Большие мусорные кучи в несколько слоев покрывают красивые улицы Неаполя. Обычные люди в медицинских и строительных масках пытаются «организовать» эти слои в единую зловонную гору. Дети идут в школу мимо гниющих отходов, отодвинутых местными жителями по разные стороны от проезжей части. По мусорной колее пытаются передвигаться машины. Мусоровозы словно исчезли из города. Кажется, из Неаполя вывезли всех, кто имел отношение к власти. Невольному свидетелю может показаться, что город гниет заживо…

Хочу сразу предупредить: это не сценарий фильма-катастрофы. Это вполне обычное для Италии, а особенно Неаполя, явление. Таких пугающих своей сюрреалистичностью явлений будет описано еще много. Описанное в начале - так называемые мусорные войны. Они ведутся между мафией и властью, а по сути, между мафией и горожанами. Утилизацией ТБО занимаются структуры, подконтрольные неаполитанской мафии. Называется она просто и звучно - Каморра. Мусорная война начинается с того, что каморристы неожиданно сообщают муниципалитету о повышении стоимости вывоза мусора. И пока исполнительная власть проводит слушания, на которых согласовываются новые расценки, а процесс это небыстрый, улицы города покрываются мусорными горами. И когда многовековая брусчатка обильно пропитывается перегноем, а процесс согласования подходит к концу, откуда не возьмись, появляются колонны мусоровозов и за несколько суток убирают мусор с улиц.

Больше всего не итальянца в период мусорных войн удивляет не масштаб мусорного апокалипсиса, а реакция на эту проблему местных жителей. Для них это обыденность, привычка, норма. Уважение к донам и боссам Каморры в обществе настолько велико, что любое безумие, организованное мафией, воспринимается как данность.

Когда я расспрашивал о Каморре хозяина квартиры на Пьяцца-дель-Плибишито, которую снимал на протяжении нескольких дней, он отвечал очень уклончиво. И на вопрос «Что такое Каморра?» он ответил: «Всё вокруг - это и есть Каморра!», а потом начал увиливать, ссылаясь на то, что в плохие районы не ходит, и вообще работает клерком. Как потом мне удалось выяснить, неаполитанцы не обсуждают с приезжими настолько личные вопросы.

Мир узнал о Каморре в 2006 году, когда молодой неаполитанский журналист Роберто Савьяно написал удивительную книгу под названием «Гоморра». Название звучит почти как Каморра, при этом отсылает читателя к Содому и Гоморре. В этой книге Савьяно рассказал о делишках Каморры, представив миру (книга переведена на 42 языка) теневую организацию, контролирующую всю область Кампания (Campania). Неожиданное публичное представление Каморры не понравилось ее главарям, и один из них вынес смертный приговор автору книги, нарушившему традиционный закон молчания «omerta». Савьяно пришлось просить помощи у государства и с 2006 года он начал жить в казарме под прикрытием целой части карабинеров.

Что же такого оголил ретивый журналист, за что можно отрезать голову? Сказать по правде, отрезать голову, расстрелять, утопить, взорвать - для неаполитанской действительности вполне обыденные явления. с Савьяно отличается только тем, что начала развиваться в публичном поле. Итак, Роберто Савьяно в книге «Гоморра», основываясь на своих многолетних расследованиях и наблюдениях, рассказал о том, кто и как в Неаполе занимается завозом и сбытом наркотиков, рэкетом, организацией проституции, контрабандой товаров через неаполитанский порт, заказными убийствами, вывозом ТБО, утилизацией токсичных отходов. И как все эти мероприятия завязаны с итальянским правительством и мировой организованной преступностью.

«Гвоздём» книги стала реальная история, происходящая на протяжении нескольких десятков лет на севере Неаполя, в городке Ачерра, откуда родом автор книги. Там Каморра нелегально утилизирует химические отходы со всей Европы по 1 евро за килограмм. Происходит это так.

Контролируемые мафией фирмы берут в краткосрочную аренду участки земли, на которых вырывают котлованы глубиной 5-10 метров. Через морской порт Неаполя под видом товаров народного потребления провозят бочки с отходами. На грузовиках везут в Ачерру. Укладывают их в выкопанные котлованы и засыпают землей, выравнивая уровень участка. Все, утилизация завершена.

Находящиеся в бочках жидкости со временем попадают в почву, уничтожая и ее и все, что на ней выращивают небогатые фермеры, живущие в основном за счет натурального хозяйства. Именно поэтому по всем международным нормам подобные химикаты необходимо закапывать на глубину 120 метров и более, иначе - экологическая катастрофа. Доказано, что в землях Ачерры концентрация токсинов и канцерогенов превышает норму в сотни тысяч раз. Местное население в разы чаще остальной Кампании страдает от раковых заболеваний, лейкоза, облысения, дети рождаются с генетическими отклонениями. Животные, пасущиеся на пастбищах земель утилизации, просто сгнивают. Недаром местные жители, потомки Данте, умеющие формулировать жизнь в поэтичные словосочетания, прозвали север Неаполя «треугольником смерти», одна из вершин которого - городок Ачерра.

Кто из международных экологических организаций бьёт тревогу по этому поводу, спросите вы? Никто. Для муниципалитета проблемы не существует. Никто не рискует получить пулю на перекрестке.

Помните, как в великом сериале про Коррадо Катани «Спрут» мафия «убирала» неугодных? На светофоре к машине жертвы подъезжал мотороллер с двумя седоками и один из них из «Узи» выпускал по машине всю обойму. Жертва умирала в изрешеченной машине, а молодые люди в затонированных шлемах безнаказанно скрывались. Это практикуется и сейчас. И, повторюсь, общество это не удивляет.

Мне удалось узнать об еще одном направлении деятельности Каморры - контрабанде. Это настоящее искусство.

Неаполь - это прежде всего морской порт. Красивейший Неаполитанский залив со спокойным Тирренским морем, дно которого покрыто черным вулканическим песком. На плавном изгибе песчаной береговой линии находится порт, часть которого принадлежит китайской транснациональной контейнерной компании «Cosco».

Представьте, как в теплое сентябрьское утро сквозь дымку бриза в порт входит громадный сухогруз, заставленный в несколько этажей морскими контейнерами. Тысячи двадцатифутовых металлических коробок с пронумерованными боками проходят процедуру растаможки. Как в песне про контрабандистов, «три пограничника - вор на дозоре», так и в неаполитанском порту таможня под присмотром воров из Каморры. Есть один секрет растаможивания контейнеров. Например, таможенники проверяют контейнер №9, процесс проходит успешно, таможня дает добро, все вполне официально. Но таких контейнеров под номер девять на корабле 10 штук. Таким образом, заказчики, растаможив один контейнер, 9 других ввозят в Европу беспошлинно. Ловко? Мастерски!

Таким образом в Европу попадает колоссальное количество серых товаров. Точно так же в Европу везут и наркотики. Неаполь имеет функцию «хаба», стоящего на «шелковых путях» конкурентоспособных товаров.

Как говорят местные, нет в Неаполе ни одного предмета, не ввезенного через порт. Китай и Неаполь связан теснее, чем это можно представить. Оборот одного только порта Неаполя составляет 20% от всей стоимости импортируемых китайских тканей, а если считать по объему продукции, то отсюда поставляется уже более 70%. Почти весь товар, который прибывает в порт, - китайский, 1,6 млн. тонн. Неуплаченных налогов от мистификации при растаможке 200 миллионов евро. Бизнес, надо полагать, прибыльный. Наглость зашкаливает. Торговля контрабандным товаром начинается прямо у ворот порта - на земле расстилаются куски ткани и выкладываются женские сумки, кепки, одежда. И так по всем туристическим улицам города. Продавцы в основном африканцы. Работа есть для всех, кто хочет работать.

Борется ли власть с контрабандными коридорами Каморры? Можно сказать, что борется. Но редко. Причина - глубокая интегрированность Каморры в государство. Проще говоря, ловят тех, кто начинает меньше заносить. Уважением к Каморре пропитано все общество, в том числе и представители закона. Феномен Каморры заключается в том, что это мафия народа. В отличие от сицилийской мафии «Коза Ностра», накрывшей общество словно куполом, там мафия элитарна, в Неаполе же - народна. В следующей статье мы подробно расскажем об особенностях и структуре организации.

Драматизм феномена Каморры заключается в том, что весь этот одобряемый обществом зашкаливающий беспредел происходит у подножия красавца Везувия, ровно там же, где в 79 году этот красавец сжег в своей лаве 2000 жителей Помпей. Верующие люди считают, что Помпеи поплатились жизнью за свой развратный образ существования. В этом ключе название книги Роберто Савьяно «Гоморра» очень символично. Перекошенное общество Неаполя, в котором жажда наживы победила любовь и уважение к жизни, приближается в своем расслоении к уровню жителей Помпей. У Везувия просто не остается выбора…

Но по кровожадности и беспределу каморра — безусловный лидер. На ее счету десятки тысяч смертей. Несмотря на активную борьбу государства с мафией вообще и каморрой в частности, неаполитанская братва по-прежнему очень сильна.

«Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не говорю» — это главное правило выживания жителей Неаполя и всей провинции Кампания. Иначе — неминуемая смерть. Каморру боятся и ненавидят, каморрой восхищаются и беспрекословно служат ей, каждый миг рискуя потерять жизнь.

Бедствие национального масштаба — именно так можно охарактеризовать неаполитанскую каморру, борьба с которой ведется с переменным успехом не одно столетие. В отличие от той же сицилийской коза ностра, имеющей четкую структуру, стройную иерархию и жесткую дисциплину, неаполитанская каморра на протяжении веков была и остается неорганизованной, неуправляемой и совершенно дикой. В то время как ее влияние давно уже вышло за пределы Неаполя и провинции Кампания, распространившись по всей Италии и всему миру. Масштаб преступной деятельности каморры не имеет аналогов в Европе.

Возникновение каморры

Но обратимся сначала к истокам возникновения этого движения. Каморра появилась в середине XVIII века на юге Италии, в Неаполе, во времена династии неаполитанских Бурбонов. Хотя само понятие появилось еще в XVI веке, во времена испанского владычества. Тогда каморрой называли себя испанские наемники. Вариантов перевода у этого слова несколько — драка, стычка, ссора.

Густаво Артистико — член мафии Каморра

Первоначально каморра играла при короле роль разведки и контрразведки, из нее набирались палачи и . Но потом она вышла из подчинения и перешла к тотальному террору. К тому времени каморра уже проникла во все слои общества и являлась государством в государстве. Правительство было вынуждено вступить с ней в молчаливый союз. Так, неаполитанская королева Мария Каролина награждала орденами главарей шаек каморристов и покровительствовала знаменитому разбойнику Гаэтано Маммоне, называя его «мой милый генерал».

Надо сказать, что каморра никогда не была единой организацией. Она состояла и по сей день состоит из нескольких группировок (сейчас их около 200), главари которых никому не подчинялись. Они могли временно объединиться для совершения какого-либо масштабного преступления и потом разбежаться.

После объединения Италии существование каморры в прежнем виде стало невозможным. Развитие торговли и промышленности, активность правительства в плане борьбы с преступностью — все это заметно ослабило каморру, но она выжила и окрепла за счет прихода молодых сил. Каморра поднялась и получила большую власть на торговле наркотиками, приносящей ей и по сей день до 400 миллионов долларов ежемесячного дохода.

Алессандро Джаннелли — босс одного из кланов Каморры

Контрабанда (в первую очередь алкоголя и сигарет) и торговля наркотиками — два старинных бизнеса каморры. Она по праву считается одним из самых богатых и влиятельных мафиозных синдикатов Европы.

Крестные матери

Не смог уничтожить в 20-х годах XX века каморру и фашистский диктатор Бенито Муссолини, беспощадный борец с мафией. После войны каморра еще больше расцвела и окрепла. Поразительно, но факт: отсутствие единой организации помогает каморре выжить. Ведь каморру нельзя обезглавить! Мало кто знает, что в неаполитанской мафии есть не только «крестные отцы», но и «крестные матери». Так, после смерти Николы Пианесе, главаря одной из старейших группировок каморры, его место заняла некая Раффаэлла Де Алтерио. По данным полиции, на счету этой группировки за последние 30 лет около четырех тысяч убийств.

Раффаэлла Де Алтерио — арест

Другая «крестная мать» Мария Личчарди прославилась тем, что скупала девушек у для продажи в бордели. Каморра в Италии занимается сегодня не только наркотрафиком и контрабандой, но и всем, что приносит деньги: , крышеванием проституток, фальшивомонетничеством и торговлей оружием.

К примеру, изготовлением контрафактной одежды, обуви и сумок из кожи. Этот ширпотреб, изготовленный на подпольных фабриках каморры, ютящихся в подвалах и заброшенных зданиях, продается по всему миру.

Мусорный бизнес мафии

Еще одним из главных бизнесов каморры является утилизация промышленного мусора. А это уже прямая угроза здоровью нации. Мафия завалила подвластную ей провинцию Кампанья горами мусора и токсичных отходов, и трагические последствия с годами дали о себе знать. В сельских областях идет резкий рост онкозаболеваний, в первую очередь у детей.

Это, по мнению врачей, связано с утилизацией промышленных отходов, которой занимается каморра. Фактически привозимые с севера Италии промышленные отходы прячутся в бытовом мусоре, а то и просто разбрасываются по лесам и водоемам. Годами горящие горы бытового мусора, приправленного промышленным, отравили все вокруг тяжелыми металлами, соединениями хлора и растворителями.

Франческо Данезе — один из главарей Каморры

Но еще страшнее, что каморра использует земли Кампаньи для нелегального захоронения ядерных отходов, привозимых из Европы. Это пятно на репутации всей Италии — в этом бизнесе замешаны государственные чины и представители правоохранительных органов.

Еще одна беда — утилизация токсичных отходов под видом удобрений для сельхозугодий — мафия поставляет фермерам токсичные отходы, которыми те в принудительном порядке «удобряют» поля. В 1993 году был скандал — мафиози Нунцио Перрелла сдал властям всю информацию об этом бизнесе. Были аресты среди чиновников, но вскоре все оказались на свободе, правда, зараженные районы Кампаньи были все-таки объявлены зоной бедствия.

Шокирующей сенсацией стали разоблачения журналиста Роберто Савиано, сумевшего узнать жизнь каморры изнутри и написавшего разоблачительную книгу «Гоморра» (журналист уже много лет живет под усиленной охраной — каморра вынесла ему смертный приговор). По мнению Савиано, хотя он не смог добыть прямых доказательств, каморра связана с (запрещена в РФ) через подконтрольную террористам территорию Албании. Но наркотики не единственное, что связывает каморру и исламских радикалов. Неаполитанская мафия помогает легализации террористов, изготавливая для них фальшивые документы у себя на родине.

Устрашение каморры

Сложность борьбы с неаполитанской каморрой заключается еще и в том, что в нее постоянно вливается безработная молодежь. Любопытная деталь: «доны» кланов каморры живут в бедных кварталах Неаполя — переезд в богатые кварталы чреват для них потерей авторитета и власти. Полиция периодически проводит громкие аресты, а каморра в ответ
устраивает кровавые акции устрашения.

Так, в городе Казаль-ди-Принципе киллеры каморры буквально на глазах у полиции расстреляли Станислас Кантелли, считая его виновным в аресте 107 членов группировки. У6ийство было совершено в тот момент, когда в город ввели войска для борьбы с мафией. Кантелли расстреляли прямо в покерном клубе, где он обычно проводил время. Это был еще и ответ каморры на попытки запугать ее вводом войск.

Но итальянцы, похоже, устали боятся кровожадной каморры. Все больше людей, презрев страх смерти, идут свидетелями в суде против неаполитанской мафии. Например, 58-летняя Сильвана Фучито, хозяйка маленького магазина, обратилась в полицию после нападения — к ней пришли рэкетиры из каморры и, получив отказ, бросили в магазин бутылку с зажигательной смесью. В итоге 15 каммористов угодили за решетку, а от Сильвано все отвернулись — она стала прокаженной. Люди боялись, что их могут убить только за то, что они случайно оказались на улице рядом с этой женщиной.

Арест члена клана д’Амико неаполитанской каморры

Но со временем к ней стали обращаться за советом и помощью — заговор молчания был разрушен. Желание жить и не бояться пересилило страх смерти от рук киллеров. Даже у самих мафиози случаются срывы. Они тоже устали. Устали от своих же кровавых злодеяний. Во время очередного «мусорного» скандала с разоблачениями выступил главарь клана «Капези» Кармине Скьявоне, который, с его слов, давно потерял счет убитым по его приказу людям. Он дал показания против своих, и в итоге немало политиков и чиновников оказались за решеткой.

Неаполь помог мне лучше понять принципы мировой экономики.

Роберто Савьяно

Приведенное выражение прекрасно передает основной посыл моего текста. Неаполь — это великий город с тысячелетней историей. Местные жители многими считаются самыми эмоциональными и доброжелательными среди остальных итальянцев. Но, как и другие южные города Большого Сапога, это место давно поражено хронической проблемой — хозяйством Каморры (от неаполитанского «шайка», «банда»). По своей сути, мафия — это отдельная бизнес-группа, накопившая свой капитал посредством прямых грабежей и других преступлений, продолжающая вести дела подобными методами. Мафиозные организации на протяжении нескольких поколений держат в своих руках практически все сферы жизни неаполитанцев, что уж говорить о крупном и среднем бизнесе. Но если бы проблема была только в этом… Неаполь также имеет сомнительную славу города с низким материальным уровнем жизни местного населения. В отличие от индустриального севера и центра страны, на юге преобладает нищета.

На то есть несколько причин (более подробно о каждой из них мы поговорим дальше):

1. в свое время «итальянское экономическое чудо» произошло только на севере страны, в то время как на юге не было ни соответствующих сельскохозяйственных реформ, ни вложения в производство;
2. контроль мафией предприятий, что сокращает количество рабочих мест для местного населения;
3. социальная политика правительства по отношению к региону Кампания оставляет желать лучшего;
4. низкий уровень образования населения, многие школьники попросту бросают школы (и это при том, что Неаполь считается одним из университетских центров Европы);
5. та самая Каморра, которая не дает развиваться мелким предприятиям, требуя платить налог за право заниматься бизнесом на «их территории».

К тому же часто выходцев с юга Италии в других регионах воспринимают не очень дружелюбно. Во многом это объясняется сформированным за годы стереотипом «южанина-бандита». То есть в Милане считают, что если человек приехал из Неаполя или, к примеру, Палермо, то он обязательно должен быть или вором или необразованной деревенщиной. Об этом говорят как туристы, так и сами итальянцы.

Организованная преступность, как и само преступление, существовала всегда. Но важно понимать мотивы человека заняться грабежами, убийством и другими видами насилия. Не зря на кривую дорожку зачастую становятся индивидуумы из бедных слоев общества, где общий уровень образования также является очень низким. Особенно это распространено среди молодых людей. Отсутствие чувства защищенности, возможности обеспечить себя и свою семью честным трудом и наглядная разница в материальном достатке между ним и преступником являются главными причинами такого выбора. «Бытие определяет сознание», — говорил классик. Давайте попробуем разобраться в том самом бытии, где рождается и уже столетиями развивается «организованное зло». Ведь кому-кому, а украинской аудитории эта тема должна быть особенно близка.

Каморра — власть, история, влияние

История происхождения и структура

Появление Каморры нельзя отнести к точной исторической дате. В то же время некоторые исследователи, в том числе Иполито Санчиз, относят её возникновение к XVI столетию. Также существует мнение , что действовала эта организация с позволения властей и даже выполняла некоторую «грязную работу» на заказ. К примеру, существует информация , что королева Мария Каролина награждала орденами атаманов этих группировок, а последние предоставляли ей своих агентов, убийц и палачей. Но подтверждение этим данным в научной литературе мне найти не удалось. Первое официальное упоминание датируется 1735 годом, когда вышел королевский указ о запрете игральных домов, а это сообщество подпольно занималось организацией азартных игр. В конце XIX столетия Каморра некоторое время автономно действовала в США, но со временем слилась с другой итало-американской мафией. После Второй Мировой войны мафия «крышевала» бизнес так называемых «мальяри» — неаполитанских торговцев одеждой, что серьезно укрепило экономические позиции Каморры (Савьяно 2006: 11).

Каморра с Невилл-стрит

Сейчас Каморра — это мощная группа кланов, объединенных под одним названием, но действующих автономно и постоянно конкурирующих между собой. Неудивительно, что за последние пару поколений между семьями прошло несколько полноценных войн за территории и монополию в том или иной сфере бизнеса. Всего существует приблизительно 100 кланов, в которых работает около 10 000 сотрудников (Langewiesche 2012). Во главе клана стоят семьи , которые могут создавать союзные синдикаты с другими. Сами члены мафии редко называют себя «каморристи». Это название им дали историки и журналисты. Они «часть системы». Это подходящее название для такого масштабного явления, как Каморра.

Показательным примером организационной структуры являлась иерархия в секторе наркоторговли клана Ди Лауро:

1. на первом уровне находились спонсоры и организаторы, которые контролировали бизнес, в особенности наркотрафик;
2. подчинявшиеся первым «мафиозо» — менеджеры уровня ниже, которые закупали наркотики, фасовали и устанавливали связь со сбытчиками;
3. на третьем уровне находились местные дилеры, каждый в своем районе, которые не только продавали товар, но также обеспечивали безопасность складов и «точек»;
4. ниже всех стояли продавцы, сбытчики, которые подчинялись своему дилеру и не имели выхода на представителей верхних уровней (The Economist 2016).

Часто бывало так, что дилеры и продавцы, а также курьеры, могли и вовсе не быть членами клана, их просто нанимали. Для верхушки это полезно тем, что эти «работники» нижних уровней почти ничего не знали о схемах и структуре своей же организации, а потому боссы оставались защищенными в том случае, если тех арестуют. Отдельно существуют подразделения силовиков — киллеров и их помощников, которые занимаются «грязной работой». Таких в наличии у клана Ди Лауро было около трехсот человек. Им предоставляется мото- и автопарк, оружейный склад, полигон, где после выполнения поручения проходит очистка оружия от нагара, и неприметная одежда, которая уничтожается после окончания дела (Савьяно 2006: 16). Нередко союзные кланы могут одалживать друг другу своих людей с необходимой специализацией в разных ситуациях (Франкетти 2012). В общем, структура Каморры отличается от пирамидальной системы более известной Коза Ностры, где четко разделены полномочия, основанные на давних традициях, но в то же время неаполитанская мафия намного многочисленней (примерно в четыре раза превышает численность уже упомянутой сицилийской), активней и жестче в действиях.

Контроль экономики в регионе

Каморра контролирует как местное производство, так и грузы, проходящие через регион Неаполя. Главным сокровищем мафии является городской порт. В нем работает китайская компания COSCO, имеющая третий по величине флот в мире, и швейцарская MSC, занимающая второе место. Оборот этого порта в 2008 году составлял 20% импортируемых китайских тканей. 60% товаров, которые потом окажутся на прилавках Европы, не проходят таможенный контроль; 20% не имеют счетов. По правительственным подсчетам , государство теряет около 200 миллионов евро каждый год из‑за контрабанды.

Правила транспортировки требуют, чтобы каждый контейнер был пронумерован. Здесь же на множество контейнеров ставят один номер. Прошел один — значит проходят и остальные, независимо от содержания (Савьяно 2006: 2). В 2005 году таможенный отдел по борьбе с мошенничеством провел ряд операций, в ходе которых было конфисковано около 570 000 единиц разного товара: от джинс до игрушек(Савьяно 2006: 2).

Фабрики по производство одежды также являются основой экономического могущества мафии. Кланы набирают рабочую силу из Китая или неблагополучных регионов Италии. Производство часто расположено в обычных домах на первых этажах или пригородных зданиях. Работники трудятся около десяти часов в день, и такой труд по состоянию на 2008 год приносил им от 500 до 900 евро в месяц. Больше половины занятых — женщины. Отношение к эмигрантам здесь ужасает. Был трагический случай, когда одну китайскую работницу по имени Чжан Сяньби, отказавшую механику в его домогательствах, последний избил, сломал шею и бросил в колодец, где её и обнаружили (Савьяно 2006: 2). На этих фабриках создаются как товары для элитных бутиков по всему миру, так и для уличных продавцов и для стран Африки. Но ни предприятия, ни работники не имеют регистрации.

Руководство НАТО полагает, что около 2 000 единиц арендованной недвижимости стоимостью от 2,5 до 3,5 тысяч евро в месяц принадлежит Каморре. По подсчетам, это приносит мафии доход в 50 миллионов евро в год.

Это далеко не все сферы бизнеса, которые находятся в руках мафии. Но вышеприведенных данных должно быть достаточно, чтобы осознавать факт: мафия имеет солидную долю на рынках Италии, Европы и других регионов мира. За многие годы работы Каморра наладила трафик и обзавелась протекторатом среди отдельных групп представителей власти.

«Мы жили в условиях государства. Для нас государство должно было существовать и быть именно таким, каким оно и было. Только философия у нас с сицилийцами разная. Если Риино привык к островной изоляции, к уединению гор — самый настоящий старый овчар, — то мы уже перешагнули через эту ступень, мы хотели жить с государством. Если кто‑то из представителей власти чинил нам препятствия, мы находили другого, посговорчивее. Если это был политик, то мы потом не голосовали за него, если учреждение — находили обходные пути», — в 2005 году говорил после задержания Кармино Скьявоне, член клана Казалези (Савьяно 2006: 49). Былые принципы и законы исчезли. Бизнес стал абсолютом.

Торговля оружием и сбыт наркотиков

Общество исследования Каморры приводит такие данные: в северной части Неаполя количество наркоторговцев на душу населения занимает первое место в Европе и пятое — в мире. В этот прибыльный бизнес (стоимость производства тех же «колес» в 2008 году составляла около евро за пакетик; оптовая цена — до пяти евро; цена на рынке — 50—60 евро; такие же пропорции сохраняются и по отношению к кокаину) вовлечены тысячи человек (Савьяно 2006: 17). Клану Ди Лауро наркотики приносили 500 000 евро в месяц. Упомянутая семья, поощряя мелкий сбыт, а не торговлю крупными партиями, существенно либерализировала этот рынок, сделав его доступным большему количеству людей. Любой желающий может присоединиться к бизнесу, имея небольшие средства и пару энтузиастов. Местные полицейские управления Италии заявляют, что треть арестованных за наркоторговлю раньше не имели судимости и не относились к преступному миру вообще. Район Левелле и «Голубые дома» в Арцано — одни из самых популярных точек сбыта кокаина в Европе, где товар продается особенно дешево. По данным Центрального института здравоохранения, с 1999 по 2000 год потребление кокаина в регионе выросло на 80%. (Савьяно 2006: 18).

По данным Европейского института политических, экономических и социальных исследований, оборот оружия, находящийся в руках каморры и других мафиозных групп, в 2008 году составлял 3 300 000 000 евро. Каморра спонсировала и спонсирует определенные стороны в военных конфликтах в разных регионах мира(Савьяно 2006: 47—48]. Наверное, основным товаром, которым торгует мафия, является автомат Калашникова. На весь мир известна надежность, простота в эксплуатации и популярность этого автомата. Именно благодаря существенному занижению цен на это оружие, Каморра смогла занять свою нишу на нелегальном рынке оружия.

Как мы видим, демпинг на наркотики и оружие — это основной механизм в развитии бизнеса мафии.

Мусорный кризис

Свалки давно стали символом неблагополучных районов Италии. Область Кампания, центром которой является Неаполь, входит в четверку областей, с самой высокой загруженностью мусором в Италии вместе с Апулией, Сицилией и Калабрией. По подсчетам организации Legambiente , если сложить вместе все незарегистрированные отходы на этих территориях, то образовалась бы горная цепь высотой в 14 600 метров и весом в 14 000 000 тонн (Савьяно 2006: 75). Показательно, что эти же регионы являются лидерами в стране по уровню безработицы и количеству преступных организаций. С конца 90‑х годов до сегодняшнего дня в округ Казерты и Неаполя из Брешии было переправлено около 18 000 тонн токсичных отходов, а отходы с индустриального севера отправляли в Кампанию(Савьяно 2006: 75). В ходе операции «Кассиопея», проведенной в 2003 году, с севера на юг отправлялось около сорока фур с ядовитыми веществами с производства, а всего с 2003 по 2008 год в Кампании было обработано свыше 3 миллионов отходов (Савьяно 2006: 77). В ходе операции «Муха» 2004 года, проведенной республиканской прокуратурой, был установлен факт переработки 120 тонн опасных отходов черной металлургии и металлургической промышленности.

Проблема мусора в Неаполе

На свалках Кампании часто находят части скелетов давно покойных людей (их стоимость на блошином рынке в 2006 году варьировалась от нескольких до трехсот евро). Это происходит потому, что эксгумации, периодически проводящиеся на кладбищах, стоят очень дорого (она включает полную переработку останков с инвентарем). Поэтому директора кладбищ платили могильщикам, чтобы те самостоятельно раскапывали трупы, грузили скелеты в грузовики и вывозили (Савьяно 2006: 75).

Мафиозные кланы входят в перечень континентальных лидеров по переработке отходов. В промежуток между 2003 и 2008 годом этот бизнес принес им более 44 миллиардов евро (Савьяно 2006: 75). За счет существенного снижения цен Каморра выигрывает конкуренцию у компаний, занимающихся законной переработкой. При помощи поддельных накладных и при участии владельцев складских центров, незаконной переработкой занимаются владельцы как больших, так и мелких предприятий. Часто ядовитые отходы смешиваются с неопасными, что дает возможность махинаторам присвоить им категорию соответствующую ЕКО .

Непосредственной переработкой занимаются химики, а запроведение всего процесса в жизнь отвечают так называемые «стейкхолдеры», которые связываются с хозяевами фабрик и предприятий, договариваются о цене вопроса, отвечают за логистику (Савьяно 2006: 76). Часто они используют пути наркотрафика, которые им предоставляют кланы. Операция «Царь Мидас» вышла на перевозчиков отходов, которые устанавливали выходы на территорию Албании и Коста‑Рики. По состоянию на 2008 год существовали и другие направления, например в Румынию и отдельные страны Африки вроде Сомали и Мозамбика.

Понимая опасность ситуации, как для региона, так и для своих политических позиций, Берлускони в свое время обещал в краткие сроки вывезти весь мусор из Неаполя при согласии глав некоторых областей центральной и северной Италии. Также ему удалось договориться с властями Германии о принятии части отходов с северных регионов Италии, но возникло две проблемы:

1. существенная масса отходов не доходила до немецких границ (возможно они также нашли пристанище в кризисных регионах);
2. многие ядовитые отходы требуют дополнительных затрат для переработки. Но все же основной причиной всего вышеописанного является то, что сфера переработки мусора надежно лежит в руках Каморры.

Ситуация катастрофическая. Когда в 2005 году областной комиссар хотел восстановить свалку около Салерно, на улицу вышли тысячи протестующих, которые перекрывали улицы и устраивали пикеты. Один из митингующих, который нес ночную вахту на баррикадах, умер от переохлаждения. Труп 34‑летнего Кармине Юорио пролежал больше трех часов, когда смена обнаружила его (Савьяно 2006: 78). Можно вспомнить также , проведенную в Неаполе осенью 2014 года. Протестующие обвиняли экологическую ситуацию в регионе в росте онкологических заболеваний и мутациях среди скота, причиной которой стал мусорный кризис 2008 года (Abbate 2014). В своем время он сыграл свою роль в отставке главы правительства Романо Проди. Но вопрос до сих пор остается открытым, и многие жители проблемной области теряют надежду на его решение.

Другая преступная деятельность

С 1979 по 2005 год мафией было убито 3600 человек. Это больше, чем жертв сицилийской, албанской и русской мафии, чем испанской ЭТА и ирландской ИРА вместе взятых, больше, чем убитых Красными бригадами и вообще погибших вследствие всех актов терроризма в Италии (Савьяно 2006: 32).

Приведу высказывание Дона Пеппино, священника, который был убит в 1994 году за то, что отказывался хоронить членов мафии и критиковал церковь за конформизм по отношению к организованной преступности: «Мы бессильно наблюдаем горе многих семей, чьи сыновья стали жертвами Каморры или ее участниками. (…) Сегодня Каморра являет собой одну из форм терроризма, которая вселяет страх, устанавливает свои законы и, подобно эндемии, является постоянным компонентом кампанийского общества. Каморристы беспощадно, с оружием в руках, насаждают свои неприемлемые порядки (…): рэкет, незаконная перевозка, покупка и продажа наркотических веществ, употребление которых приводит к появлению огромного количества молодых изгоев и одновременно к формированию рабочей силы для преступных организаций; столкновения между группировками, обрушивающиеся на семьи местных жителей подобно карающему бичу (…)» (Савьяно 2006: 59). К слову, в 2009 году, на 15‑й годовщине со смерти священника, на улицу вышло 20 000 человек, протестующих против разгула мафии.

Жертвами Каморры часто становятся люди, не имеющие отношения к преступному миру или бизнесу. В 2004 году была убита четырнадцатилетняя Аннализа Дуранте, обычная девочка, оказавшаяся между двух огней во время мафиозной перестрелки. (Савьяно 2006: 69). «Раньше дети и женщины были неприкосновенны. Теперь они больше не подчиняются никаким правилам», — говорит отец девочки. Многие связывают такую жестокость кланов с постоянной враждой семей и сменой поколений. Новая волна каммористи идет на все, чтобы получить деньги и власть. В художественном фильме «Гоморра» есть сцена, где два неотесанных молодых преступника обсуждают «тупого босса» и собираются «взять дела в свои руки». Режиссер не зря показывает их зрителю как глупых и безнравственных дураков. Намек понятен.

Кадр из кинофильма «Гоморра»

Воровство и грабеж также давно являются частью повседневной жизни неаполитанцев. Действуют преступники на скутерах, которые позволяют им мобильно передвигаться по узким улицам города (именно поэтому полицейские патрули также перешли на двухколесный вид транспорта). С вымогательством постоянно встречаются предприниматели. Примером может служить история Джованни Бочини , владельца верфи, от которого Каморра требовала ежемесячный «пиццо» (налог, снимающийся мафией с владельцев бизнеса — примеч. ав.) в размере 2000 евро. Он отказался платить даже после прямых угроз, и члены мафии сожгли его верфь, чем принесли убыток в 4 миллиона евро.

В Италии не принято поднимать тему внутренних преступлений. Результатами процесса «Спартак» , длившегося с 1998 по 2010 год, было: 152 ареста, 1300 человек подозреваемых в связях с мафией, 558 свидетелей, 668 допросов, 880 лет пожизненного заключения в общей сложности. Но в органах СМИ это освещалось только на региональном уровне. «После публикации книги мне многие говорили: “Не нужно выносить грязное белье на свет. Это дела преступников”. Никто не должен поднимать проблемные темы. Их нужно прятать. Такова суть Италии. Потому я не вижу выхода из ситуации», — говорил в одном из интервью Роберто Савьяно , автор скандальной книги «Гоморра», получивший от мафии смертный приговор за свой материал. Сейчас он находится под защитой полиции и не появляется публично без сопровождения карабинеров. Такова цена правды.

При всем при этом Неаполь остается социально активным городом. Об этом говорят как уже упомянутые акции, так и те, которые с периодическим постоянством проходят в наше время. О взглядах большинства жителей города прямо говорят последние выборы мэра, на которых победил Луиджи де Маджистрис — бывший общественный прокурор в Южной Италии и известный борец с мафией. Он также является основателем антикоррупционной левой организации «Оранжевое движение». Несмотря на ограниченность возможностей, новому главе города удалось за несколько лет свернуть деятельность пары серьезных преступных организаций (Sensus novus 2013) . Подобные инициативы и реформы все же позволяют неаполитанцам смотреть на будущее более оптимистично.

Пару слов о мотивах начинающих и не только бандитов

Да я проживу еще 30 лет!

Двадцатилетний герой фильма «Гоморра»

В середине 90‑х годов Управлением Неаполя по борьбе с мафией было описано состояние на сумму около 750 миллионов евро. В 1996 году у одного главы клана и его приближенных было конфисковано имущество на 450 миллиардов (Савьяно 2006: 54). Цифры астрономические. И все это на фоне нищеты и безработицы в Кампании. Неудивительно, что многие подростки из бедных семей, наблюдая подобный пример благосостояния, не видят ничего дурного в присоединении к мафии. Вот отрывок из письма одного мальчика, написанного в тюрьме для несовершеннолетних: «Я хочу стать боссом. Хочу, чтобы у меня были супермаркеты, склады, фабрики. Хочу, чтобы у меня были женщины. Хочу три машины, хочу видеть всеобщее уважение, когда я вхожу в магазин, хочу владеть складами по всему миру. А потом я хочу умереть. Как умирают настоящие боссы, которые всеми командуют. Хочу умереть от руки убийцы» (Савьяно 2006: 31).

Каморра – одна из самых известных мафий, зародившихся в Неаполе. Дословно “camorra” переводится как путаница, шум и суматоха. Но есть у слова и иное значение – “шайка”. Однако для большинства жителей Неаполя Каморра – это вовсе не простой тихий шум, который доносится откуда-то издалека, а самая настоящая из Неаполя, которая проводит свою преступную деятельность, не жалея никого.

Говоря об истории создания Каморры, стоит отметить, что корни этой банды теряются в глубине веков, уходя в далекий 16 век. Многие историки связывают появление банды с засекреченными сообществами испанцев, населявших на тот момент большую часть территории Кампании. Однако более правдоподобной кажется версия, согласно которой Каморра возникла из нескольких более мелких , которые объединились ради наведения собственных порядков в бедных кварталах города Неаполь.

Впервые Каморра начала свою активную преступную деятельность на рубеже 18 и 19 веков, когда в Неаполе имел место своеобразный “вакуум власти” между Бурбонами и Неаполитанской республикой. В первый раз официальная деятельность Каморры была зафиксирована в документах, относящихся к началу 19 века. Найденные полицейскими документы содержали в себе правила, посредством которых регулировалось взаимодействие между входящими в преступную группировку криминальными организациями.

Несмотря на то, что Каморру часто называют единой организацией, осуществляющую свою криминальную деятельность наподобие , в реальности ее структура была достаточно сложной. Всё это потому, что в Каморру входили кланы, различающиеся по многим параметрам, начиная от количества входящих в них участников, и заканчивая типом и степенью своего влияния, криминальными стратегиями, экономическими возможностями и амбициями. При этом союз данных кланов нельзя было назвать централизованным сговором. Скорее для их описания подходил термин “мирный союз”.

Цель каждого из кланов – разделение территории влияния. Если бы Каморры не существовало, вероятность возникновения кровавых стычек и конфликтов была бы высока, а сами кланы несли бы крупные потери. Безусловно, подобные перспективы не устраивали ни одну из сторон, потому они договорились, что каждый из кланов контролирует свою территорию и не вмешивается в дела других. И это был абсолютно правильный подход к делу, ведь история показывает, что потери от каждой подобной стычки кланов исчислялись десятками и даже сотнями жизней.

Являлось ли отсутствие централизованного управления недостатком мафии Каморра? Нет. Как раз наоборот, то, что у не существовало единого центра управления, было одним из ее основных преимуществ. Ведь если в других бандах арест “верхушки” наносил сильнейший удар по всей группировке, то Каморра обладала чрезвычайной гибкостью и не зависела от нескольких человек.

По своему авторитету Каморра была способна конкурировать даже с . Несмотря на то, что банда была практически полностью “обезглавлена”, многие криминальные лидеры предпринимали попытки объединить кланы в новую Каморру, причем, эти попытки не были безрезультатными. Так, по данным полиции Италии, в 1983 году в Новую Каморру входили 10 кланов, а спустя 4 года их число возросло до 26. В 1988 году в список Каморры входили 32 клана, и в определенный момент их число доросло до 100. Однако в период с апреля по ноябрь 2009 года полицией поочередно были задержаны сразу 5 лидеров Каморры. Но, как известно, основная сила Каморры заключается в ее децентрализации, и сейчас новые лидеры мафии проводят реформы, цель которых – вернуть Каморре былую славу.

Если верить некоторым источникам, главными сферами деятельности Каморры являются торговля оружием, наркоторговля, нелегальная коммерция и проституция, а общий годовой доход мафии превышает 12 миллиардов евро.

В начале 1980-х на Сицилии разгорелась Вторая война мафии, в итоге которой "выскочки" из клана Корлеонези заняли господствующее положение в коза ностра. Но жестокость этой войны оставила многих недовольными: желая отомстить за убитых родственников, они становились информаторами полиции (пентити). Один из главарей мафии - Томмазо Бушетта (его клан был уничтожен), согласился нарушить заговор молчания и начал сотрудничать с судьёй Джованни Фальконе (прообразом комиссара Катани из знаменитого сериала "Спрут"). Затем последовал "максипроцесс", когда 475 мафиози были упрятаны за решётку, прояснились связи мафии с политической элитой послевоенной Италии, были приняты жёсткие антимафиозные законы…

Мафия контрактовала: Фальконе и его коллегу Паоло Борселлино взорвали, как и многих других полицейских. После ареста "босса всех боссов" (capo di tutti capi) Сальваторе Риины мафия развязала кампанию террора по всей Италии, от которой пострадали главные туристические места. Но эта жестокость лишь вызвала гнев общества, и правоохранительные органы смогли довести до конца свой план по укрощению коза ностры.

Как мафия пережила эти тяжёлые времена? Ответ дали итальянские социологи и криминологи.

Коза ностра: десталинизация по-итальянски

В 1996–2006 годах, когда руководство "системой" перешло от Риины к Бернардо Провенцано, произошла в своём роде десталинизация по-итальянски: авторитарная централизация, которую жестокими методами проводил клан Корлеонези с 1970-х, остановилась. Провенцано отказался от ручного управления и приказных мер, усилил автономию и самостоятельность отдельных подразделений. Риина вёл себя как диктатор, а Провенцано - как олигарх, опираясь на принципы посредничества и уважения к каждому клану.

Но повышенную самостоятельность кланам давали не просто так, из желания успокоить их после десятилетий террора. Автономия изменила структуру коммуникаций внутри мафии: теперь между различными ячейками, боссами и рядовыми мафиози циркулирует минимум информации - и новые пентити мало о чём могут рассказать полиции! Секретности помогает и изобретение Провенцано. Он фактически создал свой шифр для пиццини - небольших записочек. Для чужих они были похожи на послания священника или отца семейства. В тексте пиццини обязательно благословляется адресат, несколько раз упоминается Господь Бог и Святой Дух и в целом речь идёт об исключительно праведных делах. Кроме того, коммуникацию между отдельными кланами ("ячейками") теперь осуществляют "тайные" мафиози, известные только руководству - эту структуру мафия позаимствовала у террористических организаций 1970-80-х.

Престарелый крёстный отец, который не зря получил кличку Бухгалтер, вёл линию на скрытность и наложил запрет на громкие убийства. К концу 1990-х это отвлекло от мафии общественное внимание и позволило заново наладить связи с "серой зоной" бизнеса и власти.

Кадровый голод

Но не всё шло гладко. Частые аресты именитых мафиози заставили перекраивать и расширять границы округов, что привело к новым конфликтам за сферы влияния. Последние усугубляются из-за невозможности восстановить "комиссию" - специальный орган по урегулированию споров и определению законов мафии.

У коза ностра начались хронические, не решённые и сейчас проблемы с пополнением кадров, тающих из-за арестов и предательства. Новые мафиози теперь практически всегда оказываются детьми, внуками и другими родственниками старых. Их принимают в ряды мафии тайно, без общего согласия остальных членов (опять же, из страха, что их выдадут полиции).

"Проблема не в том, что никто не хочет идти в мафию. Толпы молодых людей всегда рады принять такой почётный титул. Но они способны лишь на простые задачи: убивать, собирать дань и тому подобное. Реальный дефицит - в руководящих кадрах", - рассказывает главный борец с мафией в итальянской прокуратуре Пьетро Грассо. По той же причине в коза ностра прошла эмансипация женщин. Они не только укрывают беглецов и носят тайные записки - их начали посвящать в тайные дела мафии и допускать до планирования преступлений, сбора дани, подготовки актов устрашения.

Провенцано оказался талантливым лидером и дал коза ностра выжить, залечь на дно и перестроиться, вернувшись к более скрытому и демократическому образу жизни, характерному для начала ХХ века. Но он не смог довести до конца свои "реформы": 11 апреля 2006 года его арестовали - после 43 лет в бегах! Уже через год был схвачен другой кандидат на роль "босса всех боссов" - Сальваторе Ло Пикколо, в 2009 году - Доменико Ракулья. Так почти вся верхушка коза ностра оказалась в тюрьме, где по особому антимафиозному параграфу итальянских законов для них действует режим максимальной изоляции от внешнего мира и они лишены возможности управлять действиями своих подручных.

Это, а также сложности с рекрутированием новых мафиози, уронило репутацию коза ностра среди итальянских и международных ОПГ, что называется, ниже плинтуса. Однако правоохранительные органы страны не торопятся заявить о победе: да, сицилийская мафия фрагментирована, расколота, но она остаётся гибкой организацией, способной выжить при самых неблагоприятных обстоятельствах. Фактически полиция практически не добралась до "серой зоны" - сторонников и помощников мафии среди политиков, чиновников и бизнесменов.

Каморра: мафиозная анархия

Другая мощная мафиозная организация Италии в последние годы, напротив, усилилась и вышла на международный уровень, став европейским лидером наркобизнеса. Речь идёт о каморре (действует в Кампанье и, в частности, в Неаполе).

Хотя каморру часто перечисляют через запятую с коза ностра и калабрийской ндрангетой, по своей организации она кардинально отличается от всем известной сицилийской мафии. Это не пирамида (с "боссом всех боссов" наверху и рядовыми мафиози внизу), а горизонтальная сеть территориальных кланов. Они занимаются самыми разными делами и не считают себя членами одной организации - напротив, они находятся в постоянном конфликте, объединяясь во временные тактические союзы.

Над множеством кланов каморры не стоит никакого управляющего или совещательного органа, как на Сицилии. Некоторые властолюбивые мафиози пытались "достроить" этот этаж и объединить группировки силой. В 1970–80-е годы Раффаэле Кутоло создал "новую организованную каморру" с жёсткой иерархичной структурой, но другие кланы нанесли ему поражение, не дав подчинить себе каморру. Мафия Кампаньи вернулась к состоянию организованной анархии. По словам итальянского криминалиста, "каморра не смогла выработать высшие уровни деятельности - координации и менеджмента, и перейти от логики безостановочной конкуренции к логике интеграции и сотрудничества".

Внимание криминалистов, историков и социологов каморра привлекла только в 1990-е годы. Часть исследователей называют её плавильным котлом, где перемешана организованная и бытовая преступность. Другие предпочитают более зловещий термин "система", подразумевая динамичный, всепроникающий и расширяющийся механизм, втягивающий даже самые малозначимые сферы жизни людей в криминальную орбиту.

На низовом уровне банды каморры делятся на три типа, по степени тяжести совершаемых ими преступлений: местные гопники, которые задирают жителей своего квартала или деревни, агрессивная молодёжь, которая ворует и грабит чужих в богатых районах, и шайки профессиональных грабителей и рэкетиров. Но все они - лишь первый этаж, бытовое насилие и резерв солдат мафии. Над ними надзирают небольшие местные кланы, каждый в своём районе, отстёгивающие, в свою очередь, главным семьям каморры. Последние объединяются в картели или в тактические союзы (например, для противодействия Кутоло). Костяком каждого клана остаются родственники, готовые как убивать и умирать за честь рода, так и выполнять различные криминальные задачи.

У каморры, образно выражаясь, две руки. Одна крепко держит местный бизнес, выкачивая немалую часть его доходов. Мафия Кампаньи не просто крышует предпринимателей или вымогает у них деньги: мафиози сначала требуют крупную сумму денег, а потом предлагают её же взять у них под грабительские проценты. Такая тактика позволяет на много лет привязать бизнес и его владельца к каморре, а затем использовать их для отмывания денег.

От нищих деревень к отелям Испании и Шотландии

И другая рука: в последние 30 лет каморра вышла на лидирующие позиции в мировом наркобизнесе. Более того, глобализация в 1990–2000-х позволила ей начать экспансию на другие международные рынки. Тесные связи с китайской мафией помогли каморре захватить контроль над ввозом контрабандной и контрафактной продукции в Италию: через неаполитанский порт в Европу только легальным путём попадает 1 600 000 тонн китайских подделок ежегодно и ещё как минимум столько же - минуя таможню. В том же Неаполе каморра наладила огромную сеть мастерских, где изготавливают маскирующуюся под элитные бренды одежду и обувь, для продажи в Германии, Франции, Испании и даже США.

В Шотландии клан Ла Торре инвестирует в турбизнес. В Германии кланы каморры управляют отелями, пиццериями и ресторанами. Мафия скупила столько земли на испанском курорте Коста дель Соль, что в СМИ, особо не разбираясь в сортах мафии, начали его называть "Коста ностра". Боссов каморры задерживали в Париже в процессе покупки алмазов у африканских мафиози, в Румынии во время сделок с местными финансистами. Иными словами, каморра чувствует себя как дома во всём мире, торгуя колумбийским кокаином и испанской недвижимостью, но при этом не теряет связи с родиной.

Так, самый мощный и крепкий организационно клан Казалези опирается на прочную базу в сельской местности и пригородами между Казертой и Аверсой, контролирует долю миланского рынка недвижимости, ведёт бизнес по утилизации отходов, владеет фермами, строительными фирмами и фабриками.

Но с конца 2000-х годов каморра, несмотря на все старания избегать открытого насилия и конфронтации с полицией, попала под удар. Многолетняя операция "Спартак" поразила наиболее организованный клан Казалези. Боссы двух его группировок, Скьявоне и Бидоньетти, попали за решётку, за ними последовали прятавшиеся от властей заместители боссов - Микеле Загариа (2011) и Антонио Иовине (2010). Наконец, в 2015 году, в ходе операции "Спартак: перезагрузка" было схвачено 40 человек из семьи Скьявоне, в том числе дети главы группировки Франческо.

Мафия бессмертна?

Какой вывод можно сделать из этих историй? Первое и главное: мафия очень далеко ушла от образа, который сложился после просмотра "Спрута" и полицейских боевиков (poliziotteschi) семидесятых: террор против судей и полицейских, молодчики с автоматами на мотоциклах, открытое устрашение журналистов и война против общества. Такой высокий уровень насилия оказался недопустимым и на Сицилии привёл к разгрому коза ностра. И она, и каморра сейчас пребывают в своём естественном и более продуктивном состоянии: это система связей, пристёгивающая мафию к бизнесу и государству, система деловых и личных отношений. Опираясь на этот бесценный ресурс, мафиози ведут себя как хваткие бизнесмены, проникающие туда, где в данный момент проще всего сделать деньги - будь то наркобизнес, вывоз мусора в Неаполе или испанская недвижимость.

И второе: уйдя на дно, перестав раздражать общество, мафия пока кажется практически неуязвимой - и международные связи в глобализующемся мире только усиливают её. Для наступления на мафию в будущем потребуется такой уровень мобилизации общества и сотрудничества спецслужб разных стран, о котором пока можно только мечтать.