены. (Уходя, оборачивается.) Мне бы только никого не встретить, а то... Эх, пропадай все!.. (Уходит.)
Л а р и с а. Что озоруешь?
В а л я. Зачем? Мне верно весело... Еще одним мальчиком на свете больше. (Хохочет.) Разве плохо?

Входят Сергей и Виктор.

В и к т о р. Добрый день, девушки... Закрыли свой универмаг?
В а л я. А ты не смейся!.. (Передразнивает.) Универмаг... У нас сегодня выручка, как в центре. Мы воблу выбросили вяленую... Знаешь, какой шум был?
В и к т о р. Знакомься, это начальство мое... Сергей. Я тебе про него рассказывал.
В а л я (только сейчас заметила Сергея). Здравствуйте.
В и к т о р (Сергею). А это Валя — мастер вертеть ручку у кассы. А это у нас Лариса Петровна, завприлавком. Девушки отзывчивые.
В а л я. Так это вы и есть Сергей?
В и к т о р (Вале). А ты... знаешь его разве?
В а л я. Приметила... Навещает нашу торговлю.
С е р г е й. Приходится. Я, правда, булки больше люблю с поджаристой корочкой, а у вас они обычно бледненькие какие-то.
В а л я. С поджаристой многие любят. А почему вы всегда смотрите как-то странно? Точно я вас обидела...
С е р г е й. Зачем же? (Просто.) Вы, по-моему, очень красивая. Вот я и гляжу на вас.

Некоторое молчание.

В и к т о р. Ай да сменный... Валечку у нас смутить — это суметь надо.

К магазину подходит девочка лет тринадцати, закутанная в платок.

Д е в о ч к а. Ой, тетеньки... Что же вы закрыли магазин-то?
В а л я. По-твоему, нам вечно в нем сидеть? Поверти-ка ручку с мое...
Д е в о ч к а. Мне только булку белую — за шестьдесят копеек. Нам для котлет надо.
Л а р и с а (в сердцах). Ну ты смотри... Только закроешь магазин, а они уж тут — пожалуйте.
Д е в о ч к а. Бабушка ужинать к нам придет. Мне только одну булку-то...
В а л я. На, бери, горе мое. (Вынимает из авоськи булку и протягивает ее девочке.) Свою отдаю.
Д е в о ч к а. А вы как же?
В а л я. Мне толстеть нельзя, а то мальчики разлюбят. Поняла?
Д е в о ч к а. Поняла. (Берет булку.) Шестьдесят копеек-то возьмете?
В а л я. А ты думала! Как-никак — две газировки.
Д е в о ч к а (протягивает ей рубль). Мне сорок копеек сдачи.
В а л я. Бери тридцать... Нету больше. Десять копеек — комиссионные. (Обернулась к Виктору.) Видали, как кооперация наживается?
Д е в о ч к а. Спасибо, тетенька... (Убегает.)
В а л я (вдогонку). Сама ты тетенька!.. (Сергею.) Значит, вы самый старший на экскаваторе?
С е р г е й. Нет, самый старший у нас батя, Сердюк... Он начальник всего экипажа. А я начальник смены. Старший машинист.
Л а р и с а. На старшего-то вы не смахиваете.
С е р г е й. А вы наш шагающий «Е-Ша-75» вблизи видели? Заходите поглядеть... Он у нас симпатичный, десятикубовый...
Л а р и с а. Я вижу, он вам нравится?
С е р г е й. Он всем нравится.
В и к т о р. Работяга. Четырнадцать тысяч человек заменяет.
В а л я. Говорят, старшие машинисты на шагающем большие тысячи зашибают.
С е р г е й (помолчав). Отчасти.
В а л я. А вы, извините, еще не женаты?
С е р г е й. Нет.
В а л я. Чепе, Лариска, богатый жених прибыл! (Напевает и танцует.) Разрешите вам понравиться.
С е р г е й (смотрит на нее). Вы, наверное, любите танцевать?
В а л я. А что?
С е р г е й. У вас это выходит.
В а л я. Может, я вам приглянулась? Витенька, отойди, я тебя, кажется, разлюбила.
В и к т о р (смеется). Нужна ты ему больно! Он у нас парень дорогой. Лучше на всем свете нет.
С е р г е й. Ладно, пойдем. До свиданья, девушки.
В а л я (лихо). Будь здоров — расти большой.
В и к т о р (Вале, негромко). Приходи на танцы. А оттуда в кино пойдем — на последний сеанс...
В а л я (подмигнув). Ладно.

Сергей и Виктор уходят.

(Помолчав.) Пошли и мы. (Оглянулась на магазин.) Прощай до утра, лавочка! Ой, голова кружится, Лариска... (Прислонилась к дереву.) Шумный сегодня день был с этой воблой... Устала я.
Л а р и с а. Треплешься много.
В а л я. А тебе жалко? Девичий век короткий. (Улыбнулась.) А он смешной, этот машинист...
Л а р и с а. Смотри не влюбись.
В а л я. Очень надо. Я своего Витечку ни на кого не променяю.
Л а р и с а. Он у тебя красавчик.

Валя, Лариса, магазинчик, деревья — все исчезает.

Х о р. А вон идет Родик, гидравлик с шагающего... Славный малый.
— Об чем задумался, Родик? По Москве скучаешь?
Р о д и к. Случается... Родной городок, как-никак. У меня там мама и две сестренки. Ох и заботились они обо мне — я даже поэтому удрал из Москвы! Научиться жить по-своему — это ведь увлекательнейшая задача для маменькиного сынка.
Х о р. Ты скажешь!..
Р о д и к. Я отпуск всегда беру под Новый год, а январь в Москве особенный... И я так насмотрюсь за месяц всякого-разного, что целый год потом есть что вспомнить. Зато остальные одиннадцать месяцев сам действую — живу как человек, по-своему. (Оглянулся.) В нашей смене пятеро, а жительствуем мы в одном бараке... Вон он стоит на пригорке над самой Ангарой.
Х о р. А это кто развалился на скамейке?
Р о д и к. Сейчас погляжу... (Улыбается.) Это подсобный наш, Лапченко Афанасий... ленив маленько. (Подошел к Лапченко.) И что ты все валяешься, братец?
Л а п ч е н к о. Охота.

Хора уже нет. Перед бараком двое — Родик и Лапченко. В дверях показывается Виктор.

В и к т о р. Разошлась погодка-то... (Увидел Лапченко.) Почему лежишь?
Л а п ч е н к о. Охота.

С улицы идет Денис. В руках его письмо.

Р о д и к. Откуда корреспонденция?
Д е н и с. Из армии. Дружки помнят. (Засмеялся). Смотри-ка, наш капитан майора получил. Вот человек — умнее быть нельзя.
Р о д и к. Ну, это положим. Предела, братец, уму — нет.

Из барака выходит Сергей.

С е р г е й (увидел Лапченко, подошел). Ну что ты, Афоня, все лежишь и лежишь?
Л а п ч е н к о. Раздумываю.
Д е н и с. Слышь, Сергей, мой капитан майора получил.
С е р г е й. Поздравляю... Батя сегодня злой неимоверно, а, Родик?
Р о д и к. Он нам сейчас устроит парад войска.
Д е н и с. Что же Зинка не идет... Вот обрадуется.
В и к т о р (чистит зубы у рукомойника). Это чему?
Д е н и с. Как же... (Показывает на письмо.) Мой капитан майора получил.

Родик фыркнул.

Зинка у меня все понимает.
Р о д и к. Тебя что спасает, дитя? Живете в разных бараках. А дадут комнату — прощай, семейное счастье.
С е р г е й. Некультурно как-то ты рассуждаешь, Родион. Говоришь о женщине всякие пошлости. Ты все-таки москвич и вполне интеллигентный человек. Разве тебе это к лицу?

С улицы идет Сердюк, он грозен.

С е р д ю к. Все в сборе? А Лапченко где? (Увидел его.) Валяешься? А ну — встать!.. Не протер еще штаны, на заднице валявшись? (Ударяет кулаком по столу.) Не развиваешься? Тут тебе что — санатория для убогих или стройка коммунизма? Люди тебе честь оказали... Не возражать! А ну, Сергей, кто тот дурак, который его до нашего шагающего привел? Отчего молчишь? Говори, кто тот дурак?
С е р г е й. Вы... Это вы его привели, батя.
С е р д ю к (к Лапченко). Слыхал? По твоей милости сменный меня при всем народе дураком объявил.
С е р г е й. Батя, это же вы сами про себя так выразились.
С е р д ю к (к Лапченко). Я тебе счастья желаю, и через тебя же меня в дураки записывают? (Переведя дух.) Я почему отчаиваюсь? Мне эта смена дорога — я сам в ней машинистом был... Год назад меня в начальники экипажа выдвинули, а Сергей на мое место у пульта управления заступил. Виктор тогда слесаром-смазчиком работал, однако окончил курсы электриков и в первые помощники вышел. А теперь взглянем на Дениса. Кем он был? Отставным танкистом и не более, а уж через полгода слесарем-смазчиком стал... Взглянул на него, Лапченко? Теперь на себя погляди. Уловил разницу? Ты на какой машине работаешь? Венец человеческого ума... Образец гения!.. Следовательно, и сам образцом являться должен. А ты как реагируешь? Курсы проходишь? Лекции слушаешь? Самостоятельно растешь? Ни хрена! Каким был, таким и остался... (Помолчав.) На ус мотаешь?
Л а п ч е н к о. Стремлюсь.
С е р д ю к. Тогда переходим к пункту два. Кто находился в десять утра у пульта управления?
В и к т о р. Я.
С е р д ю к (Сергею). А ты где был?
С е р г е й. В комитет выбывали.
С е р д ю к (Виктору). Значит, это ты, пижон, допустил хулиганство и засыпал землей машиниста Бабкина?

Лапченко не удержался и фыркнул.

Тебе, Лапченко, плакать надо. (Виктору.) Объясняй!
В и к т о р. Мы соревнуемся с Бабкиным и по всем показаниям его били... И вот этот тип набрался нахальства и начал за нами всячески следить.
С е р д ю к. Как — следить?.. Что врешь?
В и к т о р. У нас почему высокое выполнение? Наша смена самый короткий цикл экскавации дает. Мы на каждом повороте ковша по нескольку секунд экономим, а в месяц это тысяча кубометров грунта...
С е р д ю к (прерывая). Что ты мне лекции читаешь, пижон? О деле говори.
В и к т о р. Вот он и хочет наш почерк работы уловить. Бабкин этот... Ходит вокруг экскаватора, подсматривает — бинокль семикратный купил, змея!.. Сел я сегодня за управление, гляжу — опять он в отвале маскируется. Ну я и не донес случайно ковш до назначения — раскрыл над товарищем Бабкиным.
С е р д ю к (Сергею). Знал об этом?
С е р г е й (не сразу). Знал.
С е р д ю к. А как реагировал?
С е р г е й. Смолчал.
С е р д ю к. Имеешь от меня за то выговор, мастер.
В и к т о р. Неправду Сергей говорит. Не знал он.
С е р д ю к. Так... Врать мне стал, Сережа? Товарищей покрывать? Соревнование — дело коммунистическое, чистое, проще говоря. (Виктору.) Ставлю тебе на вид, а позовут к начальству — защищать не буду. (Помолчав.) А если и буду, то чуть. Что улыбаешься, пижон? Завтра приведешь Бабкина в кабину, и чтобы все наши секреты — ему в блокнот. Мы не бедные — нам не жалко.

Увидел появившуюся у барака Зинку.

Что знаки подаешь? Тут мужской разговор... Садись поодаль и жди мужа.
Д е н и с (не вытерпел). Зинка... Мой капитан майора получил...
З и н к а. Ой, мамочки...
С е р д ю к. Что тут за писк? Сиди смирно, малявка. И слушай про своего мужа, какие он штуки выкидывает.
Д е н и с. Я, батя?
С е р д ю к. Кто вчера цирк со спичечными коробками устроил?

Лапченко еле удерживается от смеха.

Тебе, Лапченко, рыдать надо. Отвечай, Денис.
Р о д и к. Степан Егорыч, позвольте мне, поскольку я инициатор... Видите ли, в начале смены участок был неподготовлен и у нас образовалось минут десять свободного времени. Я и предложил Денису сесть за пульт управления и попытаться поднять ковшом коробок спичек, с таким расчетом, однако, чтобы ни горсточки земли не прихватить.
С е р д ю к. Ни горсточки, говоришь?
Р о д и к. Ни крупинки. Только коробок. Ну и показал ему, как это проделать.
С е р г е й. У Родика ловко получается, батя.
С е р д ю к (с интересом). А у Дениса, что же, не вышло?
Д е н и с. Ни разу. Трудно, батя.
Р о д и к. Высший вид экскавации.
С е р д ю к. Выговор бы тебе дать за такие штуки. (На Дениса.) И ему в придачу.
З и н к а (хозяйственно). А ему-то за что?.. Не вышло ведь у него.
С е р д ю к. Затихни, малявка!
З и н к а. Уж больно вы злой, женить вас, батя, надо.
С е р д ю к. Не выйдет, многие пытались!.. (Родику.) Тебя что спасает? Слабость к тебе имею, как вполне интеллигентному человеку. (Обернулся.) Да, Виктор, слетай на шагающий. С Вяткиным посоветуйся — купроксный выпрямитель у нас шалит.
В и к т о р. Завтра, батя... Я в кино пойти обещал.
С е р д ю к (раздраженно). Кому... обещал?
Л а п ч е н к о. Вальке-кассирше... И кто с ней только не ходил... в это самое кино.
С е р г е й (резко). Лапченко, помолчи! (Не сразу.) Валя хорошая девушка... добрая, отзывчивая.
Л а п ч е н к о. Отзывчивая? Вот это в корень. Думаете, зря ее прозвали — «Валька-дешевка»?
С е р д ю к. Лапченко, спрашиваю последний раз, будешь человеком?
Л а п ч е н к о. Эх, Степан Егорович... Театр на ремонте, клуб на учете — никак меня культурой охватить не могут.
С е р д ю к (вскипая). Клуб ему подавай, дурню!.. А ты художественную литературу читаешь? О себе самом раздумывал? Звездное небо разглядел как следовает быть? Хоть на одном иностранном языке говорить пробовал? (Виктору.) Так зайдешь на шагающий?
В и к т о р. Ладно.
С е р д ю к (застенчиво). Слышь, Родик, когда свободная минута будет — позови... испробуем, с коробком-то. (К Лапченко.) Смотри у меня!.. (Быстро уходит.)
З и н к а (подбегает к Денису, целует его). Ты на первое что брал?
Д е н и с. Борщ.
З и н к а. Лапшу надо было.
В и к т о р. Сам-то он языки знает?
Р о д и к. Сомнительно, хотя... самоучитель французского купил.
З и н к а (Денису). Гулять пойдем? Далеко-далеко...
Д е н и с (смотрит на нее, улыбаясь). Маленькая... (Берет ее за Руку.)

Они идут к реке.

Л а п ч е н к о (вдогонку). Глядите, чтоб вас медведь не сожрал. (Уходит неторопливой походкой.)
Р о д и к (не сразу). Ветерком с Байкала тянет. (Помолчав.) Пойду письмо маме сочиню... (Мечтательно.) На Чистые пруды.

Виктор и Сергей остаются одни.

В и к т о р, Эх, письма, письма... (Пауза.)
С е р г е й. Что, не пишут из Ленинграда?
В и к т о р. Нет.
С е р г е й (негромко). Не расстраивайся, Витюшка.
В и к т о р (усмехнулся). Смешной ты. Утешаешь.
С е р г е й. Ты очень отца любил?
В и к т о р. Он замечательный был, добрый, веселый... И мать... он всегда ей что-нибудь рассказывал, и она весело так смеялась. Я даже сейчас ее смех слышу. (Не сразу.) Когда мать умерла, я думал, отец с ума сойдет... А потом он эту женщину встретил. И нет его. С той женщиной чужой мне человек живет — скучный, испуганный, недобрый... (Подумав.) Вот как любовь-то может человека повернуть.
С е р г е й. Ты этой мысли не верь. Не поддавайся ей, слышишь? Эта мысль злая.
В и к т о р. Недобрая... верно. (Смотрит на Сергея.) Еще как утешать собираешься?
С е р г е й (улыбнулся, вынул из кармана маленькую пачку вафель). Вафли вот ягодные, хочешь?
В и к т о р. Давай.

Едят вафли. В эту минуту они удивительно близки друг другу.

С е р г е й. А что — вкусные... Интересно, как в них начинку вкладывают? Нелегкое ведь дело... Меня с детства всякие технические усовершенствования мучили. Зонтик, например... Кто это придумал и каким образом?
В и к т о р. Сейчас газировкой бы запить... Ну, пошел я. С батей шутить не приходится. (Вынул из кармана билеты.) Будь друг — отдай Вальке билет, она меня у кино ждет... На восемь сорок. Объясни положеньице. А на второй билет сам иди... Она девочка ничего, будь уверен.
С е р г е й (подумав). Может... Родику лучше?
В и к т о р. Боязно... (Подмигнул.) Родька у нас столичный кавалер. (Посмотрел на Сергея.) Лучше ты. (Уходит.)

Сергей смотрит на билеты, улыбается.

Х о р. У итальянца, простого рабочего человека, похитили велосипед. Без велосипеда он не работник, его прогонят с места, он снова станет безработным.
— У итальянца маленький сын и жена — если он не найдет велосипед, они останутся без хлеба. И вот итальянец ходит по улицам Рима. Он ищет велосипед.
— В маленьком клубном кино над Ангарой крутят не нашу ленту. Рядом тысячи людей строят то, что им нужно, а здесь — чужие, неведомые страдания. В них и поверить трудно.
— Сергей молча смотрит картину, он не берет Валину руку, не гладит ее, пользуясь темнотой... А ведь она так привыкла к этому.
— Велосипед не нашли. Кончилась картина.
— Проклятая у тебя жизнь, бедный итальянец!

Возникает садик возле кино. Только что окончился сеанс. Что-то бубнит репродуктор.
Публика расходится. У скамейки стоят Валя и Сергей.

В а л я. Ну вот, спасибо, что пришли. Передайте привет Виктору. (Помолчав.) И кино было не очень скучное.
С е р г е й. Может, мне проводить вас?
В а л я. Не надо. У нашего дома ребята... Они смеяться над вами будут.
С е р г е й. А если бы Виктор провожал — тоже бы смеялись?
В а л я. Нет... Они уже его засекли. А вы новый. Им не нравится, что я с разными гуляю.
С е р г е й. А вам... нравится?
В а л я. Конечно. Не соскучишься. (Помолчав.) Мне люди надоедают очень быстро.
С е р г е й. А почему?
В а л я. Не знаю. Так выходит. Вот к нам лектор по литературе приезжал. Надо, говорит, товарищи, подражать героям. Каждый, говорит, должен выбрать героя и подражать. Вот я и выбрала.
С е р г е й. Кого же?
В а л я. Вы оперу «Кармен» по радио слушали? Ее и выбрала.
С е р г е й. Я все-таки думаю, лектор говорил — надо подражать положительным героям.
В а л я. А по-вашему, Кармен — отрицательная? Ага, молчите. Разве бы композитор такую хорошую музыку написал, если бы она была отрицательная? (Поглядела на Сергея неодобрительно.) Ну, до свиданья, мне пора...
С е р г е й. До свиданья. (Садится на скамейку.)

Валя делает несколько шагов, потом оборачивается и видит сидящего Сергея.

В а л я. А почему вы домой не идете?
С е р г е й. Посидеть захотелось.
В а л я. Здесь хорошо... Иркутский мост виден... И сад городской. (Помолчав.) Вам кино понравилось?
С е р г е й. Очень понравилось. Я итальянское кино люблю смотреть. Они очень правдиво показывают, как народ мучается, страдает... И как-то сразу видишь все свои преимущества.
В а л я. А советское кино вы, что же, не любите?
С е р г е й. Нет, отчего же... И у нас бывают хорошие картины. Только мало. Большей частью они меня в том убедить хотят, что я и без них хорошо знаю. Скучно. Ну что меня убеждать? Я и сам кого хочешь убедить могу.
В а л я. Как вы рассуждаете интересно. Я даже ничего не понимаю. Вы какого года рождения?
С е р г е й. Я уж не молодой. Мне тридцать скоро... Через четыре года.
В а л я. Значит, двадцать шесть? А ведь вам больше двадцати двух ни за что и не дашь.
С е р г е й. Да, я очень сохранился.
В а л я. У меня вот одна конфета есть, кавказская... Хотите — поделим? Я откушу, а вам другая половина останется...
С е р г е й. Спасибо. Я тоже кавказские люблю.
В а л я. А вы что ее так рассматриваете?
С е р г е й. В губной помаде запачкалась.
В а л я. Вам не нравится?
С е р г е й. Вообще-то хорошего мало. Краска ведь.
В а л я (помолчав). Вот такие мы дурочки, губки красим... Нравиться хотим, Сереженька. Ну как, будете есть?
С е р г е й. Съем. (Кладет конфету в рот.)
В а л я. Вы отважный.
С е р г е й. А вы думали!
В а л я. А почему вас на танцах никогда не видать?
С е р г е й. У меня нагрузок много. Я ведь комсорг и все такое. Над собой работать тоже надо.
В а л я. Это точно, вы из всех моих знакомых самый сознательный. (Улыбнулась.) У вас, верно, и родители живы?
С е р г е й. Живы. Отец по угольному делу мастер, а мать просто очень хорошая женщина.
В а л я (неожиданно резко). А у меня отец морячок был.
С е р г е й. Был?
В а л я. Был.
С е р г е й. А мать... жива?
В а л я. То ли жива, то ли нет, не играет роли.
С е р г е й (смотрит на нее). Значит, вы одна совсем?
В а л я (помолчав). Зачем же? (Усмехнулась.) Если хотите знать, Сережа, у меня дочь есть.
С е р г е й. Дочь?
В а л я. Только она в детдоме живет... Вот какая история, Сереженька. Жалеете меня?
С е р г е й. Нет, отчего же... (Помолчав.) А вот почему вы в лавке работаете... кассиршей? Это интересно разве?
В а л я. Не хуже остального. Я ведь всякого напробовалась! В продлавке тоже свои преимущества есть.
С е р г е й. Какие?
В а л я. А это — много будете знать, состаритесь скоро. (Помолчав.) Что-то я сегодня какая-то на себя не похожая. Не очень веселая, правда?
С е р г е й. А я ведь не знаю, какая вы всегда.
В а л я. И то верно. А мне мой характер нравится. Вот бы такого парнишку встретить, как я. Влюбилась бы до смерти! (Поглядела на Сергея.) А вы всегда холостой были?
С е р г е й. Был и женатый... Почему вы смеетесь?
В а л я. Не знаю... А куда ж вы ее дели, жену-то?
С е р г е й. Мы разошлись.
В а л я. Отчего?
С е р г е й (задумчиво). В помощи друг друга не нуждались — так я думаю. (Словно извиняясь.) Не настоящая, значит, была любовь.
В а л я (тихо). А вообще-то она есть?
С е р г е й. Кто?
В а л я. Настоящая любовь.
С е р г е й (не сразу). Должна быть.
В а л я (тихо). Это хорошо.
С е р г е й (не расслышав). Что?
В а л я. Иногда бывает страшно... Совсем ты одна.
С е р г е й (после паузы). А Виктор?
В а л я (резко). Что — Виктор? (Помолчав.) Расскажите, Сергей, что-нибудь про себя... подлинное только. А то я все треплюсь, а вы молчите.
С е р г е й. Что ж рассказывать. Я чем примечателен? В Сибири родился!.. Вы не улыбайтесь, вся вторая половина двадцатого века — наша будет, сибиряков то есть... Сюда сердце России перемещается — вы уж мне поверьте... Еще двести лет назад Ломоносов сказал: «Российское могущество прирастать будет Сибирью!..» Вот на нашу долю это время и выпало...
В а л я. Вы мне, Сережа, лучше про себя расскажите... О Сибири-то я слышала. Чудак тоже... Давно вы на строительстве ГЭС?
С е р г е й. Третий год... с самого начала. Техникум окончил рано и сразу на экскаваторы попал. Скоро уже восемь лет на них — стаж! Правда, первое время на челябинцах работал, они мелкота в сравнении с нашим десятикубовым. А Виктора я на нем встретил — на шагающем. Тут мы и подружились. Вы ведь знаете, жизнь у него сложилась не просто. Мать умерла, отец на другой женился... Горе! Очень женщина нехорошая оказалась. Злая. После войны они в Ленинград вернулись, а он остался. Сибиряком стал, понимаете? Скучает по отцу до боли, а мачеху простить не может... (Помолчав.) Знаете, он иногда во сне ваше имя произносит... Правда-правда. Вы его любите, Валя, у него ведь тоже никого... Только вы одна. А если он грубый бывает — вы на это не смотрите...

Возле скамейки появляются два парня.

П е р в ы й п а р е н ь. Это кто же на скамеечке сидит? Она. Наша Валечка.
В т о р о й п а р е н ь. Смотри, цыган, новенького подцепила. Ай да Валька-дешевка!
П е р в ы й п а р е н ь (Сергею). А ты, дурачок, что тут речи ей произносишь? Она у нас слов не любит. Она к другому привыкшая.
В т о р о й п а р е н ь. Расселся тут на виду. Ты ее в тень веди. Отпору не получишь.

Сергей медленно встает и резко бьет по лицу второго парня.

(После некоторого замешательства.) Пошли, цыган.
П е р в ы й п а р е н ь. Пошли. Парень какой-то психованный.

Уходят.

В а л я (после молчания). Простите меня, Сережа. (Убегает.)

Сергей молча смотрит ей вслед.

Х о р. Ночь не спеша подходит к Ангаре...
— В поселке, один за другим, гаснут огни в окошках.
— И нежное дыхание прохлады...
— ...еле заметно поднимается над рекой.
— Как поздно! А Вали все нет и нет... Может, потому и не спится Ларисе?
Л а р и с а (в хоре). Тридцать четыре... Разве это так много? Неужели прошла жизнь?..
Х о р. Но когда Валентина вернется, Лариса ни о чем ее не спросит. И в их окошечке тотчас погаснет свет...
— Но заснет ли Лариса? За окном теплая летняя ночь...
Л а р и с а. Неужели тридцать четыре — это так много?
Х о р. А через несколько дней, субботним вечером, они пойдут на Ангару, туда, где тайга подходит к самому берегу.

На берегу Ангары, под деревом, раскинув руки, лежат Лариса и Валя. Вечереет.

Л а р и с а. Мы лежим с Валькой на берегу Ангары и думаем каждая о своем. Валентина, верно, о Викторе, а я вспоминаю детство, юность.... Высокое, синее небо в то воскресное утро двадцать второго июня сорок первого года.
В а л я. Лариса... Окунемся еще разик.
Л а р и с а (не шевелясь). Ладно...
В а л я. Ну что ты молчишь все?
Л а р и с а. Мечтаю.
В а л я. О чем?
Л а р и с а. О том, чего больше не будет.
В а л я. А чего больше не будет?
Л а р и с а. Детства.
В а л я. А зачем оно тебе?
Л а р и с а. Хочу, чтобы все началось сначала.
В а л я. Опять в школу ходить? Очень надо!
Л а р и с а. Глупая ты, Валька.
В а л я. Новое дело. Чем же я глупая?
Л а р и с а. Моя-то песенка спета, видно, а тебе ведь всего двадцать пять...
В а л я. Ну и что?
Л а р и с а. Призадумайся, Валентина... Хотя... замуж-то выйти нелегко нынче.
В а л я. Мне — тем больше. Слава не та. (Рассердилась.) А захотела бы — выскочила. Дураков много! Только скучно... (Засмеялась.) Сама замуж ступай, чего меня гонишь?
Л а р и с а. Мне поздно. Мой женишок, верно, где-нибудь под Берлином зарыт.
В а л я. А у тебя жених разве был?
Л а р и с а. Верно, был. Только мы с ним даже встретиться не успели.
В а л я (вздохнула). Да, война... Давай выпьем пива, Лариска, под выходной все-таки. (Открывает бутылку.) Я тебе в кружку налью, а сама из горлышка... Ну, чокнемся, гражданочка... За процветание!
Л а р и с а (выпив). Еще холодное...
В а л я. Я ж в воде его держала...
Л а р и с а (неожиданно). А знаешь, у меня в Минске двадцать второго июня всех родных убило.
В а л я (негромко). Еще налить?
Л а р и с а. Давай.
В а л я. Вот и донышко — позвольте с вами познакомиться!
Л а р и с а. Лизка вчера из роддома вернулась.
В а л я. Ненормальная. Кого родила-то?
Л а р и с а. Пацанчика. Я глядела... Страшненький, а глаза как ягодки... Вишенки.
В а л я. У меня пива еще бутылка есть.
Л а р и с а. Хватит.
В а л я (не сразу). Что ж, им комнату отдельную дадут?
Л а р и с а. Обязаны. У нее Петр знаешь как на котловане отличается?
В а л я. Не завидуй, Лариска... Пеленки, постирушки, тазики, горшочки!..
Л а р и с а. Ты, Валентина, так рассуждаешь потому, что это для тебя недоступное счастье.
В а л я (независимо). Подумаешь! Захочу — и рожу. Делов то! А знаешь, Ларка, я тут одному чудаку наврала, что у меня ребенок есть.
Л а р и с а. Ой, дуреха... Зачем?
В а л я. Интересно было, как он реагировать станет.
Л а р и с а. Трепачка ты все-таки.
В а л я. На том стоим. (Смотрит на часы.) Ну-ка, сколько на моих швейцарских? Восьмой час... Скоро Витенька мой явится.
Л а р и с а (не сразу). Ожидаешь?
В а л я. С ним не соскучишься.

Молчание.

Л а р и с а (неожиданно). Эх, не нравлюсь я себе.
В а л я. Подумаешь!.. Главное — мальчикам нравиться.
Л а р и с а. Злая я стала, завистливая...
В а л я. Да будет тебе!.. Слушай лучше, что расскажу... Я сегодня письмо по почте получила. От неизвестного. (Вынимает конверт.) Видишь?
Л а р и с а. А написано что?
В а л я. «Человек живет на земле не зря и не напрасно, Валя. И если от его дела все вокруг становится лучше, то это для него и есть самая большая удача. Вот почему счастье никогда нельзя испытать в одиночку. Желаю вам всего хорошего».
Л а р и с а. И все?
В а л я. Мало разве?
Л а р и с а. А кто написал... не знаешь?
В а л я. Кто писал — не знаю, а я, дурак, читаю... (Помолчав.) Только все это ни к чему. (Вдруг рвет записку.) Летите, бумажечки!..
Л а р и с а. Ты что?
В а л я. А я знаю, кто писал.
Л а р и с а. Кто?
В а л я. Один... чудачок.

Показывается Виктор. Не торопясь он подходит к девушкам.

В и к т о р. Привет работникам прилавка! Как самочувствие, Лариса Петровна?
Л а р и с а. Живем не жалуемся. (Встает и медленно идет по берегу.)
В а л я. Ты куда?
Л а р и с а. Пойду по берегу похожу. (Уходит.)
В и к т о р. Чего это она ушла?
В а л я. Тактичность проявляет. (Помолчав.) Пива хочешь?
В и к т о р. Налей...
В а л я. Что слыхать?
В и к т о р. Нам на шагающий новый план дали. На перемычке горячие дни начались, выработку увеличивать надо.
В а л я (смеется). Закатилось ваше солнышко!..
В и к т о р. Еще чего! Сережка придумает чего-нибудь. С ним не пропадем.
В а л я. Вечно ты — Сережка да Сережка... Как маленький! Сами-то стоите чего-нибудь?
В и к т о р. Ты что свирепая такая? Не похожа на нашу Валечку.
В а л я. Ладно, ешь, вон жареный таймень, мы с Лариской на базаре покупали.
В и к т о р (ест). Мама у меня из тайменя уху варила...
В а л я. Скучаешь без отца-то?
В и к т о р (не сразу). Он и без меня проживет.
В а л я. Неужели в Ленинград не тянет?
В и к т о р. Моя родина здесь, на Ангаре.
В а л я. Очень не любишь ее, мачеху?
В и к т о р (не сразу). Тебе кто сказал?
В а л я. Знаю.
В и к т о р. Отца мне жалко.
В а л я. Витенька, а это правда — ты во сне мое имя произносишь.
В и к т о р. Еще не хватало.
В а л я (промолчав). На лодке кататься поедем сегодня?
В и к т о р. Не могу. Батя в восемь вечера экипаж собирает — обсуждать будем, как работать по-новому.
В а л я. Плакал, значит, выходной вечерочек...
В и к т о р. Мы свое возьмем...

Долгий поцелуй.

В а л я (помолчав, вдруг засмеялась). Я замуж, Витька, решила идти.
В и к т о р. Не смеши... За кого?
В а л я (с вызовом). А хоть бы и за тебя?
В и к т о р. Да... вот бы смеху было.
В а л я. Что ж смешного?
В и к т о р. Да брось ты... Не было печали. Нам с тобой и так весело. (Обнимает ее.) Я к тебе сегодня попозже зайду... Только ты свою чулиду в кино отошли — на последний сеанс.
В а л я. Ладно.
В и к т о р. Скажи, картина интересная... Скажешь?
В а л я. Скажу.
В и к т о р. Вот и порядок. (Потрепал ее по щеке.) Я побежал, а то от бати влетит. (Уходит.)
В а л я (одна). Вот бы смеху было.

По берегу идет Лариса.

Л а р и с а. Поговорили?
В а л я (машинально). Порядок.
Л а р и с а. Солнце зашло.

Молчание.

В а л я. Витенька-то чудак... Пойдем, говорит, в загс, Валентина, распишемся.
Л а р и с а. Ей-богу?
В а л я. Ей-богу. Лариска, ты куда вечером идти хотела?
Л а р и с а. В кино. На последний сеанс.
В а л я. Не ходи.
Л а р и с а. Почему?
В а л я. Картина, говорят, неинтересная.

Освещенным остается только хор.

Х о р. У твоего дома играют дети, стриженые, смешные. Вот один занозил палец, другой рассматривает жука, а третий дал четвертому подзатыльник. Ты идешь мимо, и ни один не крикнет тебе «мама»!
— Ты вернулась домой одна, тебя никто не разбудит утром.
— У твоих соседей испортился радиоприемник. Василек вернулся с работы и стал его чинить. Жена довольна — Василек на все руки мастер. Поздно вечером, вернувшись с прогулки, они повздорят и будут долго мириться... Опять они целуются!..
— Ты вернулась домой одна, тебя никто не разбудит утром.

Комната девушек в общежитии. Воскресный день. Лариса и Валя накрывают на стол.

Л а р и с а. А ты сказала Виктору, что Сергея пригласишь?
В а л я. Нет, пусть сюрприз будет. Мой день рождения — кого хочу, того и приглашаю.
Л а р и с а. Ох, Валентина, мутишь ты что-то.
В а л я. Ты меня не критикуй... Я замуж выходить собралась.
Л а р и с а. Не дури.
В а л я. Смотри-ка, кому ни скажешь, все веселятся. А я не посмотрю на вас, на смешливых. Надоело мне одной-то вертеться. Что же, я всех хуже?
Л а р и с а. Виктор... Он тебе что, предложение сделал?
В а л я. Не сделал — так сделает. Только я, может, еще другого выберу.
Л а р и с а. Да ведь не любишь ты никого...
В а л я. А ты ее видела — любовь-то?
Л а р и с а. Видела. Только не помню, наяву или во сне.
В а л я. Вот то-то и оно. (Обняла ее.) Слетай на кухню, Лариска, вилки-ножи вымой.
Л а р и с а. Давай... (Берет у Вали посуду и выходит из комнаты.)
В а л я (подходит к зеркалу, смотрит на себя). Эх, Валька-Валентина... Докажи-ка ты им всем.

В дверь стучат.

Войдите.

Входит Сергей.

С е р г е й. Здравствуйте, Валя... Вы записку мне прислали, чтобы зашел...
В а л я. Точно.
С е р г е й. Я, сказать правду, очень удивился, когда ее получил... Мы ведь с вами не виделись — после того случая, у кино.
В а л я. День рождения у меня нынче.
С е р г е й. Ну вот... Что же вы не предупредили?
В а л я. Нарочно. Не хочу, чтобы вы тратились на меня.
С е р г е й. Почему же... (Улыбнулся.) Я ведь богатый.
В а л я. Тем более. Вам, значит, это ничего не стоит.
С е р г е й. А почему вы... через Виктора меня не предупредили?
В а л я. Пусть для него сюрприз будет. Вы его лучший друг, так ведь?
С е р г е й. Да.
В а л я. Вот вы рассказывали — он меня любит очень... Говорили?
С е р г е й. Говорил.
В а л я. А дайте честное слово, что не выдумали это... Молчите? А ну соврите еще разок.
С е р г е й (негромко). Мне так кажется, Валя.
В а л я. А еще что вам (усмехнулась) кажется? (Помолчав, засмеялась.) Ладно... Я на кухню сбегаю, Лариске помогу. (Убегает.)